"No, nor drink. And Mr. Bender, he was the fust to go, and then Indian Pete, and then Mrs. McGregor, and then Johnny Hones, and then, dearie, your mother."
"Then mother's a deader too," cried the little girl dropping her face in her pinafore and sobbing bitterly.
"Yes, they all went except you and me. Then I thought there was some chance of water in this direction, so I heaved you over my shoulder and we tramped it together. It don't seem as though we've improved matters. There's an almighty small chance for us now!"
"Do you mean that we are going to die too*" asked the child, checking her sobs, and raising her tear-stained face.
"I guess that's about the size of it (я думаю, что примерно так оно и есть: «примерно такого масштаба оно и есть»)."
"Why didn't you say so before (почему же ты раньше мне не сказал)*" she said, laughing gleefully (сказала она, радостно смеясь; glee — веселье; ликование). "You gave me such a fright (ты так меня напугал; fright — сильный внезапный испуг; страх). Why, of course, now as long as we die we'll be with mother again (ну конечно, раз мы умрем, мы снова встретимся с мамой)."
"Yes, you will, dearie (да, ты встретишь ее, дорогая)."
"And you too (и ты тоже). I'll tell her how awful good you've been (я расскажу ей, как ужасно добр ты был). I'll bet she meets us at the door of Heaven with a big pitcher of water (держу пари, она встретит нас у дверей в рай с большим кувшином с водой), and a lot of buckwheat cakes (и с кучей гречневых оладий), hot, and toasted on both sides (горячих и поджаренных с двух сторон), like Bob and me was fond of (как мы с Бобом любим). How long will it be first (а скоро это случится; first — сначала)*"
fright [fra*t], Heaven [*hev(*)n], buckwheat [*b*kwi:t]
"I guess that's about the size of it."
"Why didn't you say so before*" she said, laughing gleefully. "You gave me such a fright. Why, of course, now as long as we die we'll be with mother again."
"Yes, you will, dearie."
"And you too. I'll tell her how awful good you've been. I'll bet she meets us at the door of Heaven with a big pitcher of water, and a lot of buckwheat cakes, hot, and toasted on both sides, like Bob and me was fond of. How long will it be first*"
"I don't know — not very long (не знаю, довольно скоро: «не очень долго»)." The man's eyes were fixed upon the northern horizon (глаза мужчины были прикованы к горизонту в северном направлении; to fix — устанавливать; прикреплять). In the blue vault of the heaven there had appeared three little specks (на голубом небесном своде появились три точки; vault — свод; vault of heaven — небосвод) which increased in size every moment (которые увеличивались в размере с каждым мгновением), so rapidly did they approach (так быстро они приближались). They speedily resolved themselves into three large brown birds (скоро было уже ясно, что это три большие коричневые птицы; to resolve — изменяться, превращаться; разлагаться на составные части), which circled over the heads of the two wanderers (которые кружили над головами двух путешественников), and then settled upon some rocks which overlooked them (а затем уселись на скалах над ними; to overlook — возвышаться). They were buzzards, the vultures of the west (это были грифы, стервятники запада; buzzard — американский гриф), whose coming is the forerunner of death (чье появление — признак приближающейся смерти; forerunner — предвестник).
"Cocks and hens," cried the little girl gleefully (петухи и курочки, — радостно воскликнула девочка), pointing at their ill-omened forms, and clapping her hands to make them rise (указывая на их предвещающие несчастье силуэты и хлопая в ладоши, чтобы заставить их подняться; ill — вред, зло; to omen — служить предзнаменованием, предвещать; ill-omened — предвещающий беду, зловещий; omen — знак, знамение, предзнаменование, примета). "Say, did God make this country (скажи, это Бог сделал эту страну)*"
"In course He did (конечно, Он)," said her companion, rather startled by this unexpected question (сказал ее компаньон, несколько удивленный этим неожиданным вопросом; to startle — испугать; поразить, сильно удивить).
northern [*n*:*(*)n], horizon [h**ra*z(*)n], vulture [*v*l**]
"I don't know — not very long." The man's eyes were fixed upon the northern horizon. In the blue vault of the heaven there had appeared three little specks which increased in size every moment, so rapidly did they approach. They speedily resolved themselves into three large brown birds, which circled over the heads of the two wanderers, and then settled upon some rocks which overlooked them. They were buzzards, the vultures of the west, whose coming is the forerunner of death.
"Cocks and hens," cried the little girl gleefully, pointing at their ill-omened forms, and clapping her hands to make them rise. "Say, did God make this country*"
"In course He did," said her companion, rather startled by this unexpected question.
"He made the country down in Illinois, and He made the Missouri," the little girl continued (Он создал Иллинойс, и он создал Миссури, — продолжала маленькая девочка). "I guess somebody else made the country in these parts (я думаю, эту страну сделал кто-то другой). It's not nearly so well done (она сделана куда как хуже: «она и близко не так хорошо сделана»). They forgot the water and the trees (тут забыли про воду и про деревья)."
"What would ye think of offering up prayer*" the man asked diffidently (как ты думаешь, не помолиться ли нам: «что бы ты подумала о вознесении молитвы», — робко спросил мужчина; to offer up — возносить /молитвы/ к Богу; diffident — неуверенный в себе, застенчивый, робкий).
"It ain't night yet (еще же не вечер)," she answered.
"It don't matter (неважно). It ain't quite regular, but He won't mind that, you bet (сейчас не совсем обычное время для этого: «это не совсем обычно», но Он не будет против, можешь быть уверена; regular — правильный, нормальный; to bet — держать пари, биться об заклад; быть уверенным в чем-либо). You say over them ones that you used to say every night in the waggon when we was on the Plains (ты повтори те, что ты обычно говорила каждый вечер в повозке, когда мы были на равнинах)."
"Why don't you say some yourself (а почему ты сам не хочешь: «а почему бы тебе не сказать какие-нибудь самому»)*" the child asked, with wondering eyes (спросила девочка, удивленно глядя на него: «с удивленными глазами»).
prayer [pre*], regular [*re*jul*], wonder [*w*nd*]
"He made the country down in Illinois, and He made the Missouri," the little girl continued. "I guess somebody else made the country in these parts. It's not nearly so well done. They forgot the water and the trees."
"What would ye think of offering up prayer*" the man asked diffidently.
"It ain't night yet," she answered.
"It don't matter. It ain't quite regular, but He won't mind that, you bet. You say over them ones that you used to say every night in the waggon when we was on the Plains."
"Why don't you say some yourself*" the child asked, with wondering eyes.
"I disremember them (я их забыл; to disremember — быть не в состоянии вспомнить)," he answered. "I hain't said none since I was half the height o' that gun (я не произнес ни единой молитвы с тех пор, как стал ростом с половину этого ружья). I guess it's never too late (я думаю, что никогда не поздно начать). You say them out, and I'll stand by and come in on the choruses (ты начинай: «ты их произноси», а я буду стоять рядом и повторять вслед за тобой: «и подключаться в рефренах»; chorus — хор; рефрен, слова, которые все произносят вместе)."
"Then you'll need to kneel down, and me too (тогда тебе нужно встать на колени, и мне тоже)," she said, laying the shawl out for that purpose (сказала она, раскладывая свою шаль, чтобы встать на нее на колени: «для этой цели»). "You've got to put your hands up like this (ты должен сложить руки вот так). It makes you feel kind o' good (и ты почувствуешь себя лучше: «это заставляет тебя чувствовать себя как бы хорошим»; kind o' = kind of — вроде, почти что; как будто; наполовину, отчасти)."
none [n*n], height [ha*t], guess [*es]
"I disremember them," he answered. "I hain't said none since I was half the height o' that gun. I guess it's never too late. You say them out, and I'll stand by and come in on the choruses."
"Then you'll need to kneel down, and me too," she said, laying the shawl out for that purpose. "You've got to put your hands up like this. It makes you feel kind o' good."
It was a strange sight had there been anything but the buzzards to see it (это была странная сцена, если бы ее мог кто-то увидеть, кроме грифов). Side by side on the narrow shawl knelt the two wanderers (на узкой шали рядом стояли на коленях два путника; to kneel — преклонять колени, становиться на колени), the little prattling child and the reckless, hardened adventurer (маленький щебечущий ребенок и отчаянный, многое повидавший искатель приключений; reckless — безрассудный; пренебрегающий; to harden — закаляться; ожесточаться; adventure — приключение). Her chubby face, and his haggard, angular visage were both turned up to the cloudless heaven (ее пухленькое личико и его осунувшееся, заострившееся лицо были обращены к безоблачному небу; angular — угловатый; костлявый, худой) in heartfelt entreaty to that dread being with whom they were face to face (в прочувствованной мольбе к этому ужасному существу, с которым они оказались лицом к лицу), while the two voices — the one thin and clear, the other deep and harsh (в то время как два голоса — один тоненький и ясный, другой гортанный и грубый)— united in the entreaty for mercy and forgiveness (слились в мольбе о милости и прощении). The prayer finished, they resumed their seat in the shadow of the boulder (окончив молитву, они снова уселись в тени валуна) until the child fell asleep, nestling upon the broad breast of her protector (и скоро ребенок уснул, пристроившись на широкой груди своего защитника; to nestle — уютно устроиться; прильнуть, прижаться). He watched over her slumber for some time (он стерег ее сон некоторое время), but Nature proved to be too strong for him (но вскоре природа взяла свое: «но природа оказалась слишком сильна для него»). For three days and three nights he had allowed himself neither rest nor repose (три дня и три ночи он не позволял себе ни отдохнуть, ни поспать). Slowly the eyelids drooped over the tired eyes (медленно веки сомкнулись на усталых глазах; to droop — опускаться, закрываться), and the head sunk lower and lower upon the breast (а голова погружалась все ниже и ниже; to sink), until the man's grizzled beard was mixed with the gold tresses of his companion (пока поседевшая борода мужчины не спуталась с золотистыми косичками девочки), and both slept the same deep and dreamless slumber (и оба спали крепким сном без сновидений).
wanderer [*w*nd(*)r*], entreaty [*n*tri:t*], [en*tri:t*], breast [brest]
It was a strange sight had there been anything but the buzzards to see it. Side by side on the narrow shawl knelt the two wanderers, the little prattling child and the reckless, hardened adventurer. Her chubby face, and his haggard, angular visage were both turned up to the cloudless heaven in heartfelt entreaty to that dread being with whom they were face to face, while the two voices — the one thin and clear, the other deep and harsh — united in the entreaty for mercy and forgiveness. The prayer finished, they resumed their seat in the shadow of the boulder until the child fell asleep, nestling upon the broad breast of her protector. He watched over her slumber for some time, but Nature proved to be too strong for him. For three days and three nights he had allowed himself neither rest nor repose. Slowly the eyelids drooped over the tired eyes, and the head sunk lower and lower upon the breast, until the man's grizzled beard was mixed with the gold tresses of his companion, and both slept the same deep and dreamless slumber.
Had the wanderer remained awake for another half hour (если бы путник заснул получасом позже: «остался бы бодрствующим еще на полчаса») a strange sight would have met his eyes (его глазам предстало бы странное зрелище: «странный вид встретился бы его глазам»). Far away on the extreme verge of the alkali plain (далеко вдали, на самом краю соляной равнины) there rose up a little spray of dust (поднялось маленькое облачко пыли; spray — мелкие брызги), very slight at first, and hardly to be distinguished from the mists of the distance (совсем маленькое сначала, едва отличимое от дымки на горизонте), but gradually growing higher and broader (но постепенно разрастающееся все выше и шире) until it formed a solid, well-defined cloud (пока не превратилось в плотное облако с хорошо различимыми краями). This cloud continued to increase in size (это облако продолжало увеличиваться в размере) until it became evident (пока не стало ясно; evident — явный, очевидный; ясный) that it could only be raised by a great multitude of moving creatures (что единственным источником его возникновения могло быть великое множество передвигающихся по равнине существ: «что оно могло быть поднято только большим количеством движущихся существ»). In more fertile spots the observer would have come to the conclusion (в более плодородной местности наблюдатель пришел бы к выводу) that one of those great herds of bisons which graze upon the prairie land was approaching him (что к нему приближалось одно из тех больших стад бизонов, что пасутся среди прерий). This was obviously impossible in these arid wilds (но в этой безводной пустоши это было, очевидно, невозможно). As the whirl of dust drew nearer to the solitary bluff (по мере того как облако пыли приближалось к одинокому утесу; whirl — вихрь; завихрение; to draw — подходить, приближаться; bluff — отвесная скала, крутой утес) upon which the two castaways were reposing (на котором отдыхали двое несчастных; castaway — потерпевший кораблекрушение; изгнанник; to cast — бросать; away — прочь), the canvas-covered tilts of waggons and the figures of armed horsemen began to show up through the haze (в нем стали вырисовываться парусиновые крыши повозок и фигуры вооруженных всадников; tilt — склон; haze — легкий туман; дымка), and the apparition revealed itself as being a great caravan upon its journey for the West (и явление оказалось большим караваном на своем пути на Запад; to reveal itself — появиться, обнаружиться). But what a caravan (но что за караваном)! When the head of it had reached the base of the mountains (когда его авангард достиг основания горы), the rear was not yet visible on the horizon (хвост еще не показался на горизонте). Right across the enormous plain stretched the straggling array (через огромную равнину беспорядочным потоком тянулись; to straggle — быть беспорядочно разбросанным; straggling — беспорядочный, разбросанный; array — масса, совокупность), waggons and carts (крытые повозки и телеги), men on horseback (люди верхом), and men on foot (и люди пешком). Innumerable women who staggered along under burdens (бесчисленные женщины, которые брели, согнувшись под тяжестью ноши; to stagger — шататься; идти шатаясь; burden — ноша; груз; тяжесть), and children who toddled beside the waggons (и дети, семенящие рядом с повозками; to toddle — ковылять, учиться ходить) or peeped out from under the white coverings (или выглядывающие из-под их белых навесов; covering — полог, навес). This was evidently no ordinary party of immigrants (это явно была не обыкновенная группа эмигрантов), but rather some nomad people (но, скорее, какой-то кочевой народ) who had been compelled from stress of circumstances to seek themselves a new country (вынужденный под давлением обстоятельств искать себе новую родину). There rose through the clear air a confused clattering and rumbling from this great mass of humanity (в ясном воздухе над этим людским сборищем плыл смешанный гул; to rise — подниматься; to clatter — сильно греметь, грохотать; шуметь; to rumble — громыхать, грохотать), with the creaking of wheels and the neighing of horses (в котором звучали скрип колес и ржание лошадей). Loud as it was, it was not sufficient to rouse the two tired wayfarers above them (как он ни был громок, этого шума оказалось недостаточно, чтобы разбудить двух усталых путников над ним).
bison [ba*sn], nomad [*n*um*d], neigh [ne*]
Had the wanderer remained awake for another half hour a strange sight would have met his eyes. Far away on the extreme verge of the alkali plain there rose up a little spray of dust, very slight at first, and hardly to be distinguished from the mists of the distance, but gradually growing higher and broader until it formed a solid, well-defined cloud. This cloud continued to increase in size until it became evident that it could only be raised by a great multitude of moving creatures. In more fertile spots the observer would have come to the conclusion that one of those great herds of bisons which graze upon the prairie land was approaching him. This was obviously impossible in these arid wilds. As the whirl of dust drew nearer to the solitary bluff upon which the two castaways were reposing, the canvas-covered tilts of waggons and the figures of armed horsemen began to show up through the haze, and the apparition revealed itself as being a great caravan upon its journey for the West. But what a caravan! When the head of it had reached the base of the mountains, the rear was not yet visible on the horizon. Right across the enormous plain stretched the straggling array, waggons and carts, men on horseback, and men on foot. Innumerable women who staggered along under burdens, and children who toddled beside the waggons or peeped out from under the white coverings. This was evidently no ordinary party of immigrants, but rather some nomad people who had been compelled from stress of circumstances to seek themselves a new country. There rose through the clear air a confused clattering and rumbling from this great mass of humanity, with the creaking of wheels and the neighing of horses. Loud as it was, it was not sufficient to rouse the two tired wayfarers above them.
At the head of the column there rode a score or more of grave ironfaced men (во главе колонны скакало около двадцати: «два десятка или больше» степенных всадников со стальными лицами; to ride — ездить верхом; grave — важный, степенный, серьезный; iron — железо; face — лицо; score — зарубка, метка; два десятка), clad in sombre homespun garments and armed with rifles (одетых в домотканую одежду мрачных тонов и вооруженных винтовками; to clothe — одевать; sombre — мрачный, темный; to spin — прясть, сучить /шерсть/). On reaching the base of the bluff they halted (добравшись до основания утеса, они остановились), and held a short council among themselves (и провели между собой короткое совещание).
"The wells are to the right, my brothers (колодцы направо, мои братья)," said one, a hard-lipped, clean-shaven man with grizzly hair (сказал один из них, седой чисто выбритый мужчина с тонкими губами; hard — жесткий, твердый; негибкий; lip — губа; grizzly — серый; с сильной проседью).
"To the right of the Sierra Blanco — so we shall reach the Rio Grande," said another (направо от Сьерра-Бланко — так мы доберемся до Рио-Гранде, — сказал другой).
"Fear not for water," cried a third (не опасайтесь за воду, — вскричал третий). "He who could draw it from the rocks will not now abandon His own chosen people (Тот, кто может извлечь ее из камня, не покинет Свой избранный народ; to choose)."
"Amen! Amen!" responded the whole party (аминь, аминь! — ответили все: «ответил весь отряд»; party — отряд, команда, группа).
column [*k*l*m], sombre [*s*mb*], halt [h*:lt]
At the head of the column there rode a score or more of grave ironfaced men, clad in sombre homespun garments and armed with rifles. On reaching the base of the bluff they halted, and held a short council among themselves.
"The wells are to the right, my brothers," said one, a hard-lipped, clean-shaven man with grizzly hair.
"To the right of the Sierra Blanco — so we shall reach the Rio Grande," said another.
"Fear not for water," cried a third. "He who could draw it from the rocks will not now abandon His own chosen people."
"Amen! Amen!" responded the whole party.
They were about to resume their journey (они как раз собирались продолжить свое путешествие; to resume — возобновлять, продолжать после перерыва) when one of the youngest and keenest-eyed uttered an exclamation and pointed up at the rugged crag above them (когда один из самых молодых и остроглазых воскликнул: «издал восклицание» и указал вверх на большой утес над ними; rugged — массивный, прочный; шероховатый, неровный; crag — скала, утес). From its summit there fluttered a little wisp of pink (с его вершины развевался маленький лоскуток чего-то розового; wisp — клочок, обрывок, фрагмент), showing up hard and bright against the grey rocks behind (отчетливо вырисовываясь на фоне серой скалы за ним: «вырисовываясь контрастно и ярко на фоне серых скал позади»; against — на фоне). At the sight there was a general reining up of horses and unslinging of guns (увидев его, все натянули поводья и приготовили винтовки: «при этом виде произошло всеобщее натягивание поводьев и снимание с плеч винтовок»; to sling — подвешивать, перебрасывать через плечо; to unsling — освобождать от лямки, ремня; снимать с плеча; gun — огнестрельное оружие), while fresh horsemen came galloping up to reinforce the vanguard (в то время как всадники на свежих лошадях: «свежие всадники» галопом поскакали вперед, чтобы усилить авангард). The word ‘Redskins’ was on every lip (слово «краснокожие» было у всех на устах).
"There can't be any number of Injuns here (здесь не может быть много индейцев; Injun = Indian — индеец)," said the elderly man who appeared to be in command (сказал пожилой мужчина, который, по-видимому, был здесь главным). "We have passed the Pawnees, and there are no other tribes until we cross the great mountains (мы миновали пауни, а других племен здесь нет, до тех пор пока мы не пересечем горы: «большие горы»)."
"Shall I go forward and see, Brother Stangerson," asked one of the band (мне выехать вперед и посмотреть, брат Стенджерсон, — спросил один из группы).
resume [r**zju:m], rugged [*r***d], reinforce [*ri:*n*f*:s]
They were about to resume their journey when one of the youngest and keenest-eyed uttered an exclamation and pointed up at the rugged crag above them. From its summit there fluttered a little wisp of pink, showing up hard and bright against the grey rocks behind. At the sight there was a general reining up of horses and unslinging of guns, while fresh horsemen came galloping up to reinforce the vanguard. The word `Redskins' was on every lip.
"There can't be any number of Injuns here," said the elderly man who appeared to be in command. "We have passed the Pawnees, and there are no other tribes until we cross the great mountains."
"Shall I go forward and see, Brother Stangerson," asked one of the band.
"And I," "and I," cried a dozen voices (и я, и я, — вскричала дюжина голосов).
"Leave your horses below and we will await you here," the Elder answered (оставьте своих лошадей внизу, мы подождем вас здесь, — ответил старейшина). In a moment the young fellows had dismounted (моментально несколько всадников помоложе: «молодые парни» соскочили с коней; to mount — садиться на лошадь), fastened their horses (привязали их; to fasten — прикреплять, привязывать), and were ascending the precipitous slope (и полезли вверх по крутому склону; to ascend — всходить, взбираться, подниматься) which led up to the object which had excited their curiosity (к объекту: «который вел к объекту», который возбудил их любопытство; to lead). They advanced rapidly and noiselessly (они поднимались быстро и бесшумно; to advance — продвигаться вперед), with the confidence and dexterity of practised scouts (с уверенностью и ловкостью опытных скаутов; scout — разведчик). The watchers from the plain below could see them flit from rock to rock (наблюдатели на равнине могли видеть, как они перескакивали со скалы на скалу; to flit — перелетать с места на место; порхать) until their figures stood out against the skyline (пока их фигуры не обрисовались: «выступили» на фоне неба). The young man who had first given the alarm was leading them (молодой человек, который первый поднял тревогу, возглавлял их). Suddenly his followers saw him throw up his hands (внезапно его отряд увидел: «его последователи увидели», как он всплеснул руками), as though overcome with astonishment (словно он был поражен чем-то; to overcome — охватить; овладевать, переполнять; astonishment — изумление, удивление; to astonish — изумлять, поражать, удивлять), and on joining him they were affected in the same way by the sight which met their eyes (и когда они догнали его, то, что предстало перед их глазами, произвело на них то же впечатление: «и, присоединившись к нему, они были взволнованы таким же образом видом, который встретили их глаза»; to affect — оказывать воздействие; волновать, трогать).
dozen [*d*z(*)n], fasten [*f*:s(*)n], precipitous [pr**s*p*t*s]
"And I," "and I," cried a dozen voices.
"Leave your horses below and we will await you here," the Elder answered. In a moment the young fellows had dismounted, fastened their horses, and were ascending the precipitous slope which led up to the object which had excited their curiosity. They advanced rapidly and noiselessly, with the confidence and dexterity of practised scouts. The watchers from the plain below could see them flit from rock to rock until their figures stood out against the skyline. The young man who had first given the alarm was leading them. Suddenly his followers saw him throw up his hands, as though overcome with astonishment, and on joining him they were affected in the same way by the sight which met their eyes.
On the little plateau which crowned the barren hill (на плоской вершине лишенного растительности возвышения: «на маленьком плато, которое увенчивало лишенный растительности холм»; plateau — плато, плоская возвышенность; to crown — венчать, увенчивать; покрывать вершину; barren — бесплодный; hill — возвышение, холм) there stood a single giant boulder (стоял единственный огромный валун), and against this boulder there lay a tall man, long-bearded and hard-featured, but of an excessive thinness (и прислонившись к этому валуну лежал высокий человек, с длинной бородой и резкими чертами лица, но крайне худой: «чрезмерной худобы»; hard-featured — имеющий грубые, резкие черты лица; features — черты лица). His placid face and regular breathing showed that he was fast asleep (его умиротворенное лицо и регулярное дыхание показывали, что он крепко спал). Beside him lay a little child (рядом с ним лежал маленький ребенок), with her round white arms encircling his brown sinewy neck (обняв своими пухленькими белыми ручками его коричневую жилистую шею; round — округлый; полный; to encircle — охватывать по окружности; sinew — сухожилие), and her golden haired head resting upon the breast of his velveteen tunic (а ее головка с золотистыми кудряшками: «ее золотоволосая голова» покоилась на его вельветиновой куртке). Her rosy lips were parted (ее розовые губы приоткрылись; to part — разделяться; расступаться), showing the regular line of snow-white teeth within (обнажив ряд: «показывая правильную линию» белоснежных зубов), and a playful smile played over her infantile features (а на ее детском лице играла веселая улыбка; playful — игривый, веселый, шаловливый). Her plump little white legs terminating in white socks and neat shoes with shining buckles (ее маленькие пухленькие ножки в белых носочках и изящных туфельках: «ее пухленькие белые ножки, оканчивающиеся белыми носками и изящными туфельками» с блестящими пряжками), offered a strange contrast to the long shrivelled members of her companion (странно дисгармонировали: «предлагали странный контраст» с длинными иссохшими ногами ее компаньона; member — конечность). On the ledge of rock above this strange couple there stood three solemn buzzards (на выступе скалы над этой странной парочкой сидели: «стояли» три важных грифа; solemn — важный, серьезный; мрачного, темного цвета), who, at the sight of the new comers uttered raucous screams of disappointment and flapped sullenly away (которые при виде вновь появившихся сипло заклекотали в разочаровании: «издали хриплые вопли разочарования» и угрюмо захлопали крыльями, улетая прочь; to flap — хлопать крыльями).
plateau [*pl*t*u], giant [**a**nt], solemn [*s*l*m]
On the little plateau which crowned the barren hill there stood a single giant boulder, and against this boulder there lay a tall man, long-bearded and hard-featured, but of an excessive thinness. His placid face and regular breathing showed that he was fast asleep. Beside him lay a little child, with her round white arms encircling his brown sinewy neck, and her golden haired head resting upon the breast of his velveteen tunic. Her rosy lips were parted, showing the regular line of snow-white teeth within, and a playful smile played over her infantile features. Her plump little white legs terminating in white socks and neat shoes with shining buckles, offered a strange contrast to the long shrivelled members of her companion. On the ledge of rock above this strange couple there stood three solemn buzzards, who, at the sight of the new comers uttered raucous screams of disappointment and flapped sullenly away.
The cries of the foul birds awoke the two sleepers who stared about them in bewilderment (крики мерзких птиц разбудили спящих, которые удивленно оглядывались; foul — вонючий, омерзительный, отталкивающий; to awake — будить; to stare — смотреть в изумлении; bewilderment — замешательство; недоумение). The man staggered to his feet and looked down upon the plain (мужчина, шатаясь, поднялся на ноги и посмотрел вниз на равнину; to stagger — шататься, покачиваться) which had been so desolate when sleep had overtaken him (которая была такой пустынной, когда его сморил сон; desolate — пустынный; безлюдный, безжизненный; to overtake — овладевать), and which was now traversed by this enormous body of men and of beasts (и которую сейчас пересекала бесконечная колонна людей и животных; enormous — громадный; body — масса, большое количество). His face assumed an expression of incredulity as he gazed (по его лицу было видно, что он не верит своим глазам: «его лицо приобрело выражение недоверия, пока он пристально смотрел»), and he passed his boney hand over his eyes (и он провел своей костлявой ладонью по глазам; bone — кость). "This is what they call delirium, I guess," he muttered (кажется: «я полагаю», это то, что называется бредом, — пробормотал он). The child stood beside him, holding on to the skirt of his coat (ребенок стоял рядом с ним, держась за полу его куртки), and said nothing but looked all round her with the wondering questioning gaze of childhood (и ничего не говорил, а только рассматривал все вокруг пытливым вопрошающим взглядом детства).
The rescuing party were speedily able to convince the two castaways (спасательная партия быстро смогла убедить двух заблудших путешественников) that their appearance was no delusion (в том, что они не были: «что их появление не было» галлюцинацией). One of them seized the little girl, and hoisted her upon his shoulder (один из них взял девочку и взвалил ее на плечо; to hoist — поднимать), while two others supported her gaunt companion, and assisted him towards the wagons (а двое других поддерживали ее костлявого компаньона и помогли ему спуститься к повозкам).
foul [faul], bewilderment [b**w*ld*m*nt], desolate [*des*l*t], delusion [d**lu:*(*)n]
The cries of the foul birds awoke the two sleepers who stared about them in bewilderment. The man staggered to his feet and looked down upon the plain which had been so desolate when sleep had overtaken him, and which was now traversed by this enormous body of men and of beasts. His face assumed an expression of incredulity as he gazed, and he passed his boney hand over his eyes. "This is what they call delirium, I guess," he muttered. The child stood beside him, holding on to the skirt of his coat, and said nothing but looked all round her with the wondering questioning gaze of childhood.
The rescuing party were speedily able to convince the two castaways that their appearance was no delusion. One of them seized the little girl, and hoisted her upon his shoulder, while two others supported her gaunt companion, and assisted him towards the waggons.
"My name is John Ferrier," the wanderer explained (меня зовут Джон Феррьер, — объяснил путник); "me and that little un are all that's left o' twenty-one people (я и эта малютка — это все, что осталось от двадцати двух человек; un = one). The rest is all dead o' thirst and hunger away down in the south (остальные умерли от жажды и голода там, на юге)."
"Is she your child*" asked someone (она ваш ребенок* — спросил кто-то).
"I guess she is now," the other cried, defiantly (теперь, я полагаю, да, — с вызовом вскричал тот); "she's mine 'cause I saved her (она моя, потому что я ее спас; 'cause = because). No man will take her from me (никто ее от меня не заберет). She's Lucy Ferrier from this day on (она Люси Феррьер с этого дня). Who are you, though*" he continued (а вы кто, собственно говоря, — продолжал он), glancing with curiosity at his stalwart, sunburned rescuers (с любопытством глядя на своих крепких, загорелых спасителей); "there seems to be a powerful lot of ye (кажется, вас тут несметное количество; powerful — диал., многочисленный; ye = you)."
"Nigh upon ten thousand," said one of the young men (почти десять тысяч, — сказал один из молодых людей); "we are the persecuted children of God — the chosen of the Angel Merona (мы преследуемые дети Господа — избранные ангела Морония)."
"I never heard tell on him," said the wanderer (никогда не слышал, чтобы о нем говорили). "He appears to have chosen a fair crowd of ye (похоже, он избрал целую толпу; fair — большой, значительный, порядочный)."
thirst [O*:st], stalwart [*st*:lw*t], nigh [na*]
"My name is John Ferrier," the wanderer explained; "me and that little un are all that's left o' twenty-one people. The rest is all dead o' thirst and hunger away down in the south."
"Is she your child*" asked someone.
"I guess she is now," the other cried, defiantly; "she's mine 'cause I saved her. No man will take her from me. She's Lucy Ferrier from this day on. Who are you, though*" he continued, glancing with curiosity at his stalwart, sunburned rescuers; "there seems to be a powerful lot of ye."
"Nigh upon ten thousand," said one of the young men; "we are the persecuted children of God — the chosen of the Angel Merona."
"I never heard tell on him," said the wanderer. "He appears to have chosen a fair crowd of ye."
"Do not jest at that which is sacred," said the other sternly (не шути с тем, что свято, — сказал его собеседник строго). "We are of those who believe in those sacred writings (мы из тех, кто верит в священные письмена), drawn in Egyptian letters on plates of beaten gold (начертанные египетскими иероглифами на листах чеканного золота; letter — буква), which were handed unto the holy Joseph Smith at Palmyra (которые были вручены святому Джозефу Смиту в Пальмире). We have come from Nauvoo, in the State of Illinois, where we had founded our temple (мы прибыли из Наву в штате Иллинойс, где мы основали наш храм). We have come to seek a refuge from the violent man and from the godless (мы пришли искать убежище от насилия и безбожия: «от жестокого человека и от безбожного /человека/»), even though it be the heart of the desert (даже если найдем его: «даже будь оно» в сердце пустыни)."
The name of Nauvoo evidently recalled recollections to John Ferrier (название «Наву» очевидно пробудило память Джона Феррьера). "I see," he said, "you are the Mormons (я понял, — сказал он, — вы мормоны)."
"We are the Mormons," answered his companions with one voice (мы мормоны, — ответили его собеседники в один голос).
"And where are you going (и куда вы направляетесь)*"
"We do not know (мы не знаем). The hand of God is leading us under the person of our Prophet (рука Бога ведет нас в образе нашего Пророка). You must come before him (ты должен предстать перед ним). He shall say what is to be done with you (он скажет, что с тобой делать)."
refuge [*refju:*], heart [h*:t], desert [*dez*t]
"Do not jest at that which is sacred," said the other sternly. "We are of those who believe in those sacred writings, drawn in Egyptian letters on plates of beaten gold, which were handed unto the holy Joseph Smith at Palmyra. We have come from Nauvoo, in the State of Illinois, where we had founded our temple. We have come to seek a refuge from the violent man and from the godless, even though it be the heart of the desert."
The name of Nauvoo evidently recalled recollections to John Ferrier. "I see," he said, "you are the Mormons."
"We are the Mormons," answered his companions with one voice.
"And where are you going*"
"We do not know. The hand of God is leading us under the person of our Prophet. You must come before him. He shall say what is to be done with you."
They had reached the base of the hill by this time, and were surrounded by crowds of the pilgrims (к этому времени они спустились к подножию: «достигли подножия» холма, и их окружила толпа пилигримов)— pale-faced meek-looking women (робкие: «смиренно-выглядящие» женщины с бледными лицами; meek — кроткий, мягкий; покорный, послушный, смиренный), strong laughing children (крепкие смеющиеся дети), and anxious earnest-eyed men (и взволнованные мужчины с честными глазами). Many were the cries of astonishment and of commiseration which arose from them (немало криков удивления и сочувствия раздалось с их уст: «от них»; to arise — раздаваться, подниматься) when they perceived the youth of one of the strangers and the destitution of the other (когда они увидели, как молод был один из незнакомцев и насколько ослаб другой; to perceive — воспринимать, понимать, осознавать; destitute — беспомощный; destitution — беспомощность). Their escort did not halt, however, but pushed on (их эскорт однако не остановился, но продолжал движение; to push on — продолжать двигаться, невзирая на препятствия), followed by a great crowd of Mormons (сопровождаемый большой толпой мормонов), until they reached a wagon (пока они не подошли к повозке), which was conspicuous for its great size and for the gaudiness and smartness of its appearance (которая бросалась в глаза благодаря своему большому размеру, яркой раскраске и ухоженному виду; conspicuous — заметный, бросающийся в глаза; gaudy — безвкусный, кричащий, яркий; smartness — франтовство, щегольство). Six horses were yoked to it (в ее упряжке было шесть лошадей; to yoke — впрягать), whereas the others were furnished with two, or, at most, four a-piece (тогда как остальные тянуло две или, в лучшем случае, четыре лошади; to furnish — оснащать; a-piece — на штуку; piece — отдельный предмет). Beside the driver there sat a man who could not have been more than thirty years of age (рядом с кучером сидел человек, которому не могло быть больше тридцати лет), but whose massive head and resolute expression marked him as a leader (но чья массивная голова и решительное выражение лица отмечали его как лидера). He was reading a brown-backed volume (он читал томик в коричневом переплете), but as the crowd approached he laid it aside (но когда толпа подошла: «приблизилась», он отложил его в сторону), and listened attentively to an account of the episode (и внимательно выслушал рассказ о происшествии; account — отчет, доклад; episode — событие, происшествие, эпизод). Then he turned to the two castaways (затем он повернулся к двоим спасенным; castaway — потерпевший кораблекрушение; изгнанник).
earnest [**:n*st], perceive [p**si:v], escort [*esk*:t]
They had reached the base of the hill by this time, and were surrounded by crowds of the pilgrims — pale-faced meek-looking women, strong laughing children, and anxious earnest-eyed men. Many were the cries of astonishment and of commiseration which arose from them when they perceived the youth of one of the strangers and the destitution of the other. Their escort did not halt, however, but pushed on, followed by a great crowd of Mormons, until they reached a waggon, which was conspicuous for its great size and for the gaudiness and smartness of its appearance. Six horses were yoked to it, whereas the others were furnished with two, or, at most, four a-piece. Beside the driver there sat a man who could not have been more than thirty years of age, but whose massive head and resolute expression marked him as a leader. He was reading a brown-backed volume, but as the crowd approached he laid it aside, and listened attentively to an account of the episode. Then he turned to the two castaways.
"If we take you with us," he said, in solemn words (если мы возьмем вас с собой, — торжественно произнес он: «сказал он торжественными словами»; solemn — торжественный; производящий большое впечатление; официальный; формальный), "it can only be as believers in our own creed (то только как последователей нашей веры; believer — верующий; приверженец; creed — вероисповедание). We shall have no wolves in our fold (мы не потерпим волков в нашем стаде; fold — загон для скота, обычно овец; паства, стадо Христово). Better far that your bones should bleach in this wilderness (лучше уж пусть ваши кости белеют: «намного лучше, чтобы ваши кости побелели» в этой пустоши) than that you should prove to be that little speck of decay (чем рисковать тем, что вы можете оказаться: «чем если бы вы оказались тем» маленьким пятнышком гнили; to prove — оказываться) which in time corrupts the whole fruit (от которого со временем пропадет весь фрукт; to corrupt — гноить, портить). Will you come with us on these terms (вы пойдете с нами на этих условиях)*"
"Guess I'll come with you on any terms," said Ferrier (сдается мне, я пойду с вами на любых условиях, — сказал Феррьер), with such em that the grave Elders could not restrain a smile (с таким пылом, что степенные старейшины не смогли удержаться от улыбки; em — выразительность, сила, ударение). The leader alone retained his stern, impressive expression (только их вожак сохранил свое строгое, величавое выражение лица).
"Take him, Brother Stangerson (позаботьтесь о нем, брат Стенджерсон)," he said, "give him food and drink, and the child likewise (дайте ему воды и питья, и ребенку тоже). Let it be your task also to teach him our holy creed (вашей задачей будет донести до него нашу святую веру: «научить его нашей святой вере»). We have delayed long enough (мы и так достаточно задержались). Forward (вперед)! On, on to Zion (вперед, к Сиону; Zion — Сион)!"
solemn [*s*l*m], wolf [wulf], wolves [wulvz], decay [d**ke*]
"If we take you with us," he said, in solemn words, "it can only be as believers in our own creed. We shall have no wolves in our fold. Better far that your bones should bleach in this wilderness than that you should prove to be that little speck of decay which in time corrupts the whole fruit. Will you come with us on these terms*"
"Guess I'll come with you on any terms," said Ferrier, with such em that the grave Elders could not restrain a smile. The leader alone retained his stern, impressive expression.
"Take him, Brother Stangerson," he said, "give him food and drink, and the child likewise. Let it be your task also to teach him our holy creed. We have delayed long enough. Forward! On, on to Zion!"
"On, on to Zion!" cried the crowd of Mormons (вперед, вперед, к Сиону, — вскричала толпа мормонов), and the words rippled down the long caravan (и эти слова побежали вдоль длинного каравана, как рябь по воде; ripple — зыбь, рябь, небольшая волна на поверхности воды; to ripple — журчать; пробежать, прокатиться), passing from mouth to mouth until they died away in a dull murmur in the far distance (передаваясь из уст в уста, пока они не превратились в едва слышное бормотание вдали: «в далеком расстоянии»; to die — умирать; to die away — затухать; dull — приглушенный; murmur — шепот; слабый неясный шум). With a cracking of whips and a creaking of wheels the great waggons got into motion (послышалось щелканье кнутов и скрип колес, и: «с щелканьем кнутов и скрипом колес» большие повозки снова тронулись в путь: «пришли в движение»), and soon the whole caravan was winding along once more (и вскоре весь караван снова продвигался вперед; to wind — виться, извиваться). The Elder to whose care the two waifs had been committed, led them to his wagon (старейшина, под чье покровительство передали двух странников, отвел их к своей повозке; care — забота, попечение; to commit — вверять, поручать; waif — беспризорный ребенок; бездомный человек; случайная находка), where a meal was already awaiting them (где их уже ждал обед; meal — прием пищи; еда).
"You shall remain here (оставайтесь здесь)," he said. "In a few days you will have recovered from your fatigues (через несколько дней вы придете в себя после лишений). In the meantime, remember that now and for ever you are of our religion (а пока запомните, что отныне и впредь вы нашей веры). Brigham Young has said it, and he has spoken with the voice of Joseph Smith, which is the voice of God (это сказал Бригем Янг, а его устами говорил Джозеф Смит: «а он говорил голосом Джозефа Смита», то есть глас Божий: «который есть голос Божий»)."
wind [wa*nd], waif [we*f], fatigue [f**ti:*]
"On, on to Zion!" cried the crowd of Mormons, and the words rippled down the long caravan, passing from mouth to mouth until they died away in a dull murmur in the far distance. With a cracking of whips and a creaking of wheels the great waggons got into motion, and soon the whole caravan was winding along once more. The Elder to whose care the two waifs had been committed, led them to his waggon, where a meal was already awaiting them.
"You shall remain here," he said. "In a few days you will have recovered from your fatigues. In the meantime, remember that now and for ever you are of our religion. Brigham Young has said it, and he has spoken with the voice of Joseph Smith, which is the voice of God."
Chapter II. The Flower Of Utah
(Цветок Юты)
THIS is not the place to commemorate the trials and privations endured by the immigrant Mormons (это не подобающее место, чтобы перечислять испытания и лишения, выпавшие на долю иммигрантов-мормонов; to commemorate — ссылаться, упоминать; to endure — вынести, вытерпеть) before they came to their final haven (прежде чем они добрались до своего окончательного прибежища). From the shores of the Mississippi to the western slopes of the Rocky Mountains they had struggled on with a constancy almost unparalleled in history (от берегов Миссисипи до западных отрогов Скалистых гор они прокладывали свой путь с упорством, почти не имеющим аналогов в истории; to struggle — делать усилия; стараться изо всех сил; пробиваться; constancy — настойчивость, непреклонная решимость; unparalleled — не имеющий себе равного, беспримерный). The savage man (дикари), and the savage beast (и дикие звери), hunger (голод), thirst (жажда), fatigue (усталость), and disease (и болезни)— every impediment which Nature could place in the way (любые препятствия, которые природа смогла расставить на их пути), had all been overcome with Anglo-Saxon tenacity (были преодолены с англосаксонской стойкостью). Yet the long journey and the accumulated terrors had shaken the hearts of the stoutest among them (и все же долгое путешествие со всеми его бедами поколебали решительность даже самых отважных среди них; to accumulate — аккумулировать, накапливать; terror — страх, ужас; to shake — ослабить, поколебать; heart — сердце; мужество, отвага; stout — отважный, решительный, смелый). There was not one who did not sink upon his knees in heartfelt prayer (они все как один пали: «не было ни одного, кто не упал бы» на колени в прочувствованной молитве) when they saw the broad valley of Utah bathed in the sunlight beneath them (когда увидели открывшуюся перед ними широкую долину Юты, залитую солнечным светом; to bathe — омывать; заливать), and learned from the lips of their leader that this was the promised land (и узнали из уст своего лидера, что это их земля обетованная), and that these virgin acres were to be theirs for evermore (и что эти девственные просторы навеки принадлежат им; acre — акр; acres — земли).
haven [*he*v(*)n], bathe [be**], virgin [*v*:**n]
This is not the place to commemorate the trials and privations endured by the immigrant Mormons before they came to their final haven. From the shores of the Mississippi to the western slopes of the Rocky Mountains they had struggled on with a constancy almost unparalleled in history. The savage man, and the savage beast, hunger, thirst, fatigue, and disease — every impediment which Nature could place in the way, had all been overcome with Anglo-Saxon tenacity. Yet the long journey and the accumulated terrors had shaken the hearts of the stoutest among them. There was not one who did not sink upon his knees in heartfelt prayer when they saw the broad valley of Utah bathed in the sunlight beneath them, and learned from the lips of their leader that this was the promised land, and that these virgin acres were to be theirs for evermore.
Young speedily proved himself to be a skilful administrator as well as a resolute chief (Янг скоро доказал, что он не только решительный вождь, но и умелый администратор: «что он умелый администратор, равно как решительный вождь»). Maps were drawn and charts prepared, in which the future city was sketched out (были начерчены карты и подготовлены чертежи, на которых появились наброски будущего города; to sketch — рисовать эскиз, делать набросок). All around farms were apportioned and allotted in proportion to the standing of each individual (фермы вокруг распределялись в соответствии со статусом: «в пропорции с рангом» каждого; to apportion — распределять; разделять; to allot — предоставлять, выделять; предназначать; standing — ранг, положение в обществе). The tradesman was put to his trade and the artisan to his calling (торговцы занялись своим делом, ремесленники — своим; to put — помещать; определять; calling — призвание; профессия; род занятий). In the town streets and squares sprang up, as if by magic (в городе, словно по мановению волшебной палочки: «словно по волшебству», возникали новые дома; to spring up — возникать; magic — волшебство, магия). In the country there was draining and hedging (по всей округе рыли канавы и ставили изгороди; in the country — за городом; drain — дренажная канава; водосток; hedge — изгородь; ограда), planting and clearing (сеяли и расчищали под посевы), until the next summer saw the whole country golden with the wheat crop (и на следующее лето все золотилось урожаем пшеницы: «до тех пор пока следующее лето увидело всю местность золотистой от урожая пшеницы»). Everything prospered in the strange settlement (в этом странном поселении все росло, как на дрожжах; to prosper — благоденствовать, преуспевать). Above all, the great temple which they had erected in the centre of the city grew ever taller and larger (и прежде всего, большой храм, который они воздвигли в центре города, становился все выше и больше). From the first blush of dawn until the closing of the twilight (с первых лучей солнца и пока не угасали сумерки; blush — румянец; dawn — рассвет; closing — концовка), the clatter of the hammer and the rasp of the saw was never absent from the monument (стук молотков и визг пил не прекращались: «никогда не был отсутствующим» у этого монумента; absent — отсутствующий) which the immigrants erected to Him who had led them safe through many dangers (который иммигранты воздвигали Тому, кто в целости и сохранности провел их через многие опасности; safe — безопасный; невредимый).
resolute [*rez(*)lu:t], chief [*i:f], twilight [*twa*la*t]
Young speedily proved himself to be a skilful administrator as well as a resolute chief. Maps were drawn and charts prepared, in which the future city was sketched out. All around farms were apportioned and allotted in proportion to the standing of each individual. The tradesman was put to his trade and the artisan to his calling. In the town streets and squares sprang up, as if by magic. In the country there was draining and hedging, planting and clearing, until the next summer saw the whole country golden with the wheat crop. Everything prospered in the strange settlement. Above all, the great temple which they had erected in the centre of the city grew ever taller and larger. From the first blush of dawn until the closing of the twilight, the clatter of the hammer and the rasp of the saw was never absent from the monument which the immigrants erected to Him who had led them safe through many dangers.
The two castaways, John Ferrier and the little girl (двое спасенных, Джон Феррьер и маленькая девочка) who had shared his fortunes and had been adopted as his daughter (которая разделила его судьбу и стала его приемной дочерью; to adopt — принимать; усыновлять; удочерять), accompanied the Mormons to the end of their great pilgrimage (прошли с мормонами до конца их долгого паломничества; to accompany — сопровождать, следовать вместе). Little Lucy Ferrier was borne along pleasantly enough in Elder Stangerson's wagon (маленькая Люси Феррьер достаточно удобно путешествовала в фургоне старейшины Стенджерсона; to bear — носить, нести; переносить), a retreat which she shared with the Mormon's three wives and with his son (прибежище, которое она делила с тремя женами и сыном этого мормона), a headstrong forward boy of twelve (упрямым, развязным мальчиком двенадцати лет; headstrong — своевольный, упрямый; forward — навязчивый; нахальный, развязный). Having rallied, with the elasticity of childhood, from the shock caused by her mother's death (оправившись с легкостью, свойственной детству, от шока, вызванного смертью матери; to rally — оправляться; поправляться после болезни; elasticity — гибкость, приспособляемость), she soon became a pet with the women (она вскоре стала любимицей женщин), and reconciled herself to this new life in her moving canvas-covered home (и смирилась с этой новой жизнью в движущемся доме, накрытом парусиной; canvas — холст, парусина; брезент; to cover — накрывать, покрывать). In the meantime Ferrier having recovered from his privations (Феррьер тем временем, поправившись после перенесенных лишений), distinguished himself as a useful guide and an indefatigable hunter (проявил себя как полезный проводник и неутомимый охотник; to distinguish — отмечать; характеризовать). So rapidly did he gain the esteem of his new companions (он так быстро добился уважения своих новых товарищей; to gain — добывать, приобретать, зарабатывать), that when they reached the end of their wanderings (что, когда они достигли конца их странствий), it was unanimously agreed (было единодушно решено; to agree —соглашаться; сходиться во взглядах) that he should be provided with as large and as fertile a tract of land as any of the settlers (что он получит такой же большой и такой же плодородный участок земли, как и любой из поселенцев; to provide — давать, предоставлять; обеспечивать), with the exception of Young himself, and of Stangerson, Kemball, Johnston, and Drebber, who were the four principal Elders (за исключением самого Янга, и Стенджерсона, Кембалла, Джонстона и Дреббера, которые были четырьмя основными старейшинами).
elasticity [**l*s*t*s*t*], esteem [*s*ti:m], unanimously [ju:*n*n*m*sl*], fertile [*f*:ta*l]
The two castaways, John Ferrier and the little girl who had shared his fortunes and had been adopted as his daughter, accompanied the Mormons to the end of their great pilgrimage. Little Lucy Ferrier was borne along pleasantly enough in Elder Stangerson's waggon, a retreat which she shared with the Mormon's three wives and with his son, a headstrong forward boy of twelve. Having rallied, with the elasticity of childhood, from the shock caused by her mother's death, she soon became a pet with the women, and reconciled herself to this new life in her moving canvas-covered home. In the meantime Ferrier having recovered from his privations, distinguished himself as a useful guide and an indefatigable hunter. So rapidly did he gain the esteem of his new companions, that when they reached the end of their wanderings, it was unanimously agreed that he should be provided with as large and as fertile a tract of land as any of the settlers, with the exception of Young himself, and of Stangerson, Kemball, Johnston, and Drebber, who were the four principal Elders.
On the farm thus acquired John Ferrier built himself a substantial log-house (на этом участке: «на ферме, таким образом приобретенной» Джон Феррьер сам построил основательный бревенчатый дом; log — бревно; log-house — сруб; бревенчатый дом), which received so many additions in succeeding years that it grew into a roomy villa (который настолько расстроился: «который получил так много добавлений» за последующие годы, что превратился: «вырос» в просторную виллу; to succeed — следовать за чем-либо, кем-либо; сменять). He was a man of a practical turn of mind (он был человеком практического склада ума), keen in his dealings and skilful with his hands (с практической сметкой и мастер на все руки; keen — проницательный, сообразительный; dealing —действия, поведение, поступки; dealings —дружеские или деловые отношения; skilful — умелый; skill — искусство, мастерство, умение). His iron constitution enabled him to work morning and evening at improving and tilling his lands (его железное здоровье позволяло ему работать с утра до вечера, внося улучшения в свое хозяйство и возделывая свою землю; to enable — давать возможность что-либо сделать; able — способный). Hence it came about that his farm and all that belonged to him prospered exceedingly (поэтому так произошло, что его ферма и все, что ему принадлежало, процветало; to come about — происходить, случаться; to prosper — благоденствовать, преуспевать, процветать; exceedingly — чрезвычайно, очень; to exceed — превышать; переступать пределы, границы). In three years he was better off than his neighbours (через три года он стал зажиточнее, чем его соседи), in six he was well-to-do (через шесть лет он был вполне обеспечен; well-to-do — зажиточный, обеспеченный, состоятельный), in nine he was rich (через девять он был богат), and in twelve there were not half a dozen men in the whole of Salt Lake City who could compare with him (а через двенадцать едва ли полдюжины людей во всем Солт-Лейк-Сити могли сравниться с ним). From the great inland sea to the distant Wahsatch Mountains there was no name better known than that of John Ferrier (от Большого Соленого озера: «от большого внутреннего моря» до далеких гор Уосатч не было имени известнее, чем имя Джона Феррьера).
neighbour [*ne*b*], half [h*:f], compare [k*m*pe*]
On the farm thus acquired John Ferrier built himself a substantial log-house, which received so many additions in succeeding years that it grew into a roomy villa. He was a man of a practical turn of mind, keen in his dealings and skilful with his hands. His iron constitution enabled him to work morning and evening at improving and tilling his lands. Hence it came about that his farm and all that belonged to him prospered exceedingly. In three years he was better off than his neighbours, in six he was well-to-do, in nine he was rich, and in twelve there were not half a dozen men in the whole of Salt Lake City who could compare with him. From the great inland sea to the distant Wahsatch Mountains there was no name better known than that of John Ferrier.
There was one way and only one in which he offended the susceptibilities of his co-religionists (но все же в одном и только в одном он оскорблял чувства своих единоверцев; susceptibility — восприимчивость; впечатлительность; susceptibilities — чувства, эмоции). No argument or persuasion could ever induce him to set up a female establishment (никакие доводы и уговоры не могли вынудить его построить семью; persuasion — убедительный аргумент; убеждение; to persuade — убеждать; ever — когда-либо, в каком-либо случае; to induce — вызывать; стимулировать; приводить к; female — женский; establishment — устроенность в личной жизни) after the manner of his companions (по обычаю этой веры: «по обычаям его компаньонов»; manner — нравы, обычаи). He never gave reasons for this persistent refusal (он никогда не излагал причин своего настойчивого отказа), but contented himself by resolutely and inflexibly adhering to his determination (но довольствовался тем, что твердо и непреклонно придерживался своего решения; to content — довольствоваться). There were some who accused him of lukewarmness in his adopted religion (некоторые: «были такие, что» обвиняли его в недостаточной приверженности принятой религии; lukewarm —тепловатый; равнодушный, вялый), and others who put it down to greed of wealth and reluctance to incur expense (другие относили это на счет скупости: «жадности к богатству» и желания избежать лишних расходов: «и нежелания вызвать расходы»). Others, again, spoke of some early love affair (третьи говорили о давней: «ранней» любви; love affair — роман, любовная интрига), and of a fair-haired girl who had pined away on the shores of the Atlantic (и о белокурой девушке, зачахшей в тоске на берегах Атлантики; to pine away — томиться тоской, чахнуть). Whatever the reason, Ferrier remained strictly celibate (какова бы ни была причина, Феррьер строго придерживался своего обета безбрачия; to remain — оставаться в каком-либо состоянии; celibate — холостой; давший обет безбрачия; whatever — какой бы то ни было, любой). In every other respect he conformed to the religion of the young settlement (в любом другом отношении он следовал предписаниям религии молодого поселения; to conform — следовать, подчиняться правилам), and gained the name of being an orthodox and straight-walking man (и приобрел репутацию человека набожного и честного; orthodox — ортодоксальный, правоверный; человек, строго придерживающийся норм своего общества; straight — искренний, прямой, честный; надежный; walking — манера поведения).
susceptibility [s**sept**b*l*t*], persuasion [p**swe**(*)n], incur [*n*k*:]
There was one way and only one in which he offended the susceptibilities of his co-religionists. No argument or persuasion could ever induce him to set up a female establishment after the manner of his companions. He never gave reasons for this persistent refusal, but contented himself by resolutely and inflexibly adhering to his determination. There were some who accused him of lukewarmness in his adopted religion, and others who put it down to greed of wealth and reluctance to incur expense. Others, again, spoke of some early love affair, and of a fair-haired girl who had pined away on the shores of the Atlantic. Whatever the reason, Ferrier remained strictly celibate. In every other respect he conformed to the religion of the young settlement, and gained the name of being an orthodox and straight-walking man.
Lucy Ferrier grew up within the log-house, and assisted her adopted father in all his undertakings (Люси Феррьер росла в его бревенчатом доме и помогала своему приемному отцу во всех его начинаниях). The keen air of the mountains and the balsamic odour of the pine trees took the place of nurse and mother to the young girl (бодрящий воздух гор и целительный аромат сосен заменили девушке няньку и мать; keen — острый; пронизывающий, резкий). As year succeeded to year she grew taller and stronger (год шел за годом, и она становилась выше и сильнее; to grow — расти; становиться), her cheek more ruddy, and her step more elastic (ее щеки румянее, а походка — более упругой; ruddy — румяный; здоровый, цветущий). Many a wayfarer upon the high road which ran by Ferrier's farm (и не один путник на дороге, проходящей мимо фермы Феррьера; high road — магистраль; тракт; прямой путь) felt long-forgotten thoughts revive in their mind (чувствовал, как в его памяти оживают давно забытые мысли; mind — разум; ум; память; воспоминание; душа) as they watched her lithe girlish figure tripping through the wheatfields (завидев ее гибкую девичью фигурку, мелькающую на полях пшеницы; to trip — идти быстро и легко, бежать вприпрыжку), or met her mounted upon her father's mustang (или встретив ее верхом на отцовском мустанге), and managing it with all the ease and grace of a true child of the West (с которым она управлялась с непринужденностью и изяществом истинного дитяти Дикого Запада). So the bud blossomed into a flower (так бутон расцвел и превратился в цветок), and the year which saw her father the richest of the farmers (и в тот год, когда ее отец стал самым богатым из всех фермеров) left her as fair a specimen of American girlhood as could be found in the whole Pacific slope (она превратилась в одну из самых красивых девушек Дикого Запада: «и тот год, который …, оставил ее таким прекрасным образчиком американского девичества, какой только можно было найти на всей тихоокеанской части Америки»; slope — наклон, уклон).
It was not the father, however, who first discovered that the child had developed into the woman (но не отец первым заметил, что ребенок стал девушкой; to discover — обнаруживать, узнавать, находить; to develop — расти; постепенно приобретать). It seldom is in such cases (так редко бывает в подобных случаях). That mysterious change is too subtle and too gradual to be measured by dates (эта таинственная перемена слишком неуловима и постепенна, чтобы измерить ее по числам: «датами»; subtle — нежный; утонченный, изысканный; неуловимый, тонкий; едва различимый). Least of all does the maiden herself know it (и меньше всего сама девушка замечает: «знает» это) until the tone of a voice or the touch of a hand sets her heart thrilling within her (пока тембр чьего-то голоса или прикосновение руки не заставят трепетать ее сердце; to set — приводить в определенное состояние; to thrill — вызывать трепет; сильно волновать), and she learns, with a mixture of pride and of fear (и она не узнает, с чувством гордости напополам со страхом: «со смесью гордости и страха»), that a new and a larger nature has awoken within her (что в ней проснулось что-то новое и большое: «что новая и б*льшая сущность пробудилась внутри нее»; nature — сущность, основное свойство). There are few who cannot recall that day and remember the one little incident which heralded the dawn of a new life (обычно этот день и то маленькое происшествие, предвещающее рассвет новой жизни, запоминаются навсегда: «немногие не могут припомнить этот день и вспомнить тот маленький случай, который предвестил рассвет новой жизни»). In the case of Lucy Ferrier the occasion was serious enough in itself (в случае Люси Феррьер повод был серьезен сам по себе; occasion — основание, причина; повод, обстоятельство; происшествие, случай), apart from its future influence on her destiny and that of many besides (не говоря уж о том, как он отразился на ее судьбе и на судьбе: «не считая его будущего влияния на ее судьбу и на судьбы» многих других кроме того; apart from — не говоря уже о; не считая).
odour [**ud*], mustang [*m*st**], subtle [s*tl]
Lucy Ferrier grew up within the log-house, and assisted her adopted father in all his undertakings. The keen air of the mountains and the balsamic odour of the pine trees took the place of nurse and mother to the young girl. As year succeeded to year she grew taller and stronger, her cheek more ruddy, and her step more elastic. Many a wayfarer upon the high road which ran by Ferrier's farm felt long-forgotten thoughts revive in their mind as they watched her lithe girlish figure tripping through the wheatfields, or met her mounted upon her father's mustang, and managing it with all the ease and grace of a true child of the West. So the bud blossomed into a flower, and the year which saw her father the richest of the farmers left her as fair a specimen of American girlhood as could be found in the whole Pacific slope.
It was not the father, however, who first discovered that the child had developed into the woman. It seldom is in such cases. That mysterious change is too subtle and too gradual to be measured by dates. Least of all does the maiden herself know it until the tone of a voice or the touch of a hand sets her heart thrilling within her, and she learns, with a mixture of pride and of fear, that a new and a larger nature has awoken within her. There are few who cannot recall that day and remember the one little incident which heralded the dawn of a new life. In the case of Lucy Ferrier the occasion was serious enough in itself, apart from its future influence on her destiny and that of many besides.
It was a warm June morning (было теплое июньское утро), and the Latter Day Saints were as busy as the bees whose hive they have chosen for their emblem (и святые последнего дня трудились как пчелы, чей улей они избрали своей эмблемой). In the fields and in the streets rose the same hum of human industry (над полями и улицами стоял: «на полях и улицах поднимался тот же» гул деятельности: «человеческого прилежания»; industry — прилежание, старание, усердие). Down the dusty high roads defiled long streams of heavily-laden mules (по пыльным дорогам тянулись длинные вереницы тяжело груженных мулов; to defile — дефилировать, проходить узкой колонной; stream — вереница, поток; to lade —грузить, нагружать), all heading to the west, for the gold fever had broken out in California (все они направлялись на запад, так как в Калифорнии началась золотая лихорадка; to head — направляться, держать курс; to break out — вспыхивать, разразиться), and the Overland Route lay through the City of the Elect (и сухопутный маршрут пролегал через город Избранных; Overland Route — сухопутный маршрут). There, too, were droves of sheep and bullocks coming in from the outlying pasture lands (также гурты овец и волов возвращались с пастбищ; outlying — далекий, отдаленный; находящийся вне пределов), and trains of tired immigrants (и шли караваны усталых иммигрантов), men and horses equally weary of their interminable journey (люди и лошади, одинаково усталые от их бесконечного путешествия). Through all this motley assemblage (через все это пестрое сборище), threading her way with the skill of an accomplished rider, there galloped Lucy Ferrier (прокладывая путь с искусством опытного наездника, галопом неслась Люси Феррьер), her fair face flushed with the exercise and her long chestnut hair floating out behind her (/при этом/ ее ясное лицо раскраснелось от скачки, а ее длинные каштановые волосы развевались на ветру; to float — плыть в воздухе, парить). She had a commission from her father in the City (она выполняла поручение отца, который находился в городе: «отца в городе»), and was dashing in as she had done many a time before, with all the fearlessness of youth (и с бесстрашием юности врезалась в толпу, как много раз прежде; to dash — мчаться, нестись; fearless — бесстрашный; fear — страх), thinking only of her task and how it was to be performed (думая только о своем поручении и о том, как его выполнить: «как оно должно быть выполнено»). The travel-stained adventurers gazed after her in astonishment (покрытые дорожной пылью: «испачканные путешествием» искатели приключений изумленно: «в изумлении» вглядывались ей вслед), and even the unemotional Indians, journeying in with their peltries (и даже невозмутимые индейцы, везущие на продажу свои меха: «путешествующие в сторону города со своей пушниной»; peltry — мех, пушнина), relaxed their accustomed stoicism as they marvelled at the beauty of the pale-faced maiden (на миг утрачивали свою привычную невозмутимость, восхищаясь красотой бледнолицей девушки; to relax — смягчать, делать менее строгим).
equally [*i:kw*l*], thread [Ored], stoicism [*st*u*s*zm]
It was a warm June morning, and the Latter Day Saints were as busy as the bees whose hive they have chosen for their emblem. In the fields and in the streets rose the same hum of human industry. Down the dusty high roads defiled long streams of heavily-laden mules, all heading to the west, for the gold fever had broken out in California, and the Overland Route lay through the City of the Elect. There, too, were droves of sheep and bullocks coming in from the outlying pasture lands, and trains of tired immigrants, men and horses equally weary of their interminable journey. Through all this motley assemblage, threading her way with the skill of an accomplished rider, there galloped Lucy Ferrier, her fair face flushed with the exercise and her long chestnut hair floating out behind her. She had a commission from her father in the City, and was dashing in as she had done many a time before, with all the fearlessness of youth, thinking only of her task and how it was to be performed. The travel-stained adventurers gazed after her in astonishment, and even the unemotional Indians, journeying in with their peltries, relaxed their accustomed stoicism as they marvelled at the beauty of the pale-faced maiden.
She had reached the outskirts of the city (она достигла городских предместий) when she found the road blocked by a great drove of cattle (где: «когда» она обнаружила, что дорогу перегородило большое стадо скота), driven by a half-dozen wild-looking herdsmen from the plains (которое перегоняло полдюжины выглядевших как дикари: «дико выглядящих» пастухов с равнин; to drive — гнать). In her impatience she endeavoured to pass this obstacle by pushing her horse into what appeared to be a gap (в своем нетерпении она попыталась пробраться сквозь него через, казалось бы, появившийся проход: «пройти это препятствие, подгоняя свою лошадь в то, что казалось просветом»; gap — щель, дыра, промежуток, разрыв). Scarcely had she got fairly into it, however (но едва она полностью вступила туда; fairly — должным образом, как следует), before the beasts closed in behind her (как животные сомкнулись за ее спиной), and she found herself completely imbedded in the moving stream of fierce-eyed, long-horned bullocks (и она оказалась в живом: «полностью погружена в движущемся» потоке длиннорогих буйволов с налитыми кровью глазами; to imbed = to embed — внедрять, вводить; fierce — жестокий, лютый). Accustomed as she was to deal with cattle (так как она была привычна обращаться со скотом), she was not alarmed at her situation (ее не встревожило то положение, в котором она оказалась), but took advantage of every opportunity to urge her horse on (и она при каждой возможности подгоняла лошадь: «но использовала каждую возможность, чтобы подстегнуть лошадь»; advantage — преимущество; opportunity — удобный случай, благоприятная возможность; to take advantage — использовать что-либо в своих интересах; to take advantage of the opportunity — воспользоваться случаем) in the hopes of pushing her way through the cavalcade (в надежде пробиться через стадо; cavalcade — кавалькада, группа всадников; любое шествие; вереница). Unfortunately the horns of one of the creatures, either by accident or design (к несчастью, рога одного из животных, намеренно ли или случайно; accident — случай; by accident — случайно, нечаянно; design — замысел, план; злой умысел; by design — намеренно, умышленно), came in violent contact with the flank of the mustang, and excited it to madness (со всего маху вонзились в бок: «пришли в резкое соприкосновение с боком» ее мустанга, приведя его в неистовство; to excite — вызывать; возбуждать; madness — бешенство). In an instant it reared up upon its hind legs with a snort of rage (мгновенно, фыркнув от ярости, он встал на дыбы; to rear up — становиться на дыбы; hind — задний; leg — нога; snort — фырканье; храпение), and pranced and tossed in a way that would have unseated any but a most skilful rider (и загарцевал и заметался так, что в седле смог бы удержаться лишь самый искусный всадник: «выбил бы из седла любого, кроме самого искусного всадника»; to prance — становиться на дыбы; гарцевать; to toss — подбрасывать, подкидывать; сбрасывать седока; to unseat — сбросить с седла). The situation was full of peril (ситуация сложилась весьма опасная: «была полна опасности»). Every plunge of the excited horse brought it against the horns again (каждый рывок возбужденной лошади заставлял ее снова натыкаться на рога; plunge — решительный шаг, стремительное продвижение; to bring — приносить; приводить), and goaded it to fresh madness (что еще больше приводило ее в ярость: «и подстрекал ее к свежему бешенству»). It was all that the girl could do to keep herself in the saddle (все, что девушка могла сделать, — удержаться в седле), yet a slip would mean a terrible death under the hoofs of the unwieldy and terrified animals (но любая ошибка означала бы ужасную смерть под копытами неповоротливых и напуганных животных; slip — ошибка, промах). Unaccustomed to sudden emergencies (опыта выходить из подобных ситуаций у нее не было: «непривычная к внезапным критическим положениям»; emergency — непредвиденный случай; критическое положение), her head began to swim (у нее закружилась голова: «ее голова начала кружиться»), and her grip upon the bridle to relax (ее хватка на уздечке начала ослабевать). Choked by the rising cloud of dust and by the steam from the struggling creatures (задыхаясь в облаке пыли, поднятом животными, и в испарениях разгоряченных тел: «задушенная поднимающимся облаком пыли и паром от бьющихся животных»; to struggle — делать усилия; стараться изо всех сил; creature — создание, творение; животное; тварь), she might have abandoned her efforts in despair (она бы в отчаянии оставила свои попытки спастись; to abandon — отказываться, прекращать), but for a kindly voice at her elbow which assured her of assistance (если бы не доброжелательный голос у ее локтя, заверивший ее, что помощь рядом). At the same moment a sinewy brown hand caught the frightened horse by the curb (в тот же момент загорелая мускулистая рука схватила напуганную лошадь за уздечку; sinewy — мускулистый, сильный; curb — подгубный ремень или цепочка уздечки), and forcing a way through the drove, soon brought her to the outskirts (и, прокладывая путь через стадо, вскоре вывела ее за его пределы; outskirt — край, окраина; опушка /например, леса/; часть чего-либо, удаленная от центра).
endeavour [*n*dev*], design [d**za*n], sinewy [*s*nju:*]
She had reached the outskirts of the city when she found the road blocked by a great drove of cattle, driven by a half-dozen wild-looking herdsmen from the plains. In her impatience she endeavoured to pass this obstacle by pushing her horse into what appeared to be a gap. Scarcely had she got fairly into it, however, before the beasts closed in behind her, and she found herself completely imbedded in the moving stream of fierce-eyed, long-horned bullocks. Accustomed as she was to deal with cattle, she was not alarmed at her situation, but took advantage of every opportunity to urge her horse on in the hopes of pushing her way through the cavalcade. Unfortunately the horns of one of the creatures, either by accident or design, came in violent contact with the flank of the mustang, and excited it to madness. In an instant it reared up upon its hind legs with a snort of rage, and pranced and tossed in a way that would have unseated any but a most skilful rider. The situation was full of peril. Every plunge of the excited horse brought it against the horns again, and goaded it to fresh madness. It was all that the girl could do to keep herself in the saddle, yet a slip would mean a terrible death under the hoofs of the unwieldy and terrified animals. Unaccustomed to sudden emergencies, her head began to swim, and her grip upon the bridle to relax. Choked by the rising cloud of dust and by the steam from the struggling creatures, she might have abandoned her efforts in despair, but for a kindly voice at her elbow which assured her of assistance. At the same moment a sinewy brown hand caught the frightened horse by the curb, and forcing a way through the drove, soon brought her to the outskirts.
"You're not hurt, I hope, miss," said her preserver, respectfully (надеюсь, вы не пострадали, мисс, — вежливо сказал ее спаситель).
She looked up at his dark, fierce face, and laughed saucily (она подняла голову, посмотрела на его смуглое энергичное лицо и весело рассмеялась; fierce — жестокий, свирепый; живой, энергичный; saucy — дерзкий; веселый, живой; /уст./ относящийся к соусу; соусообразный; sauce — соус). "I'm awful frightened," she said, naively (= I'm awfully frightened: я ужасно напугана, — наивно сказала она); "whoever would have thought that Poncho would have been so scared by a lot of cows (кто бы мог подумать, что Пончо может так напугаться толпы: «множества» коров)*"
"Thank God you kept your seat," the other said earnestly (слава Богу, вы удержались в седле, — серьезно сказал тот; seat — сиденье). He was a tall, savage-looking young fellow (это был высокий молодой парень дикого вида), mounted on a powerful roan horse (верхом на крупной лошади чалой масти; powerful — крепкий, могучий; roan — чалый), and clad in the rough dress of a hunter (одетый в грубую охотничью одежду), with a long rifle slung over his shoulders (с длинной винтовкой, переброшенной через плечо). "I guess you are the daughter of John Ferrier," he remarked (наверное, вы дочь Джона Феррьера, — заметил он), "I saw you ride down from his house (я видел, как вы выезжали из его дома). When you see him, ask him if he remembers the Jefferson Hopes of St. Louis (когда увидите его, спросите, помнит ли он Джефферсона Хоупа из Сент-Луиса). If he's the same Ferrier, my father and he were pretty thick (если это тот самый Феррьер, мой отец и он были довольно близкими приятелями; pretty — довольно, достаточно, в значительной степени; thick — близкий, неразлучный)."
"Hadn't you better come and ask yourself*" she asked, demurely (может, вам лучше зайти и спросить самому, — рассудительно спросила она; demure —скромный, спокойный; рассудительный).
preserver [pr**z*:v*], saucily [*s*:s*l*], demurely [d**mju*l*]
"You're not hurt, I hope, miss," said her preserver, respectfully.
She looked up at his dark, fierce face, and laughed saucily. "I'm awful frightened," she said, naively; "whoever would have thought that Poncho would have been so scared by a lot of cows*"
"Thank God you kept your seat," the other said earnestly. He was a tall, savage-looking young fellow, mounted on a powerful roan horse, and clad in the rough dress of a hunter, with a long rifle slung over his shoulders. "I guess you are the daughter of John Ferrier," he remarked, "I saw you ride down from his house. When you see him, ask him if he remembers the Jefferson Hopes of St. Louis. If he's the same Ferrier, my father and he were pretty thick."
"Hadn't you better come and ask yourself*" she asked, demurely.
The young fellow seemed pleased at the suggestion (казалось, молодому человеку понравилось предложение), and his dark eyes sparkled with pleasure (и его темные глаза заискрились от удовольствия). "I'll do so," he said (так и сделаю, — сказал он), "we've been in the mountains for two months (мы два месяца были в горах), and are not over and above in visiting condition (и не совсем в том состоянии, чтобы наносить визиты; over and above — слишком, чересчур: «над и сверх»). He must take us as he finds us (ему придется принять нас такими, какие мы есть)."
"He has a good deal to thank you for, and so have I (он многим вам благодарен, так же как и я)," she answered, "he's awful fond of me (он во мне души не чает: «он ужасно любит меня»). If those cows had jumped on me he'd have never got over it (если бы те коровы прошлись бы по мне, он никогда бы этого не пережил; to jump — прыгать)."
"Neither would I," said her companion (и я тоже, — сказал ее собеседник).
"You (вы)! Well, I don't see that it would make much matter to you, anyhow (ну, уж не понимаю, какая вам была бы разница: «что это бы сделало большую разницу для вас в любом случае»). You ain't even a friend of ours (вы даже не наш друг)."
The young hunter's dark face grew so gloomy over this remark that Lucy Ferrier laughed aloud (смуглое лицо молодого охотника так омрачилось при этих словах: «при этом замечании», что Люси Феррьер громко рассмеялась; gloomy — угрюмый, печальный).
"There, I didn't mean that (да ладно, я не всерьез; to mean — думать, подразумевать)," she said; "of course, you are a friend now (конечно, теперь вы наш друг). You must come and see us (непременно приходите к нам в гости: «вы должны прийти и повидать нас»). Now I must push along (а теперь мне пора ехать; to push along — уходить: «толкать/двигать вдоль»), or father won't trust me with his business any more (а то отец больше ничего мне не доверит: «не доверит мне свои дела больше»). Good-bye (до свиданья)!"
pleasure [*ple**], mountain [*maunt*n], ain't [e*nt], friend [frend]
The young fellow seemed pleased at the suggestion, and his dark eyes sparkled with pleasure. "I'll do so," he said, "we've been in the mountains for two months, and are not over and above in visiting condition. He must take us as he finds us."
"He has a good deal to thank you for, and so have I," she answered, "he's awful fond of me. If those cows had jumped on me he'd have never got over it."
"Neither would I," said her companion.
"You! Well, I don't see that it would make much matter to you, anyhow. You ain't even a friend of ours."
The young hunter's dark face grew so gloomy over this remark that Lucy Ferrier laughed aloud.
"There, I didn't mean that," she said; "of course, you are a friend now. You must come and see us. Now I must push along, or father won't trust me with his business any more. Good-bye!"
"Good-bye," he answered, raising his broad sombrero (до свиданья, — ответил он, снимая свое широкое сомбреро; to raise — поднимать), and bending over her little hand (и склоняясь над ее маленькой ручкой). She wheeled her mustang round (она развернула мустанга), gave it a cut with her riding-whip (хлестнула его; cut — удар; riding — верховой; для верховой езды; whip — кнут, хлыст), and darted away down the broad road in a rolling cloud of dust (и унеслась по широкой дороге, вздымая за собой облако пыли: «в вертящемся облаке пыли»; dart — стрела, легкое копье, дротик; to dart — бросать, метать; рвануться, кинуться, помчаться стрелой).
Young Jefferson Hope rode on with his companions, gloomy and taciturn (молодой Джефферсон Хоуп продолжил путь со своими спутниками, мрачный и молчаливый; to ride — ехать верхом). He and they had been among the Nevada Mountains prospecting for silver (они искали серебро в горах Невады: «он и они были в горах Невады, разведывая /месторождения/ серебра»; to prospect — проводить разведку, искать полезные ископаемые), and were returning to Salt Lake City in the hope of raising capital enough (и возвращались в Солт-Лейк-Сити, надеясь изыскать достаточно средств) to work some lodes which they had discovered (для разработки нескольких открытых ими жил; lode — рудная жила; залежь). He had been as keen as any of them upon the business (он был так же увлечен этим делом, как и любой из них; keen — острый; увлеченный) until this sudden incident had drawn his thoughts into another channel (пока это внезапное происшествие не переключило его мысли в другое русло; to draw — влечь, приводить; навлекать). The sight of the fair young girl (образ красивой молодой девушки), as frank and wholesome as the Sierra breezes (такой же свежей и чистой: «открытой и благотворной», как ветер Сьерры; wholesome — полезный для здоровья, благотворный, здоровый; физически крепкий; breeze — легкий ветерок, бриз), had stirred his volcanic, untamed heart to its very depths (до самой глубины всколыхнул его пылкое, неприрученное сердце; to stir — волновать, возбуждать; volcanic — бурный, горячий; to tame — одомашнивать, приручать; дрессировать, укрощать). When she had vanished from his sight (когда она исчезла из виду), he realized that a crisis had come in his life (он понял, что в его жизни наступил перелом; crisis — поворотный пункт, перелом), and that neither silver speculations nor any other questions could ever be of such importance to him (и что ни сулящее быструю наживу серебро, ни другое какое дело никогда не смогут быть так важны для него; speculation — деятельность, имеющая целью получение легкой и быстрой прибыли) as this new and all-absorbing one (как это новое всепоглощающее чувство). The love which had sprung up in his heart was not the sudden, changeable fancy of a boy (любовь, которая вспыхнула в его сердце, была не внезапной, проходящей мальчишеской прихотью; to spring up — возникать; changeable — меняющийся, непостоянный), but rather the wild, fierce passion of a man of strong will and imperious temper (но, скорее, дикой, яростной страстью человека сильной воли и властного характера). He had been accustomed to succeed in all that he undertook (он привык добиваться успеха во всем, за что бы ни взялся; to undertake — предпринимать). He swore in his heart that he would not fail in this (в сердце своем он поклялся, что не потерпит неудачи и здесь; to swear — клясться) if human effort and human perseverance could render him successful (если в силах человеческих добиться тут удачи: «если человеческое усилие и человеческое упорство = те усилия и та настойчивость, на которые способен человек могут сделать его успешным»; to render — отдавать, воздавать, платить; приводить в какое-либо состояние).
taciturn [*t*s*t*:n], fierce [f**s], imperious [*m*p*er**s], perseverance [*p*:s**v**r(*)ns]
"Good-bye," he answered, raising his broad sombrero, and bending over her little hand. She wheeled her mustang round, gave it a cut with her riding-whip, and darted away down the broad road in a rolling cloud of dust.
Young Jefferson Hope rode on with his companions, gloomy and taciturn. He and they had been among the Nevada Mountains prospecting for silver, and were returning to Salt Lake City in the hope of raising capital enough to work some lodes which they had discovered. He had been as keen as any of them upon the business until this sudden incident had drawn his thoughts into another channel. The sight of the fair young girl, as frank and wholesome as the Sierra breezes, had stirred his volcanic, untamed heart to its very depths. When she had vanished from his sight, he realized that a crisis had come in his life, and that neither silver speculations nor any other questions could ever be of such importance to him as this new and all-absorbing one. The love which had sprung up in his heart was not the sudden, changeable fancy of a boy, but rather the wild, fierce passion of a man of strong will and imperious temper. He had been accustomed to succeed in all that he undertook. He swore in his heart that he would not fail in this if human effort and human perseverance could render him successful.
He called on John Ferrier that night, and many times again (он навестил Джона Феррьера этим вечером, и потом еще много раз), until his face was a familiar one at the farm-house (так что скоро его лицо примелькалось в этом доме). John, cooped up in the valley, and absorbed in his work (у Джона, запертого в этой долине и поглощенного своей работой; to coop up — сажать в курятник, в клетку /домашнюю птицу/; держать взаперти; coop — курятник, клетка для кур, домашней птицы), had had little chance of learning the news of the outside world during the last twelve years (немного было возможностей за последние двенадцать лет узнать новости большого мира). All this Jefferson Hope was able to tell him (все это Джефферсон Хоуп смог рассказать ему), and in a style which interested Lucy as well as her father (и в такой манере, что это было интересно и Люси, так же как ее отцу). He had been a pioneer in California (он был первопоселенцем в Калифорнии), and could narrate many a strange tale of fortunes made and fortunes lost in those wild, halcyon days (и мог поведать множество удивительных историй о том, как сколачивались и утрачивались состояния в ту бурную, но идиллическую пору; halcyon — зимородок; безмятежный, спокойный, тихий: halcyon days — мирные, счастливые, безмятежные дни). He had been a scout too (он был и скаутом также), and a trapper (и траппером; trapper — траппер /охотник, ставящий капканы/; trap — капкан, силок, ловушка), a silver explorer (искал серебро; to explore — разведывать), and a ranchman (и работал на ранчо). Wherever stirring adventures were to be had (там, где пахло волнующими приключениями: «где бы ни было возможно получить волнующие приключения»), Jefferson Hope had been there in search of them (там и был Джефферсон Хоуп: «там был Джефферсон Хоуп в поиске их»). He soon became a favourite with the old farmer (он вскоре стал любимцем старого фермера), who spoke eloquently of his virtues (который не скупился на похвалы его достоинствам: «который красноречиво говорил о его достоинствах»). On such occasions, Lucy was silent (в таких случаях Люси молчала), but her blushing cheek and her bright, happy eyes (но румянец на щеках и блестящие, счастливые глаза), showed only too clearly that her young heart was no longer her own (показывали вполне ясно, что ее молодое сердце больше ей не принадлежало: «больше не было ее собственным»). Her honest father may not have observed these symptoms (возможно, простодушный отец и не замечал этих симптомов), but they were assuredly not thrown away upon the man who had won her affections (но они уж точно не прошли мимо внимания человека, который завоевал ее привязанность; to throw away — попусту растрачивать: «бросать прочь, выбрасывать»).
pioneer [*pa***n**], halcyon [*h*ls**n], favourite [*fe*v(*)r*t], virtue [*v*:*u:], honest [**n*st]
He called on John Ferrier that night, and many times again, until his face was a familiar one at the farm-house. John, cooped up in the valley, and absorbed in his work, had had little chance of learning the news of the outside world during the last twelve years. All this Jefferson Hope was able to tell him, and in a style which interested Lucy as well as her father. He had been a pioneer in California, and could narrate many a strange tale of fortunes made and fortunes lost in those wild, halcyon days. He had been a scout too, and a trapper, a silver explorer, and a ranchman. Wherever stirring adventures were to be had, Jefferson Hope had been there in search of them. He soon became a favourite with the old farmer, who spoke eloquently of his virtues. On such occasions, Lucy was silent, but her blushing cheek and her bright, happy eyes, showed only too clearly that her young heart was no longer her own. Her honest father may not have observed these symptoms, but they were assuredly not thrown away upon the man who had won her affections.
It was a summer evening when he came galloping down the road and pulled up at the gate (был летний вечер, когда он галопом примчался по дороге и натянул поводья у калитки). She was at the doorway (она была в дверях), and came down to meet him (и вышла встретить его). He threw the bridle over the fence and strode up the pathway (он накинул уздечку на забор и зашагал по дорожке; to stride).
"I am off, Lucy," he said, taking her two hands in his (я уезжаю, Люси, — сказал он, взяв ее за руки: «взяв ее две руки в свои»), and gazing tenderly down into her face (и нежно глядя: «глядя вниз» ей в лицо); "I won't ask you to come with me now (я не стану просить вас уехать со мной сейчас), but will you be ready to come when I am here again (но вы будете готовы уехать со мной, когда я вернусь)*"
"And when will that be*" she asked, blushing and laughing (и когда это случится* — спросила она, краснея и смеясь).
"A couple of months at the outside (пара месяцев в крайнем случае). I will come and claim you then, my darling (я приеду и предъявлю на вас права, моя дорогая). There's no one who can stand between us (никто не сможет стать между нами)."
"And how about father (а отец)*" she asked.
evening [*i:vn**], bridle [bra*dl], laugh [l*:f]
It was a summer evening when he came galloping down the road and pulled up at the gate. She was at the doorway, and came down to meet him. He threw the bridle over the fence and strode up the pathway.
"I am off, Lucy," he said, taking her two hands in his, and gazing tenderly down into her face; "I won't ask you to come with me now, but will you be ready to come when I am here again*"
"And when will that be*" she asked, blushing and laughing.
"A couple of months at the outside. I will come and claim you then, my darling. There's no one who can stand between us."
"And how about father*" she asked.
"He has given his consent, provided we get these mines working all right (он дал свое согласие, при условии что у нас все получится с этими рудниками: «что мы успешно запустим в работу эти прииски»). I have no fear on that head (у меня нет опасений по этому поводу; head — результат, исход)."
"Oh, well; of course, if you and father have arranged it all, there's no more to be said (ну, конечно, если вы и отец все уже согласовали, говорить больше не о чем)," she whispered, with her cheek against his broad breast (прошептала она, прижавшись щекой к его широкой груди).
"Thank God!" he said, hoarsely, stooping and kissing her (благодарение Господу, — хрипло сказал он, наклоняясь и целуя ее). "It is settled, then (значит, решено; to settle — поправлять /например, предмет одежды/, ставить на место, приводить в порядок; улаживать). The longer I stay, the harder it will be to go (чем дольше я буду медлить, тем труднее будет расстаться). They are waiting for me at the canon (меня ждут у каньона). Good-bye, my own darling — good-bye (до свиданья, моя дорогая, до свиданья). In two months you shall see me (через два месяца я вернусь: «ты меня увидишь»)."
He tore himself from her as he spoke (с этими словами он оторвался от нее), and, flinging himself upon his horse, galloped furiously away (и, вскочив на лошадь, бешеным галопом унесся прочь; to fling — бросать, кидать), never even looking round, as though afraid that his resolution might fail him (ни разу не оглянувшись, словно опасаясь, что его решимость может дрогнуть; to fail — оказаться недостаточным, подвести) if he took one glance at what he was leaving (если он глянет еще раз на то, что оставляет позади). She stood at the gate (она стояла у калитки), gazing after him until he vanished from her sight (смотря ему вслед, пока он не исчез из виду). Then she walked back into the house, the happiest girl in all Utah (затем она пошла обратно в дом, самая счастливая девушка во всей Юте).
whisper [*w*sp*], breast [brest], hoarsely [*h*:sl*], canon [*k*nj*n]
"He has given his consent, provided we get these mines working all right. I have no fear on that head."
"Oh, well; of course, if you and father have arranged it all, there's no more to be said," she whispered, with her cheek against his broad breast.
"Thank God!" he said, hoarsely, stooping and kissing her. "It is settled, then. The longer I stay, the harder it will be to go. They are waiting for me at the canon. Good-bye, my own darling — good-bye. In two months you shall see me."
He tore himself from her as he spoke, and, flinging himself upon his horse, galloped furiously away, never even looking round, as though afraid that his resolution might fail him if he took one glance at what he was leaving. She stood at the gate, gazing after him until he vanished from her sight. Then she walked back into the house, the happiest girl in all Utah.
Chapter III. John Ferrier Talks With The Prophet
(Джон Феррьер говорит с Пророком)
THREE weeks had passed since Jefferson Hope and his comrades had departed from Salt Lake City (прошло три недели с тех пор, как Джефферсон Хоуп с товарищами уехал из Солт-Лейк-Сити). John Ferrier's heart was sore within him when he thought of the young man's return (у Джона Феррьера ныло сердце, когда он думал о возвращении молодого человека; sore — страдающий, испытывающий душевную боль), and of the impending loss of his adopted child (и о предстоящей разлуке с приемным ребенком; loss — утрата; to impend — нависать; угрожать /об опасности, беде и т. п./; надвигаться, приближаться). Yet her bright and happy face reconciled him to the arrangement more than any argument could have done (но ее светившееся, счастливое лицо примиряло его с этим больше, чем любые аргументы; arrangement — договоренность, соглашение). He had always determined, deep down in his resolute heart (он давно принял решение, в самой глубине своего упрямого сердца; resolute — непоколебимый, решительный, твердый), that nothing would ever induce him to allow his daughter to wed a Mormon (что ничто никогда не вынудит его позволить своей дочери выйти замуж за мормона; to wed — жениться; выходить замуж; вступать в брак). Such a marriage he regarded as no marriage at all, but as a shame and a disgrace (такой брак он и за брак не считал, но относился к нему как к стыду и позору). Whatever he might think of the Mormon doctrines (что бы он ни думал о доктринах учения мормонов), upon that one point he was inflexible (насчет этого пункта он был непоколебим; flexible — гибкий; гнущийся; мягкий, эластичный). He had to seal his mouth on the subject, however (однако ему приходилось скрывать свои мысли: «запечатать свой рот» по этому поводу), for to express an unorthodox opinion was a dangerous matter in those days in the Land of the Saints (так как высказывать мнение, расходящееся с общепринятым: «неортодоксальное мнение», было опасным делом в те дни в Стране святых).
comrade [*k*mr(e)*d], reconcile [*rek(*)nsa*l], unorthodox [*n**:O*d*ks]
Three weeks had passed since Jefferson Hope and his comrades had departed from Salt Lake City. John Ferrier's heart was sore within him when he thought of the young man's return, and of the impending loss of his adopted child. Yet her bright and happy face reconciled him to the arrangement more than any argument could have done. He had always determined, deep down in his resolute heart, that nothing would ever induce him to allow his daughter to wed a Mormon. Such a marriage he regarded as no marriage at all, but as a shame and a disgrace. Whatever he might think of the Mormon doctrines, upon that one point he was inflexible. He had to seal his mouth on the subject, however, for to express an unorthodox opinion was a dangerous matter in those days in the Land of the Saints.
Yes, a dangerous matter (да, опасным делом)— so dangerous that even the most saintly (настолько опасным, что даже самые благочестивые) dared only whisper their religious opinions with bated breath (осмеливались высказывать свое мнение на религиозные темы только шепотом и затаив дыхание; to whisper — говорить шепотом, шептать; to bate — погружать /кожу/ в раствор для смягчения; убавлять, ослаблять), lest something which fell from their lips might be misconstrued (чтобы что-нибудь, слетевшее с их уст, не было неправильно истолковано; lest — чтобы не; to fall — падать; to misconstrue — неправильно истолковывать), and bring down a swift retribution upon them (и не принесло бы на их голову скорую кару). The victims of persecution had now turned persecutors on their own account (жертвы преследований теперь сами стали преследователями; account — счет; выгода, польза; on one's own account — в своих собственных интересах), and persecutors of the most terrible description (и преследователями самого ужасного сорта; terrible — ужасный; description — описание; вид, род, сорт). Not the Inquisition of Seville (ни севильская инквизиция), nor the German Vehmgericht (ни немецкая Лига святого суда), nor the Secret Societies of Italy (ни итальянские тайные общества), were ever able to put a more formidable machinery in motion (не смогли запустить такой грозный /карательный/ механизм; formidable — грозный; жуткий, пугающий; put in motion — пустить в ход) than that which cast a cloud over the State of Utah (чем тот, что темной тенью накрыл штат Юта; to cast — бросать; cloud — нечто омрачающее).
Its invisibility (его невидимость), and the mystery which was attached to it (и тайна, окутывавшая его; to attach — быть связанным с), made this organization doubly terrible (делали эту организацию вдвойне ужасной). It appeared to be omniscient and omnipotent (казалось, что она всеведуща и всемогуща), and yet was neither seen nor heard (оставаясь при этом невидимой и неслышимой: «и все же не была ни видима, ни слышима»). The man who held out against the Church vanished away (тот, кто противостоял церкви, исчезал; to hold out — продолжать сопротивляться, быть непоколебимым), and none knew whither he had gone or what had befallen him (и никто не знал, куда он пропал и что с ним случилось; to befall — приключаться, происходить, случаться). His wife and his children awaited him at home (его жена и дети ждали его дома), but no father ever returned to tell them how he had fared at the hands of his secret judges (но еще ни один отец не вернулся, чтобы рассказать им, что он испытал от рук тайных судей; to fare — жить, поживать). A rash word or a hasty act was followed by annihilation (за неосторожным словом или необдуманным поступком следовало уничтожение; hasty — необдуманный, опрометчивый; act — дело, поступок; to follow — следовать; annihilation — уничтожение; истребление), and yet none knew what the nature might be of this terrible power (и, тем не менее, никто не знал сущность этой ужасной силы) which was suspended over them (нависшей над ними). No wonder that men went about in fear and trembling (неудивительно, что люди пребывали в страхе и трепете), and that even in the heart of the wilderness they dared not whisper the doubts which oppressed them (и что даже в самом сердце пустыни они не осмеливались даже шепотом озвучить одолевавшие их сомнения; to oppress — подавлять, угнетать; удручать).
misconstrue [*m*sk*n*stru:], machinery [m***i:n(*)r*], omniscient [*m*n*s**nt], hasty [*he*st*]
Yes, a dangerous matter — so dangerous that even the most saintly dared only whisper their religious opinions with bated breath, lest something which fell from their lips might be misconstrued, and bring down a swift retribution upon them. The victims of persecution had now turned persecutors on their own account, and persecutors of the most terrible description. Not the Inquisition of Seville, nor the German Vehm-gericht, nor the Secret Societies of Italy, were ever able to put a more formidable machinery in motion than that which cast a cloud over the State of Utah.
Its invisibility, and the mystery which was attached to it, made this organization doubly terrible. It appeared to be omniscient and omnipotent, and yet was neither seen nor heard. The man who held out against the Church vanished away, and none knew whither he had gone or what had befallen him. His wife and his children awaited him at home, but no father ever returned to tell them how he had fared at the hands of his secret judges. A rash word or a hasty act was followed by annihilation, and yet none knew what the nature might be of this terrible power which was suspended over them. No wonder that men went about in fear and trembling, and that even in the heart of the wilderness they dared not whisper the doubts which oppressed them.
At first this vague and terrible power was exercised only upon the recalcitrants (сначала эта неуловимая страшная сила применялась только по отношению к непокорным; vague — неопределенный, неясный; неуловимый; recalcitrant — непокорный человек, бунтарь, мятежник) who, having embraced the Mormon faith, wished afterwards to pervert or to abandon it (которые, перейдя в веру мормонов, потом пытались исказить ее или отступиться от нее; to embrace — обнимать; принимать; избирать, выбирать; to wish — желать, хотеть). Soon, however, it took a wider range (однако вскоре сфера ее применения расширилась: «вскоре, однако, она приняла более широкий диапазон»; wide — широкий; range — прицел; размах, амплитуда; диапазон). The supply of adult women was running short (взрослых женщин не хватало; supply — ресурсы, запас; to run short — истощаться, подходить к концу), and polygamy without a female population on which to draw was a barren doctrine indeed (а полигамия без женщин, среди которых можно выбрать новую жену: «а полигамия без женского населения, из которого можно отбирать», была воистину голой доктриной). Strange rumours began to be bandied about (поползли странные слухи: «странные слухи начали распространяться»; to bandy about — передавать из уст в уста; распространять)— rumours of murdered immigrants and rifled camps in regions where Indians had never been seen (слухи об убитых иммигрантах и разграбленных лагерях в тех местах, где индейцев никогда не видели; to rifle — обыскивать с целью грабежа). Fresh women appeared in the harems of the Elders (новые женщины появились в гаремах старейшин)— women who pined and wept (женщины, которые горевали и плакали; to weep — плакать, рыдать), and bore upon their faces the traces of an unextinguishable horror (и на чьих лицах застыла печать ужаса; to bear — нести на себе, иметь; trace — след, отпечаток; unextinguishable — негасимый; to extinguish — гасить, тушить). Belated wanderers upon the mountains spoke of gangs of armed men (запоздавшие путники в горах говорили о группах вооруженных людей), masked (в масках), stealthy (передвигавшихся украдкой), and noiseless (и бесшумно), who flitted by them in the darkness (что скользили мимо них в темноте; to flit — проноситься быстро, мелькать). These tales and rumours took substance and shape (эти рассказы и слухи обретали содержание и форму), and were corroborated and re-corroborated (и подтверждались снова и снова), until they resolved themselves into a definite name (пока эта темная сила не обрела конкретное имя; to resolve — превращаться; сводиться к). To this day, in the lonely ranches of the West (и по сей день на удаленных ранчо на Западе), the name of the Danite Band (слова «член колена Данова»; name — название, наименование; Danite — библ., член колена Данова; потомки Дана, пятого сына Иакова), or the Avenging Angels (или «ангелы-мстители»), is a sinister and an ill-omened one (вызывают суеверный страх; sinister — зловещий; предвещающий несчастье; ill-omened — предвещающий беду, зловещий).
vague [ve**], adult [**d*lt], [**d*lt], stealthy [*stelO*]
At first this vague and terrible power was exercised only upon the recalcitrants who, having embraced the Mormon faith, wished afterwards to pervert or to abandon it. Soon, however, it took a wider range. The supply of adult women was running short, and polygamy without a female population on which to draw was a barren doctrine indeed. Strange rumours began to be bandied about — rumours of murdered immigrants and rifled camps in regions where Indians had never been seen. Fresh women appeared in the harems of the Elders — women who pined and wept, and bore upon their faces the traces of an unextinguishable horror. Belated wanderers upon the mountains spoke of gangs of armed men, masked, stealthy, and noiseless, who flitted by them in the darkness. These tales and rumours took substance and shape, and were corroborated and re-corroborated, until they resolved themselves into a definite name. To this day, in the lonely ranches of the West, the name of the Danite Band, or the Avenging Angels, is a sinister and an ill-omened one.
Fuller knowledge of the organization which produced such terrible results (то, что больше стало известно об этой ужасной организации: «более полное знание об этой организации, которая приносила такие ужасные результаты») served to increase rather than to lessen the horror which it inspired in the minds of men (привело к тому, что бояться ее стали больше, а не меньше: «послужило, чтобы увеличить, скорее чем уменьшить, ужас, который она вселяла в умы людей»; to inspire — вдохновлять; внушать, вселять). None knew who belonged to this ruthless society (никто не знал, кто являлся членом этого безжалостного общества; to belong — принадлежать; быть членом). The names of the participators in the deeds of blood and violence (имена участников кровавых злодеяний: «деяний крови и насилия») done under the name of religion were kept profoundly secret (совершенных от имени веры, держались в глубоком секрете). The very friend to whom you communicated your misgivings as to the Prophet and his mission (тот самый друг, с которым вы поделились своими сомнениями относительно Пророка и его миссии; to communicate — говорить, сообщать; misgiving — опасение; предчувствие дурного), might be one of those who would come forth at night with fire and sword to exact a terrible reparation (мог оказаться одним из тех, кто явится среди ночи с огнем и мечом за ужасным воздаянием; to exact — взыскивать; reparation — возмещение; искупление). Hence every man feared his neighbour (поэтому каждый боялся своего соседа), and none spoke of the things which were nearest his heart (и никто не говорил о том, что было ему всего дороже: «ближе всего к его сердцу»).
One fine morning, John Ferrier was about to set out to his wheatfields (одним прекрасным утром Джон Феррьер собирался было отправиться на поля пшеницы), when he heard the click of the latch, and, looking through the window (когда он услышал стук щеколды и, выглянув в окно), saw a stout, sandy-haired, middle-aged man coming up the pathway (увидел полного рыжеватого мужчину средних лет, идущего по тропинке к дому). His heart leapt to his mouth (у него душа ушла в пятки: «его сердце прыгнуло к нему в рот»; to leap — прыгать, скакать), for this was none other than the great Brigham Young himself (так как это был не кто иной, как сам великий Бригем Янг). Full of trepidation — for he knew that such a visit boded him little good (весь дрожа: «полный трепета», так как он знал, что такой визит сулил ему мало хорошего)— Ferrier ran to the door to greet the Mormon chief (Феррьер подбежал к двери, чтобы встретить вождя мормонов). The latter, however, received his salutations coldly (тот, однако, принял его приветствия холодно), and followed him with a stern face into the sitting-room (и с каменным лицом последовал за ним в гостиную; stern — строгий, суровый).
mind [ma*nd], society [s**sa**t*], sword [s*:d]
Fuller knowledge of the organization which produced such terrible results served to increase rather than to lessen the horror which it inspired in the minds of men. None knew who belonged to this ruthless society. The names of the participators in the deeds of blood and violence done under the name of religion were kept profoundly secret. The very friend to whom you communicated your misgivings as to the Prophet and his mission, might be one of those who would come forth at night with fire and sword to exact a terrible reparation. Hence every man feared his neighbour, and none spoke of the things which were nearest his heart.
One fine morning, John Ferrier was about to set out to his wheatfields, when he heard the click of the latch, and, looking through the window, saw a stout, sandy-haired, middle-aged man coming up the pathway. His heart leapt to his mouth, for this was none other than the great Brigham Young himself. Full of trepidation — for he knew that such a visit boded him little good — Ferrier ran to the door to greet the Mormon chief. The latter, however, received his salutations coldly, and followed him with a stern face into the sitting-room.
"Brother Ferrier," he said, taking a seat (брат Феррьер, — сказал он, усаживаясь), and eyeing the farmer keenly from under his light-coloured eyelashes (и окидывая фермера взглядом проницательных глаз из-под светлых ресниц; to eye — смотреть, пристально разглядывать), "the true believers have been good friends to you (приверженцы истинной веры были тебе хорошими друзьями). We picked you up when you were starving in the desert (мы подобрали тебя, когда ты умирал с голоду в пустыне), we shared our food with you (мы разделили с тобой свою пищу), led you safe to the Chosen Valley (в безопасности привели тебя в Долину избранных), gave you a goodly share of land (выделили тебе добрую долю земли), and allowed you to wax rich under our protection (и позволили тебе стать богатым под нашим покровительством; to wax — становиться, приходить в некоторое состояние). Is not this so (разве это не так)*"
"It is so (это так)," answered John Ferrier.
"In return for all this we asked but one condition (в качестве компенсации: «в возмещение» за все это мы выдвинули: «запросили» единственное условие): that was, that you should embrace the true faith, and conform in every way to its usages (а именно, что ты должен принять истинную веру и во всем следовать ее предписаниям; usage — обыкновение, обычай, традиция). This you promised to do (это ты обещал сделать), and this, if common report says truly, you have neglected (и этого, если правда то, что говорят о тебе: «если общая молва говорит правдиво», ты не сделал; to neglect — упускать, не делать нужного; не выполнять своего долга)."
wax [w*ks], embrace [*m*bre*s], usage [*ju:s**]
"Brother Ferrier," he said, taking a seat, and eyeing the farmer keenly from under his light-coloured eyelashes, "the true believers have been good friends to you. We picked you up when you were starving in the desert, we shared our food with you, led you safe to the Chosen Valley, gave you a goodly share of land, and allowed you to wax rich under our protection. Is not this so*"
"It is so," answered John Ferrier.
"In return for all this we asked but one condition: that was, that you should embrace the true faith, and conform in every way to its usages. This you promised to do, and this, if common report says truly, you have neglected."
"And how have I neglected it (да как же я этого не сделал)*" asked Ferrier, throwing out his hands in expostulation (спросил Феррьер, протестующее всплеснув руками; to throw out — выбрасывать; expostulation — увещевание, попытка разубедить, усовестить). "Have I not given to the common fund (разве я не вносил в общий фонд)* Have I not attended at the Temple (разве я не хожу в храм)* Have I not (разве я)——*"
"Where are your wives*" asked Young, looking round him (где твои жены* — спросил Янг, оглядываясь). "Call them in, that I may greet them (позови их, чтобы я мог их поприветствовать)."
"It is true that I have not married (это правда, что я не женился)," Ferrier answered. "But women were few, and there were many who had better claims than I (но женщин было мало, а у многих было больше прав на них, чем у меня; claim — требование; притязание). I was not a lonely man (я не был одинок): I had my daughter to attend to my wants (моя дочь ухаживает за мной; to attend — заботиться; want — потребность)."
"It is of that daughter that I would speak to you," said the leader of the Mormons (вот об этой дочери я хотел поговорить с тобой, — сказал предводитель мормонов). "She has grown to be the flower of Utah (она превратилась в цветок Юты), and has found favour in the eyes of many who are high in the land (она пришлась по сердцу многим уважаемым людям: «кто имеет высокое положение в этой стране»; favour — расположение; благосклонность; to find favour in somebody's eyes — снискать чье-либо расположение, заслужить благосклонность, любовь кого-либо, понравиться; high — высокий по званию, положению, состоянию)."
John Ferrier groaned internally (Джон Феррьер внутренне застонал).
expostulation [ek*sp*stju*le**(*)n], [*k*sp*s***le**(*)n],women [*wi:m*n], flower [*flau*]
"And how have I neglected it*" asked Ferrier, throwing out his hands in expostulation. "Have I not given to the common fund* Have I not attended at the Temple* Have I not ——*"
"Where are your wives*" asked Young, looking round him. "Call them in, that I may greet them."
"It is true that I have not married," Ferrier answered. "But women were few, and there were many who had better claims than I. I was not a lonely man: I had my daughter to attend to my wants."
"It is of that daughter that I would speak to you," said the leader of the Mormons. "She has grown to be the flower of Utah, and has found favour in the eyes of many who are high in the land."
John Ferrier groaned internally.
"There are stories of her which I would fain disbelieve (о ней рассказывают такое, чему: «есть истории о ней, которым» я охотно не поверю; fain — радостно; охотно)— stories that she is sealed to some Gentile (что она обручена с каким-то иноверцем; to seal — скреплять печатью, ставить печать; в церкви мормонов — скрепить навеки; Gentile — язычник). This must be the gossip of idle tongues (должно быть, это пустые сплетни: «сплетни праздных языков»). What is the thirteenth rule in the code of the sainted Joseph Smith (что сказано: «какова» тринадцатая заповедь в коде святого Джозефа Смита)* ‘Let every maiden of the true faith marry one of the elect (пусть каждая девушка истинной веры выйдет замуж за одного из избранных); for if she wed a Gentile, she commits a grievous sin (ибо если она выйдет замуж за иноверца, она совершит тяжкий грех).’ This being so, it is impossible that you, who profess the holy creed (и раз это так, не может быть, чтобы ты, кто исповедует святую веру), should suffer your daughter to violate it (позволил своей дочери отступиться от нее; to violate — нарушать, попирать, преступать)."
John Ferrier made no answer, but he played nervously with his riding-whip (Джон Феррьер не ответил, но нервно теребил в руках свой хлыст; to play — вертеть, крутить в руках).
"Upon this one point your whole faith shall be tested (этот пункт и будет испытанием всей твоей веры: «на этом одном пункте вся твоя вера будет испытана»)— so it has been decided in the Sacred Council of Four (так было решено на священном Совете четырех). The girl is young, and we would not have her wed grey hairs (девушка молода, и нам бы не хотелось, чтобы она вышла замуж за старца; grey — седой; hair — волос; grey hairs — седины), neither would we deprive her of all choice (и мы не хотим лишать ее всяческого выбора). We Elders have many heifers, but our children must also be provided (у нас, старейшин, много телок, но о наших детях тоже нужно позаботиться; to provide — обеспечивать). Stangerson has a son (у Стенджерсона есть сын), and Drebber has a son (и у Дреббера есть сын), and either of them would gladly welcome your daughter to their house (и любой из них с радостью примет твою дочь в своем доме; to welcome — приветствовать; радушно принимать). Let her choose between them (пусть она выберет одного из них: «межу ними»). They are young and rich, and of the true faith (они молоды, богаты и придерживаются истинной веры). What say you to that (что ты скажешь на это)*"
idle [a*dl], tongue [t**], elect [**lekt], Gentile [**enta*l], grievous [**ri:v*s]
"There are stories of her which I would fain disbelieve — stories that she is sealed to some Gentile. This must be the gossip of idle tongues. What is the thirteenth rule in the code of the sainted Joseph Smith* `Let every maiden of the true faith marry one of the elect; for if she wed a Gentile, she commits a grievous sin.' This being so, it is impossible that you, who profess the holy creed, should suffer your daughter to violate it."
John Ferrier made no answer, but he played nervously with his riding-whip.
"Upon this one point your whole faith shall be tested — so it has been decided in the Sacred Council of Four. The girl is young, and we would not have her wed grey hairs, neither would we deprive her of all choice. We Elders have many heifers, but our children must also be provided. Stangerson has a son, and Drebber has a son, and either of them would gladly welcome your daughter to their house. Let her choose between them. They are young and rich, and of the true faith. What say you to that*"
Ferrier remained silent for some little time with his brows knitted (Феррьер помолчал: «оставался молчалив» какое-то время, насупив брови; to knit one's brows — нахмурить брови, насупиться).
"You will give us time," he said at last (дайте нам время, — наконец сказал он). "My daughter is very young — she is scarce of an age to marry (моя дочь очень молода — едва ли ее можно считать достигшей брачного возраста: «она едва ли возраста, чтобы вступать в брак»)."
"She shall have a month to choose," said Young, rising from his seat (у нее есть месяц на то, чтобы выбрать, — сказал Янг, поднимаясь со своего места). "At the end of that time she shall give her answer (к концу этого срока она даст нам свой ответ)."
He was passing through the door, when he turned (он был в дверях: «проходил через дверь», когда он обернулся), with flushed face and flashing eyes (его лицо покраснело, глаза сверкали). "It were better for you, John Ferrier," he thundered (и было бы лучше для тебя, Джон Феррьер, — прогремел он), "that you and she were now lying blanched skeletons upon the Sierra Blanco (чтобы ты и она лежали теперь побелевшими скелетами на Сьерра-Бланко), than that you should put your weak wills against the orders of the Holy Four (чем если вы попытаетесь противопоставить свою жалкую волю приказам Священных четырех; weak — слабый)!"
With a threatening gesture of his hand (угрожающе взмахнув рукой: «с угрожающим жестом руки»), he turned from the door (он вышел: «он повернулся от двери»), and Ferrier heard his heavy step scrunching along the shingly path (и Феррьер услышал, как заскрипел гравий на дорожке под его тяжелой поступью; to scrunch = to crunch — скрипеть, хрустеть; shingly — покрытый галькой).
brow [brau], knit [n*t], scarce [ske*s], gesture [**es**]
Ferrier remained silent for some little time with his brows knitted.
"You will give us time," he said at last. "My daughter is very young — she is scarce of an age to marry."
"She shall have a month to choose," said Young, rising from his seat. "At the end of that time she shall give her answer."
He was passing through the door, when he turned, with flushed face and flashing eyes. "It were better for you, John Ferrier," he thundered, "that you and she were now lying blanched skeletons upon the Sierra Blanco, than that you should put your weak wills against the orders of the Holy Four!"
With a threatening gesture of his hand, he turned from the door, and Ferrier heard his heavy step scrunching along the shingly path.
He was still sitting with his elbows upon his knees (он все еще сидел, локти на коленях), considering how he should broach the matter to his daughter (думая, как сказать об этом дочери; to broach — начать, открыть /бочонок с вином/; объявлять; начать обсуждение; matter — вопрос, предмет обсуждения) when a soft hand was laid upon his (когда на его руку легла мягкая ладошка: «когда мягкая рука была положена на его /руку/»), and looking up, he saw her standing beside him (и, подняв голову: «посмотрев вверх», он увидел, что она стоит рядом с ним). One glance at her pale, frightened face showed him that she had heard what had passed (одного взгляда на ее бледное, испуганное лицо было достаточно, чтобы понять: «один взгляд на … показал ему», что она слышала, что произошло).
"I could not help it," she said, in answer to his look (я не могла не услышать: «я не могла предотвратить это», — сказала она в ответ на его взгляд; to help — избегать, удерживаться; предотвращать). "His voice rang through the house (его голос гремел на весь дом; to ring — звенеть; звучать). Oh, father, father, what shall we do (ох, отец, отец, что нам делать)*"
"Don't you scare yourself (не пугайся)," he answered, drawing her to him (ответил он, притягивая ее к себе), and passing his broad, rough hand caressingly over her chestnut hair (и ласкающее проведя своей широкой, мозолистой рукой по ее каштановым волосам; rough — грубый). "We'll fix it up somehow or another (мы что-нибудь придумаем: «мы уладим это так или иначе»; to fix up — починить; организовать; уладить). You don't find your fancy kind o' lessening for this chap, do you (ты ведь не чувствуешь: «ты не находишь», что твоя привязанность к этому парню ослабевает, нет)*"
A sob and a squeeze of his hand was her only answer (она всхлипнула и стиснула ему руку вместо ответа: «всхлипывание и сжатие его руки были ее единственным ответом»).
broach [br*u*], frighten [*fra*t(*)n], rough [r*f]
He was still sitting with his elbows upon his knees, considering how he should broach the matter to his daughter when a soft hand was laid upon his, and looking up, he saw her standing beside him. One glance at her pale, frightened face showed him that she had heard what had passed.
"I could not help it," she said, in answer to his look. "His voice rang through the house. Oh, father, father, what shall we do*"
"Don't you scare yourself," he answered, drawing her to him, and passing his broad, rough hand caressingly over her chestnut hair. "We'll fix it up somehow or another. You don't find your fancy kind o' lessening for this chap, do you*"
A sob and a squeeze of his hand was her only answer.
"No; of course not (нет, конечно нет). I shouldn't care to hear you say you did (мне бы не хотелось, чтобы ты сказала «да»; to care — иметь желание). He's a likely lad, and he's a Christian (он внушает расположение к себе, и он христианин; likely — привлекательный, обаятельный; lad — юноша; парень), which is more than these folk here, in spite o' all their praying and preaching (не то, что люди здесь: «что больше, чем эти люди здесь», несмотря на их молитвы и проповеди). There's a party starting for Nevada to-morrow (завтра в Неваду отправляются старатели; party — отряд, группа; to start — отправляться, пускаться в путь), and I'll manage to send him a message (и я как-нибудь пошлю ему записку: «и я ухитрюсь послать ему записку») letting him know the hole we are in (чтобы он узнал, в каком переплете мы оказались; to let know — дать понять; hole — дыра; затруднительное положение). If I know anything o' that young man, he'll be back here with a speed that would whip electro-telegraphs (и насколько я знаю этого парня, он окажется здесь с такой скоростью, что и телеграф позавидует; to whip — побить; превзойти)."
Lucy laughed through her tears at her father's description (Люси рассмеялась сквозь слезы сравнению ее отца; description — описание).
"When he comes, he will advise us for the best (когда он появится, он посоветует нам, как лучше поступить). But it is for you that I am frightened, dear (но я боюсь за тебя, дорогой). One hears — one hears such dreadful stories about those who oppose the Prophet (ходят слухи… рассказывают всякие страсти о том, что приключается с теми: «можно услышать такие ужасные истории о тех», кто идет наперекор Пророку; to oppose — быть против; оказывать сопротивление; противодействовать): something terrible always happens to them (с ними всегда случается что-нибудь ужасное)."
Christian [*kr*st**n], [*kr*s**n], folk [f*uk], message [*mes**]
"No; of course not. I shouldn't care to hear you say you did. He's a likely lad, and he's a Christian, which is more than these folk here, in spite o' all their praying and preaching. There's a party starting for Nevada to-morrow, and I'll manage to send him a message letting him know the hole we are in. If I know anything o' that young man, he'll be back here with a speed that would whip electro-telegraphs."
Lucy laughed through her tears at her father's description.
"When he comes, he will advise us for the best. But it is for you that I am frightened, dear. One hears — one hears such dreadful stories about those who oppose the Prophet: something terrible always happens to them."
"But we haven't opposed him yet (но мы еще не пошли ему наперекор)," her father answered. "It will be time to look out for squalls when we do (когда это случится, тогда и настанет время быть начеку; squall — шквал; беспорядки, волнения; to look out for squalls — быть начеку). We have a clear month before us (у нас есть целый месяц времени); at the end of that, I guess we had best shin out of Utah (к концу этого периода, я думаю, нам лучше исчезнуть из Юты; to shin — быстро передвигаться, бегать)."
"Leave Utah (уехать из Юты)!"
"That's about the size of it (похоже на то: «таков, примерно, размер этого»)."
"But the farm (а как же ферма)*"
"We will raise as much as we can in money, and let the rest go (переведем в деньги, что сможем, и бросим остальное; to raise — поднимать; собирать /например, деньги/; to let go — отпускать; оставлять; бросать). To tell the truth, Lucy, it isn't the first time I have thought of doing it (по правде говоря, Люси, я не в первый раз об этом подумал). I don't care about knuckling under to any man, as these folk do to their darned prophet (мне не нравится гнуть колени перед кем бы то ни было, как эти люди прогибаются перед своим чертовым пророком; to knuckle — упереться костяшками пальцев в землю; подчиняться, признавать свое поражение; knuckle — сустав пальца; darned — эвфемизм от damned — проклятый; to darn — штопать). I'm a free-born American, and it's all new to me (я свободнорожденный американец, и все это ново для меня). Guess I'm too old to learn (наверное, я слишком стар, чтобы переделывать себя: «учиться»). If he comes browsing about this farm (если он сунет нос на эту ферму; to browse — пастись; просматривать; небрежно рассматривать), he might chance to run up against a charge of buckshot travelling in the opposite direction (он может встретить заряд дроби, путешествующий в противоположном направлении; to chance — рискнуть; случайно наткнуться; to run up — столкнуться, встретиться с /чем-либо/)."
squall [skw*:l], raise [re*z], knuckle [n*kl]
"But we haven't opposed him yet," her father answered. "It will be time to look out for squalls when we do. We have a clear month before us; at the end of that, I guess we had best shin out of Utah."
"Leave Utah!"
"That's about the size of it."
"But the farm*"
"We will raise as much as we can in money, and let the rest go. To tell the truth, Lucy, it isn't the first time I have thought of doing it. I don't care about knuckling under to any man, as these folk do to their darned prophet. I'm a free-born American, and it's all new to me. Guess I'm too old to learn. If he comes browsing about this farm, he might chance to run up against a charge of buckshot travelling in the opposite direction."
"But they won't let us leave," his daughter objected (но они не позволят нам уехать, — возразила дочь).
"Wait till Jefferson comes, and we'll soon manage that (подожди, пока вернется Джефферсон, и мы вскоре все устроим). In the meantime, don't you fret yourself, my dearie (а пока не беспокойся, моя дорогая), and don't get your eyes swelled up (и смотри, чтобы у тебя не опухли глаза от слез; to swell — набухать, опухать), else he'll be walking into me when he sees you (а то он сразу набросится на меня, когда увидит тебя). There's nothing to be afeared about (бояться нечего), and there's no danger at all (и нет никакой опасности)."
John Ferrier uttered these consoling remarks in a very confident tone (Джон Феррьер очень уверенно произнес эти слова утешения: «произнес эти утешающие высказывания очень уверенным тоном»), but she could not help observing (но она не могла не заметить) that he paid unusual care to the fastening of the doors that night (что он необычно тщательно запирал двери: «оказал необычное внимание запиранию дверей» этим вечером; to pay — оказывать, обращать; care — внимание; тщательность), and that he carefully cleaned and loaded the rusty old shotgun which hung upon the wall of his bedroom (и что он тщательно вычистил и зарядил старый ржавый дробовик, который висел на стене его спальни).
object [*b**ekt], danger [*de*n**], console [k*n*s*ul], fasten [*f*:s(*)n]
"But they won't let us leave," his daughter objected.
"Wait till Jefferson comes, and we'll soon manage that. In the meantime, don't you fret yourself, my dearie, and don't get your eyes swelled up, else he'll be walking into me when he sees you. There's nothing to be afeared about, and there's no danger at all."
John Ferrier uttered these consoling remarks in a very confident tone, but she could not help observing that he paid unusual care to the fastening of the doors that night, and that he carefully cleaned and loaded the rusty old shotgun which hung upon the wall of his bedroom.
Chapter IV. A Flight For Life
(Побег, чтобы спасти свою жизнь: «ради жизни»)
ON the morning which followed his interview with the Mormon Prophet (следующим утром: «утром, которое последовало за его встречей/беседой с Пророком мормонов»), John Ferrier went in to Salt Lake City (Джон Феррьер пошел в Солт-Лейк-Сити), and having found his acquaintance, who was bound for the Nevada Mountains (и, найдя своего знакомого, который отправлялся в горы Невады; to be bound for — следовать, направляться), he entrusted him with his message to Jefferson Hope (поручил ему передать письмо Джефферсону Хоупу; to entrust — вверять; поручать; message — сообщение; письмо). In it he told the young man of the imminent danger which threatened them (в нем он рассказал молодому человеку о неизбежной опасности, которая угрожала им), and how necessary it was that he should return (и как необходимо было, чтобы он вернулся). Having done thus he felt easier in his mind (когда он это сделал, на душе у него стало легче), and returned home with a lighter heart (и он возвращался домой с легким сердцем: «с более легким сердцем»).
As he approached his farm (подходя к ферме), he was surprised to see a horse hitched to each of the posts of the gate (он удивился, увидев, что к каждому столбу ворот было привязано по лошади; to hitch — привязывать, временно прикреплять). Still more surprised was he on entering to find two young men in possession of his sitting-room (еще больше он удивился, когда, войдя в дом, увидел, что его гостиную заняли два молодых человека: «когда, войдя, обнаружил двух молодых людей во владении его гостиной»). One, with a long pale face, was leaning back in the rocking-chair (один, с длинным бледным лицом, развалился в кресле-качалке; to lean — наклоняться; прислоняться, опираться), with his feet cocked up upon the stove (задрав ноги на печь; to cock — поднимать, загибать кверху /как петух свой хвост/; cock — петух). The other, a bull-necked youth with coarse bloated features (другой, с бычьей шеей и грубыми, одутловатыми чертами лица; to bloat — раздуваться, пухнуть), was standing in front of the window with his hands in his pocket, whistling a popular hymn (стоял у окна, засунув руки в карманы и насвистывая популярный церковный гимн). Both of them nodded to Ferrier as he entered (оба они кивнули Феррьеру, когда он вошел), and the one in the rocking-chair commenced the conversation (и тот, что был в кресле, начал беседу).
acquaintance [**kwe*nt(*)ns], feature [*fi:**], hymn [h*m], commence [k**mens]
On the morning which followed his interview with the Mormon Prophet, John Ferrier went in to Salt Lake City, and having found his acquaintance, who was bound for the Nevada Mountains, he entrusted him with his message to Jefferson Hope. In it he told the young man of the imminent danger which threatened them, and how necessary it was that he should return. Having done thus he felt easier in his mind, and returned home with a lighter heart.
As he approached his farm, he was surprised to see a horse hitched to each of the posts of the gate. Still more surprised was he on entering to find two young men in possession of his sitting-room. One, with a long pale face, was leaning back in the rocking-chair, with his feet cocked up upon the stove. The other, a bull-necked youth with coarse bloated features, was standing in front of the window with his hands in his pocket, whistling a popular hymn. Both of them nodded to Ferrier as he entered, and the one in the rocking-chair commenced the conversation.
"Maybe you don't know us (возможно, вы нас не знаете)," he said. "This here is the son of Elder Drebber (это вот сын старейшины Дреббера), and I'm Joseph Stangerson (а я Джозеф Стенджерсон), who travelled with you in the desert (который путешествовал с вами в пустыне) when the Lord stretched out His hand and gathered you into the true fold (когда Господь простер Свою руку и забрал вас в лоно истинной веры; to gather — снимать; собирать; fold — паства, церковь)."
"As He will all the nations in His own good time," said the other in a nasal voice (как Он приберет все народы в угодное Ему время, — сказал второй гнусавым голосом; nasal — носовой; гнусавый); "He grindeth slowly but exceeding small (медленно мелют жернова Господни, но перемалывают в пыль; to grind — молоть, перемалывать; exceeding = exceedingly — очень, чрезвычайно)."
John Ferrier bowed coldly (Джон Феррьер холодно кивнул). He had guessed who his visitors were (он уже догадался, кто такие его посетители).
"We have come," continued Stangerson (мы пришли, — продолжал Стенджерсон), "at the advice of our fathers to solicit the hand of your daughter (по совету наших отцов попросить руки вашей дочери) for whichever of us may seem good to you and to her (для того из нас, кто покажется вам или ей более подходящим: «хорошим»; whichever — какой угодно, какой бы ни). As I have but four wives and Brother Drebber here has seven (поскольку у меня лишь четыре жены, а у брата Дреббера семь), it appears to me that my claim is the stronger one (мне кажется, что я имею больше прав на нее: «что мое притязание более сильное»)."
"Nay, nay, Brother Stangerson," cried the other (нет, нет, брат Стенджерсон, — вскричал другой); "the question is not how many wives we have, but how many we can keep (вопрос заключается не в том, сколько у нас жен, но в том, сколько мы можем содержать). My father has now given over his mills to me, and I am the richer man (мой отец передал мне свои мельницы, и я теперь богаче)."
fold [f*uld], nasal [*ne*z(*)l], grind [*ra*nd], solicit [s**l*s*t]
"Maybe you don't know us," he said. "This here is the son of Elder Drebber, and I'm Joseph Stangerson, who travelled with you in the desert when the Lord stretched out His hand and gathered you into the true fold."
"As He will all the nations in His own good time," said the other in a nasal voice; "He grindeth slowly but exceeding small."
John Ferrier bowed coldly. He had guessed who his visitors were.
"We have come," continued Stangerson, "at the advice of our fathers to solicit the hand of your daughter for whichever of us may seem good to you and to her. As I have but four wives and Brother Drebber here has seven, it appears to me that my claim is the stronger one."
"Nay, nay, Brother Stangerson," cried the other; "the question is not how many wives we have, but how many we can keep. My father has now given over his mills to me, and I am the richer man."
"But my prospects are better," said the other, warmly (зато мои виды на будущее лучше, — пылко сказал Стенджерсон). "When the Lord removes my father (когда Господь приберет моего отца; to remove — убирать, уносить, устранять), I shall have his tanning yard and his leather factory (мне будут принадлежать его дубильня и кожевенный завод). Then I am your elder, and am higher in the Church (к тому же я старше тебя и выше в церковной иерархии)."
"It will be for the maiden to decide," rejoined young Drebber (пусть решает девушка, — возразил Дреббер; maiden — дева, девица), smirking at his own reflection in the glass (самодовольно улыбаясь своему отражению в зеркале; to smirk — притворно, глупо или самодовольно улыбаться; ухмыляться). "We will leave it all to her decision (мы предоставим ей право выбора: «мы оставим это все на ее выбор»)."
During this dialogue, John Ferrier had stood fuming in the doorway (во время этого диалога Джон Феррьер стоял в дверях, вскипая от гнева; to fume — раздражаться; кипеть от злости), hardly able to keep his riding-whip from the backs of his two visitors (едва сдерживаясь, чтобы не приложиться своим хлыстом к спинам двух посетителей).
"Look here," he said at last, striding up to them (а теперь слушайте, — наконец сказал он, подходя к ним), "when my daughter summons you, you can come (когда моя дочь позовет вас, можете приходить; to summon — вызвать, позвать), but until then I don't want to see your faces again (но до этого момента я не хочу больше видеть ваши физиономии)."
The two young Mormons stared at him in amazement (два молодых мормона удивленно уставились на него). In their eyes this competition between them for the maiden's hand was the highest of honours both to her and her father (с их точки зрения это соперничество за руку девушки было высшей честью как для нее, так и для ее отца).
leather [*le**], decide [d**sa*d], dialogue [*da**l**], honour [**n*]
"But my prospects are better," said the other, warmly. "When the Lord removes my father, I shall have his tanning yard and his leather factory. Then I am your elder, and am higher in the Church."
"It will be for the maiden to decide," rejoined young Drebber, smirking at his own reflection in the glass. "We will leave it all to her decision."
During this dialogue, John Ferrier had stood fuming in the doorway, hardly able to keep his riding-whip from the backs of his two visitors.
"Look here," he said at last, striding up to them, "when my daughter summons you, you can come, but until then I don't want to see your faces again."
The two young Mormons stared at him in amazement. In their eyes this competition between them for the maiden's hand was the highest of honours both to her and her father.
"There are two ways out of the room," cried Ferrier (из этой комнаты два выхода, — поднял голос: «вскричал» Феррьер); "there is the door, and there is the window (есть дверь, и есть окно). Which do you care to use (какой вы предпочитаете: «какой вы имеете желание использовать»)*"
His brown face looked so savage (его загорелое лицо выглядело таким яростным), and his gaunt hands so threatening (а его жилистые руки такими угрожающими; gaunt — сухопарый; худой, костлявый), that his visitors sprang to their feet and beat a hurried retreat (что его посетители вскочили на ноги и поспешили удалиться; to beat a retreat — бить отбой; поспешно отступать, спасаться бегством; to hurry — спешить). The old farmer followed them to the door (старый фермер пошел: «последовал» за ними до двери).
"Let me know when you have settled which it is to be," he said, sardonically (дайте мне знать, как решите, кто из вас это будет, — сказал он язвительно).
"You shall smart for this!" Stangerson cried, white with rage (ты за это поплатишься, — крикнул Стенджерсон, побелев от ярости; to smart for — поплатиться за; smart — жгучая, сильная боль /от удара, раны и т. п./; to smart — испытывать жгучую боль; болеть). "You have defied the Prophet and the Council of Four (ты бросил вызов Пророку и Совету четырех; to defy — бросать вызов; противостоять, сопротивляться). You shall rue it to the end of your days (ты будешь сожалеть об этом до конца своих дней)."
"The hand of the Lord shall be heavy upon you," cried young Drebber (длань Господня тяжело ляжет на тебя, — крикнул молодой Дреббер); "He will arise and smite you (он восстанет и сразит тебя; to smite — ударять, бить; карать, наказывать; поражать /например, о болезни/)!"
gaunt [**:nt], retreat [r**tri:t], sardonically [s*:*d*n*k(*)l*], rue [ru:]
"There are two ways out of the room," cried Ferrier; "there is the door, and there is the window. Which do you care to use*"
His brown face looked so savage, and his gaunt hands so threatening, that his visitors sprang to their feet and beat a hurried retreat. The old farmer followed them to the door.
"Let me know when you have settled which it is to be," he said, sardonically.
"You shall smart for this!" Stangerson cried, white with rage. "You have defied the Prophet and the Council of Four. You shall rue it to the end of your days."
"The hand of the Lord shall be heavy upon you," cried young Drebber; "He will arise and smite you!"
"Then I'll start the smiting (я сейчас тоже кого-нибудь сражу: «тогда я начну сражать»)," exclaimed Ferrier furiously (в ярости воскликнул Феррьер), and would have rushed upstairs for his gun (и бросился бы наверх за ружьем) had not Lucy seized him by the arm and restrained him (если бы Люси не схватила его за руку и не удержала его). Before he could escape from her (когда он вырвался из ее хватки; to escape — вырваться), the clatter of horses' hoofs told him that they were beyond his reach (стук копыт сказал ему, что они были вне досягаемости).
"The young canting rascals!" he exclaimed, wiping the perspiration from his forehead (лицемерные щенки: «молодые лицемерные жулики», — воскликнул он, вытирая пот со лба; to cant — говорить плаксивым тоном /о нищем/; клянчить, попрошайничать; говорить ханжески, лицемерить); "I would sooner see you in your grave, my girl, than the wife of either of them (да лучше тебе лежать в могиле: «я бы скорее увидел тебя в твоей могиле», моя девочка, чем стать женой одного из них)."
"And so should I, father," she answered, with spirit; "but Jefferson will soon be here (я тоже так думаю, отец, — ответила она от чистого сердца, — но скоро ведь приедет Джефферсон; spirit — дух; воодушевление, живость)."
"Yes. It will not be long before he comes (недолго осталось его ждать). The sooner the better, for we do not know what their next move may be (чем быстрее, тем лучше, так как мы не знаем, что они будут делать дальше: «каков будет их следующий ход»)."
furiously [*fju*r**sl*], seize [si:z], escape [*s*ke*p], forehead [*f*r*d], [*f*:hed]
"Then I'll start the smiting," exclaimed Ferrier furiously, and would have rushed upstairs for his gun had not Lucy seized him by the arm and restrained him. Before he could escape from her, the clatter of horses' hoofs told him that they were beyond his reach.
"The young canting rascals!" he exclaimed, wiping the perspiration from his forehead; "I would sooner see you in your grave, my girl, than the wife of either of them."
"And so should I, father," she answered, with spirit; "but Jefferson will soon be here."
"Yes. It will not be long before he comes. The sooner the better, for we do not know what their next move may be."
It was, indeed, high time (и в самом деле, совсем не помешало бы; high time — давно пора, самое время) that someone capable of giving advice and help should come to the aid of the sturdy old farmer and his adopted daughter (чтобы кто-нибудь, способный дать совет и оказать помощь, пришел на выручку несгибаемому старому фермеру и его приемной дочери; sturdy — прочный, крепкий; выносливый /о предметах, материалах/; a sturdy construction — прочное сооружение; сильный, обладающий большой физической силой; выносливый; крепкий, здоровый /о человеке, животном/; не идущий на компромиссы; непреклонный, несгибаемый). In the whole history of the settlement there had never been such a case of rank disobedience to the authority of the Elders (во всей истории поселения никогда не было случая такого откровенного отказа повиноваться авторитету старейшин; disobedience — неповиновение, непослушание; rank — буйный, богатый /о растительности/; rank grass — разросшаяся трава; ужасный, вопиющий; явный, сущий; отъявленный: rank injustice — ужасная несправедливость). If minor errors were punished so sternly (и если более мелкие согрешения наказывались так сурово; error — заблуждение, оплошность; проступок, грех), what would be the fate of this arch rebel (какова будет судьба такого архибунтаря). Ferrier knew that his wealth and position would be of no avail to him (Феррьер знал, что его богатство и положение нисколько ему не помогут; to be of no avail — непригодный, бесполезный). Others as well known and as rich as himself had been spirited away before now (других столь же хорошо известных и таких же богатых уже похищали раньше; to spirit away —тайно похищать), and their goods given over to the Church (а их имущество передавали церкви). He was a brave man (он был смелым человеком), but he trembled at the vague, shadowy terrors which hung over him (но трепетал перед смутными, неосязаемыми угрозами, нависшими над ними; shadowy — неотчетливый, туманный, неясный; shadow — тень; terror — причина страха; то, что вселяет ужас). Any known danger he could face with a firm lip (любую знакомую опасность он бы встретил, не теряя мужества: «с твердой = недрогнувшей губой»), but this suspense was unnerving (но эта неопределенность нервировала; to suspend — вешать, подвешивать; приостанавливать; откладывать). He concealed his fears from his daughter, however (однако он скрывал свои страхи от дочери), and affected to make light of the whole matter (и делал вид, что не относится к этому: «ко всему делу» всерьез; to make light — относиться несерьезно, не придавать значения; light — легкий; легковесный), though she, with the keen eye of love (хотя она, с проницательностью близкого человека: «проницательным глазом любви»; keen — острый; обладающий высокой чувствительностью), saw plainly that he was ill at ease (ясно видела, что ему было не по себе).
authority [*:*O*r*t*], arch [*:*], wealth [welO], suspense [s**spens]
It was, indeed, high time that someone capable of giving advice and help should come to the aid of the sturdy old farmer and his adopted daughter. In the whole history of the settlement there had never been such a case of rank disobedience to the authority of the Elders. If minor errors were punished so sternly, what would be the fate of this arch rebel. Ferrier knew that his wealth and position would be of no avail to him. Others as well known and as rich as himself had been spirited away before now, and their goods given over to the Church. He was a brave man, but he trembled at the vague, shadowy terrors which hung over him. Any known danger he could face with a firm lip, but this suspense was unnerving. He concealed his fears from his daughter, however, and affected to make light of the whole matter, though she, with the keen eye of love, saw plainly that he was ill at ease.
He expected that he would receive some message or remonstrance from Young as to his conduct (он ожидал, что он получит какое-то сообщение или предупреждение от Янга касательно его поведения; remonstrance — выражение протеста), and he was not mistaken, though it came in an unlooked-for manner (и он не ошибся, хотя оно пришло в такой форме, какой он не ожидал; to look for — ожидать). Upon rising next morning he found, to his surprise, a small square of paper (поднявшись на следующее утро, он, к своему удивлению, обнаружил небольшой бумажный квадратик) pinned on to the coverlet of his bed just over his chest (приколотый к одеялу на его кровати, как раз напротив его груди; coverlet — покрывало; одеяло). On it was printed, in bold straggling letters (на нем большими печатными буквами было неровно выведено; to print — печатать; писать печатными буквами; to straggle — быть беспорядочно разбросанным):—
"Twenty-nine days are given you for amendment, and then (двадцать девять дней даны на то, чтобы ты исправился, а затем; amendment — исправление)——"
The dash was more fear-inspiring than any threat could have been (многоточие после этих слов было страшнее любой угрозы: «было более вселяющим страх, чем любая угроза»; dash — тире; to inspire — внушать, вселять). How this warning came into his room puzzled John Ferrier sorely (как это предупреждение попало в комнату, немало озадачило Джона Феррьера; sorely — чрезвычайно, крайне, очень), for his servants slept in an outhouse (так как его слуги спали в надворной постройке; outhouse — надворная постройка), and the doors and windows had all been secured (а двери и окна были заперты). He crumpled the paper up and said nothing to his daughter (он скомкал бумагу и ничего не сказал своей дочери), but the incident struck a chill into his heart (но этот случай камнем лег ему на сердце; to strike — ударять; вселять; chill — холод, холодная погода; озноб; гнетущее, давящее чувство). The twenty-nine days were evidently the balance of the month which Young had promised (очевидно, двадцать девять дней были остатком месяца, обещанного Янгом). What strength or courage could avail against an enemy armed with such mysterious powers (сколько же силы и мужества надо, чтобы выстоять: «какие сила или мужество могли бы помочь» против врага, на стороне которого такие мистические способности: «вооруженного такими…»; to avail — помогать, быть полезным)* The hand which fastened that pin might have struck him to the heart (рука, которая прикрепила бумажку, могла бы пронзить ему сердце; to strike — наносить удар), and he could never have known who had slain him (а он и не узнал бы, кто его убил; to slay — убивать, лишать жизни).
square [skwe*], warn [w*:n], sorely [*s*:l*], secure [s**kju*]
He expected that he would receive some message or remonstrance from Young as to his conduct, and he was not mistaken, though it came in an unlooked-for manner. Upon rising next morning he found, to his surprise, a small square of paper pinned on to the coverlet of his bed just over his chest. On it was printed, in bold straggling letters:—
"Twenty-nine days are given you for amendment, and then ——"
The dash was more fear-inspiring than any threat could have been. How this warning came into his room puzzled John Ferrier sorely, for his servants slept in an outhouse, and the doors and windows had all been secured. He crumpled the paper up and said nothing to his daughter, but the incident struck a chill into his heart. The twenty-nine days were evidently the balance of the month which Young had promised. What strength or courage could avail against an enemy armed with such mysterious powers* The hand which fastened that pin might have struck him to the heart, and he could never have known who had slain him.
Still more shaken was he next morning (еще больше был он потрясен на следующее утро). They had sat down to their breakfast when Lucy with a cry of surprise pointed upwards (они сели завтракать, когда Люси, удивленно вскрикнув, указала вверх). In the centre of the ceiling was scrawled (посередине потолка было коряво написано), with a burned stick apparently, the number 28 (по-видимому, концом обгорелой палки: «обгорелой палкой», число 28). To his daughter it was unintelligible (для его дочери надпись смысла не имела: «это было непонятно»), and he did not enlighten her (а он не стал объяснять ей, что она значила: «и он не просветил ее»). That night he sat up with his gun and kept watch and ward (этой ночью он просидел со своим ружьем на страже; to sit up — не ложиться спать; бодрствовать; watch — дозор, стража, караул; ward — охрана, караул; watch and ward — ночной и дневной караул; неусыпная бдительность; to keep watch and ward — бдительно охранять). He saw and he heard nothing (он ничего не видел и не слышал), and yet in the morning a great 27 had been painted upon the outside of his door (и все же наутро большое число 27 было нарисовано снаружи на его двери; to paint — рисовать, писать красками).
Thus day followed day (и так день сменял ночь); and as sure as morning came (и столь же неумолимо: «так же верно», как наступает утро) he found that his unseen enemies had kept their register (он обнаруживал, что его невидимые враги вели свой счет; register — журнал; учетная книга; to keep a register — вести журнал), and had marked up in some conspicuous position (и метили в каком-нибудь видном месте) how many days were still left to him out of the month of grace (сколько дней еще оставалось ему от месячной отсрочки; grace — отсрочка, передышка). Sometimes the fatal numbers appeared upon the walls (иногда роковые числа появлялись на стенах), sometimes upon the floors (иногда на полу), occasionally they were on small placards stuck upon the garden gate or the railings (иногда на небольших табличках, прикрепленных к садовой калитке или ограде; to stick — натыкать, насаживать). With all his vigilance John Ferrier could not discover whence these daily warnings proceeded (несмотря на всю свою бдительность, Джон Феррьер не мог обнаружить, откуда появлялись эти ежедневные предупреждения; vigilance — бдительность; to proceed — происходить; исходить). A horror which was almost superstitious came upon him at the sight of them (почти суеверный ужас обуревал его: «находил на него» при их виде). He became haggard and restless (он осунулся и потерял покой: «он стал изможденным и беспокойным»; haggard — изможденный; осунувшийся; restless — неспокойный; тревожный), and his eyes had the troubled look of some hunted creature (а его глаза стали походить на глаза: «имели беспокойное выражение какого-то» загнанного зверя). He had but one hope in life now (у него осталась только одна надежда), and that was for the arrival of the young hunter from Nevada (а именно — что вернется из Невады молодой охотник: «и это было на прибытие из …»).
centre [*sent*], ceiling [*si:l**], ward [w*:d], creature [*kri:**]
Still more shaken was he next morning. They had sat down to their breakfast when Lucy with a cry of surprise pointed upwards. In the centre of the ceiling was scrawled, with a burned stick apparently, the number 28. To his daughter it was unintelligible, and he did not enlighten her. That night he sat up with his gun and kept watch and ward. He saw and he heard nothing, and yet in the morning a great 27 had been painted upon the outside of his door.
Thus day followed day; and as sure as morning came he found that his unseen enemies had kept their register, and had marked up in some conspicuous position how many days were still left to him out of the month of grace. Sometimes the fatal numbers appeared upon the walls, sometimes upon the floors, occasionally they were on small placards stuck upon the garden gate or the railings. With all his vigilance John Ferrier could not discover whence these daily warnings proceeded. A horror which was almost superstitious came upon him at the sight of them. He became haggard and restless, and his eyes had the troubled look of some hunted creature. He had but one hope in life now, and that was for the arrival of the young hunter from Nevada.
Twenty had changed to fifteen and fifteen to ten (двадцать превратилось в пятнадцать, а пятнадцать — в десять), but there was no news of the absentee (но об отсутствующем не было никаких известий; absent — прилаг., отсутствующий; absentee — сущ., отсутствующий). One by one the numbers dwindled down (по одному числа убывали), and still there came no sign of him (и по-прежнему его не было: «никаких признаков его»). Whenever a horseman clattered down the road (каждый раз, когда на дороге раздавался стук копыт; horseman — всадник; to clatter — цокать), or a driver shouted at his team (или кучер кричал на свою упряжку), the old farmer hurried to the gate thinking that help had arrived at last (старый фермер спешил к калитке, думая, что наконец-то подоспела: «прибыла» помощь). At last, when he saw five give way to four and that again to three (наконец, когда он увидел, как «4» сменила «5» и уступила место «3»; to give way — уступать), he lost heart, and abandoned all hope of escape (он совсем отчаялся и потерял всякую надежду на спасение; to lose heart — падать духом; отчаиваться; to abandon — покидать, оставлять; отказываться; escape — избавление, спасение). Single-handed, and with his limited knowledge of the mountains which surrounded the settlement (в одиночку, не зная толком гор: «с его ограниченным знанием гор», окружавших поселение), he knew that he was powerless (он знал, что был бессилен). The more-frequented roads were strictly watched and guarded (основные дороги тщательно контролировались и охранялись; to frequent — часто посещать; to watch — наблюдать; караулить), and none could pass along them without an order from the Council (и никто не мог проехать по ним без разрешения/пропуска Совета; order — приказ; ордер; разрешение; пропуск). Turn which way he would (куда бы он ни кинулся: «ни повернулся»), there appeared to be no avoiding the blow which hung over him (казалось, невозможно было избежать нависшей над ним угрозы; blow — удар; to avoid — избегать, уклоняться). Yet the old man never wavered in his resolution to part with life itself (и все же старик ни разу не усомнился в своем решении скорее расстаться с жизнью: «с самой жизнью»; to waver — колебаться; дрогнуть) before he consented to what he regarded as his daughter's dishonour (чем согласиться на то, что он считал бесчестьем для своей дочери).
He was sitting alone one evening pondering deeply over his troubles (однажды вечером он сидел один, глубоко задумавшись над своими бедами), and searching vainly for some way out of them (и тщетно пытаясь найти какой-нибудь выход). That morning had shown the figure 2 upon the wall of his house (этим утром на стене дома появилась цифра 2: «то утро показало цифру 2 на стене его дома»), and the next day would be the last of the allotted time (и следующий день будет последним из отпущенного срока; to allot — предоставлять, выделять; предназначать: allot credits — предоставлять кредиты). What was to happen then (и что произойдет: «что должно было случиться» потом)* All manner of vague and terrible fancies filled his imagination (в его воображении теснились всякие смутные ужасы: «всякого рода смутные и ужасные фантазии заполнили его воображение»; all manner of — всякого рода; fancy — фантазия; мысленный образ). And his daughter — what was to become of her after he was gone (а его дочь — что будет с ней, когда его не станет)* Was there no escape from the invisible network which was drawn all round them (неужели не было выхода из невидимой паутины, затянутой вокруг них)* He sank his head upon the table and sobbed at the thought of his own impotence (он уронил голову на стол и зарыдал при мысли о своем бессилии; to sink — опускать, ронять; to sob — рыдать; всхлипывать).
absentee [**bs(*)n*ti:], frequent [fri:*kwent], impotence [**mp*t*ns]
Twenty had changed to fifteen and fifteen to ten, but there was no news of the absentee. One by one the numbers dwindled down, and still there came no sign of him. Whenever a horseman clattered down the road, or a driver shouted at his team, the old farmer hurried to the gate thinking that help had arrived at last. At last, when he saw five give way to four and that again to three, he lost heart, and abandoned all hope of escape. Single-handed, and with his limited knowledge of the mountains which surrounded the settlement, he knew that he was powerless. The more-frequented roads were strictly watched and guarded, and none could pass along them without an order from the Council. Turn which way he would, there appeared to be no avoiding the blow which hung over him. Yet the old man never wavered in his resolution to part with life itself before he consented to what he regarded as his daughter's dishonour.
He was sitting alone one evening pondering deeply over his troubles, and searching vainly for some way out of them. That morning had shown the figure 2 upon the wall of his house, and the next day would be the last of the allotted time. What was to happen then* All manner of vague and terrible fancies filled his imagination. And his daughter — what was to become of her after he was gone* Was there no escape from the invisible network which was drawn all round them* He sank his head upon the table and sobbed at the thought of his own impotence.
What was that (но что это)* In the silence he heard a gentle scratching sound (в тишине он услышал легкий скребущий звук; gentle — тихий, слабый)— low, but very distinct in the quiet of the night (тихий, но явственно различимый в тишине ночи). It came from the door of the house (он доносился от дверей дома). Ferrier crept into the hall and listened intently (Феррьер осторожно пробрался в холл и внимательно прислушался; to creep — ползти, медленно продвигаться; красться). There was a pause for a few moments (на несколько мгновений все стихло), and then the low insidious sound was repeated (а затем тихий вкрадчивый звук повторился; insidious — коварный; действующий тайно). Someone was evidently tapping very gently upon one of the panels of the door (по-видимому, кто-то совсем тихонько стучал по филенке двери). Was it some midnight assassin who had come to carry out the murderous orders of the secret tribunal (может, это ночной убийца, пришедший привести в исполнение приговор секретного трибунала; midnight — полуночный, полночный; murderous — смертоносный; смертельный; order — приказ)* Or was it some agent who was marking up that the last day of grace had arrived (или агент невидимой силы, отмечавший, что наступил последний день срока)* John Ferrier felt that instant death would be better (Джон Феррьер почувствовал, что моментальная смерть будет лучше) than the suspense which shook his nerves and chilled his heart (чем эта неизвестность, которая заставляла трепетать нервы и холодом сковывала сердце). Springing forward he drew the bolt and threw the door open (бросившись вперед, он отодвинул задвижку и распахнул дверь).
Outside all was calm and quiet (снаружи все было тихо и спокойно). The night was fine (была ясная ночь), and the stars were twinkling brightly overhead (и звезды ярко мерцали над головой). The little front garden lay before the farmer's eyes bounded by the fence and gate (перед его глазами был маленький огороженный садик перед домом и калитка; to bound — ограничивать; fence — забор, изгородь), but neither there nor on the road was any human being to be seen (но ни там, ни на дороге не было видно ни одной живой души). With a sigh of relief, Ferrier looked to right and to left (облегченно вздохнув: «со вздохом облегчения», Феррьер посмотрел направо и налево), until happening to glance straight down at his own feet he saw to his astonishment a man (пока, не глянув случайно прямо вниз, он к удивлению своему обнаружил у самых своих ног человека) lying flat upon his face upon the ground, with arms and legs all asprawl (распластавшегося лицом к земле, раскинув руки и ноги; to lie — лежать; flat — распростертый, растянувшийся во всю длину; asprawl = sprawled out; to sprawl out — разбрасывать, раскидывать; вытягивать).
distinct [d**st**kt], insidious [*n*s*d**s], assassin [**s*s*n], relief [r**li:f]
What was that* In the silence he heard a gentle scratching sound — low, but very distinct in the quiet of the night. It came from the door of the house. Ferrier crept into the hall and listened intently. There was a pause for a few moments, and then the low insidious sound was repeated. Someone was evidently tapping very gently upon one of the panels of the door. Was it some midnight assassin who had come to carry out the murderous orders of the secret tribunal* Or was it some agent who was marking up that the last day of grace had arrived* John Ferrier felt that instant death would be better than the suspense which shook his nerves and chilled his heart. Springing forward he drew the bolt and threw the door open.
Outside all was calm and quiet. The night was fine, and the stars were twinkling brightly overhead. The little front garden lay before the farmer's eyes bounded by the fence and gate, but neither there nor on the road was any human being to be seen. With a sigh of relief, Ferrier looked to right and to left, until happening to glance straight down at his own feet he saw to his astonishment a man lying flat upon his face upon the ground, with arms and legs all asprawl.
So unnerved was he at the sight (его так напугало это зрелище; to unnerve — лишать присутствия духа, лишать мужества) that he leaned up against the wall with his hand to his throat to stifle his inclination to call out (что он прислонился к стене с рукой к горлу, чтобы подавить готовый вырваться возглас; inclination — склонность; тенденция; to call out — воскликнуть, издать восклицание). His first thought was that the prostrate figure was that of some wounded or dying man (его первой мыслью было, что эта распростертая фигура — раненый или умирающий человек), but as he watched it he saw it writhe along the ground and into the hall (но на его глазах человек заскользил: «но пока он наблюдал за ней /фигурой/, он увидел, как она, извиваясь, поползла» по земле и в дом; to writhe — извиваться; изгибаться) with the rapidity and noiselessness of a serpent (проворно и бесшумно, как змея: «с быстротой и бесшумностью змеи»). Once within the house the man sprang to his feet (оказавшись внутри, человек вскочил на ноги), closed the door (закрыл дверь), and revealed to the astonished farmer the fierce face and resolute expression of Jefferson Hope (и перед изумленным фермером предстало пылкое, решительное лицо Джефферсона Хоупа; to reveal — открывать; обнаруживать, показывать; expression — выражение лица; fierce — свирепый; пылкий).
"Good God!" gasped John Ferrier (Боже милостивый, — перевел дух Джон Феррьер; to gasp — дышать с трудом, задыхаться; ловить воздух). "How you scared me (как ты меня напугал)! Whatever made you come in like that (что это ты вздумал: «что это заставило тебя» пробираться в такой манере)."
"Give me food," the other said, hoarsely (дайте мне чего-нибудь поесть: «дай мне пищи», — хрипло сказал тот). "I have had no time for bite or sup for eight-and-forty hours (у меня не было времени чего-нибудь поесть или попить на протяжении сорока восьми часов; bite — кусок пищи; sup — глоток; bite and sup — небольшое количество еды и питья; without bite or sup — не евши не пивши)." He flung himself upon the cold meat and bread (он набросился на холодное мясо и хлеб; to fling — бросаться, решительно приниматься) which were still lying upon the table from his host's supper (которые остались лежать на столе после ужина хозяина дома), and devoured it voraciously (и принялся жадно их поглощать; to devour — жадно есть; глотать, давясь; voraciously — прожорливо; жадно). "Does Lucy bear up well*" he asked, when he had satisfied his hunger (с Люси все хорошо* — спросил он, когда утолил свой голод; to bear up — выносить, выдерживать испытания).
stifle [sta*fl], wound [wu:nd], devour [d**vau*]
So unnerved was he at the sight that he leaned up against the wall with his hand to his throat to stifle his inclination to call out. His first thought was that the prostrate figure was that of some wounded or dying man, but as he watched it he saw it writhe along the ground and into the hall with the rapidity and noiselessness of a serpent. Once within the house the man sprang to his feet, closed the door, and revealed to the astonished farmer the fierce face and resolute expression of Jefferson Hope.
"Good God!" gasped John Ferrier. "How you scared me! Whatever made you come in like that."
"Give me food," the other said, hoarsely. "I have had no time for bite or sup for eight-and-forty hours." He flung himself upon the cold meat and bread which were still lying upon the table from his host's supper, and devoured it voraciously. "Does Lucy bear up well*" he asked, when he had satisfied his hunger.
"Yes. She does not know the danger (она не знает об опасности)," her father answered.
"That is well (это хорошо). The house is watched on every side (за домом следят со всех сторон). That is why I crawled my way up to it (вот почему я пробрался ползком). They may be darned sharp (может, они и чертовски хитры), but they're not quite sharp enough to catch a Washoe hunter (но не настолько хитры, чтобы поймать охотника из Вошоу)."
John Ferrier felt a different man now that he realized that he had a devoted ally (Джон Феррьер чувствовал себя другим человеком теперь, когда он понял, что у него есть преданный союзник). He seized the young man's leathery hand and wrung it cordially (он схватил жесткую руку молодого человека и сердечно ее пожал; leathery — кожистый; жесткий, твердый; to wring — выкручивать; пожимать /руку/). "You're a man to be proud of (тобой можно гордиться; to be proud of smb. — гордиться: «быть гордым» кем-либо)," he said. "There are not many who would come to share our danger and our troubles (немногие бы пришли, чтобы разделить наши беды и опасности)."
"You've hit it there, pard (попал в точку, друг; to hit — попадать в цель; pard = pardner = partner — партнер, друг)," the young hunter answered (ответил молодой охотник). "I have a respect for you (я вас уважаю), but if you were alone in this business (но если бы вы один попали в такой переплет: «были один в этом деле») I'd think twice before I put my head into such a hornet's nest (я дважды бы подумал, прежде чем сунуть голову в такое осиное гнездо; to put —поместить). It's Lucy that brings me here (я здесь из-за Люси: «Люси — вот что принесло меня сюда»), and before harm comes on her (и прежде чем с ней случится беда; harm — вред; ущерб; зло) I guess there will be one less o' the Hope family in Utah (я думаю, что одним человеком из семьи Хоупов в Юте станет меньше)."
crawl [kr*:l], ally [**la*], trouble [tr*bl]
"Yes. She does not know the danger," her father answered.
"That is well. The house is watched on every side. That is why I crawled my way up to it. They may be darned sharp, but they're not quite sharp enough to catch a Washoe hunter."
John Ferrier felt a different man now that he realized that he had a devoted ally. He seized the young man's leathery hand and wrung it cordially. "You're a man to be proud of," he said. "There are not many who would come to share our danger and our troubles."
"You've hit it there, pard," the young hunter answered. "I have a respect for you, but if you were alone in this business I'd think twice before I put my head into such a hornet's nest. It's Lucy that brings me here, and before harm comes on her I guess there will be one less o' the Hope family in Utah."
"What are we to do (что нам делать)*"
"To-morrow is your last day, and unless you act to-night you are lost (завтра ваш последний день, и если не предпринять чего-то сегодня: «не действовать этим вечером», вы погибли). I have a mule and two horses waiting in the Eagle Ravine (в Орлином ущелье нас ждут мул и две лошади). How much money have you (сколько у вас денег)*"
"Two thousand dollars in gold, and five in notes (две тысячи долларов золотом и пять — банкнотами)."
"That will do (этого достаточно). I have as much more to add to it (у меня есть столько же; to add — прибавлять; добавлять). We must push for Carson City through the mountains (нам надо пробиться в Карсон-Сити через горы; to push — проталкиваться, протискиваться). You had best wake Lucy (вам лучше разбудить Люси). It is as well that the servants do not sleep in the house (хорошо, что слуги не спят в доме)."
While Ferrier was absent, preparing his daughter for the approaching journey (пока Феррьер отсутствовал, подготавливая дочь к предстоящему путешествию), Jefferson Hope packed all the eatables that he could find into a small parcel (Джефферсон Хоуп упаковал все съедобное, что он смог найти, в небольшой пакет), and filled a stoneware jar with water (и наполнил керамический кувшин водой; stoneware — керамика, глиняная посуда), for he knew by experience that the mountain wells were few and far between (так как он знал по опыту, что в горах источников мало и от одного до другого далеко). He had hardly completed his arrangements (он едва завершил свои приготовления) before the farmer returned with his daughter all dressed and ready for a start (когда фермер вернулся со своей дочерью, полностью одетой и готовой отправиться в путь). The greeting between the lovers was warm, but brief (двое влюбленных поздоровались пылко, но торопливо; warm — горячий, сердечный), for minutes were precious, and there was much to be done (так как время было на вес золота: «минуты были драгоценны», а сделать еще надо было многое).
ravine [r**vi:n], journey [***:n*], precious [*pre**s]
"What are we to do*"
"To-morrow is your last day, and unless you act to-night you are lost. I have a mule and two horses waiting in the Eagle Ravine. How much money have you*"
"Two thousand dollars in gold, and five in notes."
"That will do. I have as much more to add to it. We must push for Carson City through the mountains. You had best wake Lucy. It is as well that the servants do not sleep in the house."
While Ferrier was absent, preparing his daughter for the approaching journey, Jefferson Hope packed all the eatables that he could find into a small parcel, and filled a stoneware jar with water, for he knew by experience that the mountain wells were few and far between. He had hardly completed his arrangements before the farmer returned with his daughter all dressed and ready for a start. The greeting between the lovers was warm, but brief, for minutes were precious, and there was much to be done.
"We must make our start at once," said Jefferson Hope, speaking in a low but resolute voice (нам надо отправляться немедленно, — сказал Джефферсон Хоуп тихим, но решительным голосом), like one who realizes the greatness of the peril, but has steeled his heart to meet it (как человек, который осознает, насколько велика опасность, но полон решимости не отступать перед ней: «но закалил свое сердце, чтобы встретить ее»; to steel — закалять; придавать силу, решимость; steel — сталь). "The front and back entrances are watched (за парадным и черным входом следят), but with caution we may get away through the side window and across the fields (но, соблюдая осторожность, мы можем уйти через боковое окно и через поля). Once on the road we are only two miles from the Ravine (когда мы выйдем на дорогу, только две мили останется до ущелья) where the horses are waiting (где ждут лошади). By daybreak we should be half-way through the mountains (к рассвету мы должны проделать полпути через горы)."
"What if we are stopped (что, если нас остановят)," asked Ferrier.
Hope slapped the revolver butt which protruded from the front of his tunic (Хоуп хлопнул по рукоятке револьвера, которая торчала из-под его куртки; to protrude — высовываться, выдаваться). "If they are too many for us we shall take two or three of them with us," he said with a sinister smile (если их окажется слишком много для нас, мы заберем двоих или троих с собой, — сказал он со зловещей улыбкой).
caution [*k*:*(*)n], revolver [r**v*lv*], sinister [*s*n*st*]
"We must make our start at once," said Jefferson Hope, speaking in a low but resolute voice, like one who realizes the greatness of the peril, but has steeled his heart to meet it. "The front and back entrances are watched, but with caution we may get away through the side window and across the fields. Once on the road we are only two miles from the Ravine where the horses are waiting. By daybreak we should be half-way through the mountains."
"What if we are stopped," asked Ferrier.
Hope slapped the revolver butt which protruded from the front of his tunic. "If they are too many for us we shall take two or three of them with us," he said with a sinister smile.
The lights inside the house had all been extinguished (все огни в доме были погашены), and from the darkened window Ferrier peered over the fields which had been his own (и из темного окна Феррьер поглядел на поля, которые принадлежали ему; to darken —темнеть; делать темным; to peer — вглядываться), and which he was now about to abandon for ever (и которые он теперь собирался покинуть навсегда). He had long nerved himself to the sacrifice, however (но он давно подготавливал себя к этой жертве; to nerve oneself — собраться с силами, с духом), and the thought of the honour and happiness of his daughter outweighed any regret at his ruined fortunes (и мысль о чести и счастье дочери перевешивала любые сожаления по поводу своего утраченного богатства; to ruin — превращать в руины; уничтожать). All looked so peaceful and happy (все выглядело таким мирным и счастливым), the rustling trees and the broad silent stretch of grain-land (шелестящие листвой деревья и объятые тишиной широкие просторы зерновых полей; to rustle — шелестеть; stretch — протяжение, простирание; пространство, участок, отрезок; to stretch — тянуть, растягивать), that it was difficult to realize that the spirit of murder lurked through it all (что трудно было поверить, что за всем этим таилась смерть: «что дух убийства прятался за всем этим»; to lurk — скрываться в засаде; прятаться). Yet the white face and set expression of the young hunter showed (и все же побледневшее, застывшее лицо молодого охотника показывало; white — белый; set —установленный; крепко сжатые, стиснутые /о зубах/; неподвижный, застывший /о взгляде, улыбке, лице/; expression — выражение) that in his approach to the house he had seen enough to satisfy him upon that head (что, пока он пробирался: «в своем приближении» к дому, он увидел достаточно, чтобы быть в этом полностью уверенным: «чтобы убедить его на этот счет»; to satisfy — удовлетворять; убеждать).
Ferrier carried the bag of gold and notes (Феррьер нес мешок с золотом и ассигнациями), Jefferson Hope had the scanty provisions and water (Джефферсон Хоуп — их скудный провиант и воду), while Lucy had a small bundle containing a few of her more valued possessions (а Люси —узелок с несколькими самыми дорогими для нее вещами; to contain — вмещать, содержать в себе; to value — дорожить, ценить; possession — собственность; имущество). Opening the window very slowly and carefully (очень медленно и осторожно открыв окно), they waited until a dark cloud had somewhat obscured the night (они подождали, пока темное облако не сделало ночь еще более темной: «не затемнило несколько ночь»), and then one by one passed through into the little garden (а затем по одному выбрались: «пробрались сквозь/через» в маленький садик). With bated breath and crouching figures they stumbled across it (затаив дыхание и пригибаясь, они, спотыкаясь, пересекли его; to stumble — идти спотыкаясь), and gained the shelter of the hedge (пока не оказались в тени забора: «пока не добрались до укрытия ограды»; to gain — достигать, добираться), which they skirted until they came to the gap which opened into the cornfields (вдоль которого они пошли, пока не добрались до прохода, который выводил: «открывался» в кукурузные поля; to skirt — идти вдоль края; skirt, skirts — край, граница; окраина; cornfield — поле, нива; кукурузное поле). They had just reached this point when the young man seized his two companions (только они оказались в этом месте: «добрались до этого места», как молодой человек схватил своих двух компаньонов) and dragged them down into the shadow, where they lay silent and trembling (и потянул их вниз, в тень, где они лежали, затаив дыхание и дрожа: «где они лежали молчаливые и дрожащие»).
outweigh [*aut*we*], regret [r***ret], possession [p**ze*(*)n]
The lights inside the house had all been extinguished, and from the darkened window Ferrier peered over the fields which had been his own, and which he was now about to abandon for ever. He had long nerved himself to the sacrifice, however, and the thought of the honour and happiness of his daughter outweighed any regret at his ruined fortunes. All looked so peaceful and happy, the rustling trees and the broad silent stretch of grain-land, that it was difficult to realize that the spirit of murder lurked through it all. Yet the white face and set expression of the young hunter showed that in his approach to the house he had seen enough to satisfy him upon that head.
Ferrier carried the bag of gold and notes, Jefferson Hope had the scanty provisions and water, while Lucy had a small bundle containing a few of her more valued possessions. Opening the window very slowly and carefully, they waited until a dark cloud had somewhat obscured the night, and then one by one passed through into the little garden. With bated breath and crouching figures they stumbled across it, and gained the shelter of the hedge, which they skirted until they came to the gap which opened into the cornfields. They had just reached this point when the young man seized his two companions and dragged them down into the shadow, where they lay silent and trembling.
It was as well that his prairie training had given Jefferson Hope the ears of a lynx (хорошо, что жизнь в прерии развила у Джефферсона Хоупа рысий слух: «дала Джефферсону Хоупу уши рыси»; training — воспитание; обучение; тренировка). He and his friends had hardly crouched down (едва он и его друзья успели пригнуться; to crouch — припадать к земле) before the melancholy hooting of a mountain owl was heard within a few yards of them (как в нескольких ярдах от них послышалось меланхоличное уханье горной совы), which was immediately answered by another hoot at a small distance (на что немедленно раздалось в ответ другое уханье, чуть подальше: «что было немедленно отвечено другим уханьем на небольшом расстоянии»). At the same moment a vague shadowy figure emerged from the gap for which they had been making (в тот же момент неясная темная фигура выросла из проема, куда они направлялись; to emerge — появляться; всплывать; выходить; to make for — быстро продвигаться, направляться), and uttered the plaintive signal cry again (и снова издала жалобный сигнальный крик), on which a second man appeared out of the obscurity (в ответ на который второй человек появился из темноты).
"To-morrow at midnight," said the first who appeared to be in authority (завтра в полночь, — сказал первый, который, похоже, отдавал приказы; authority — власть; to be in authority — быть главным). "When the Whip-poor-Will calls three times (когда трижды прокричит козодой; whip-poor-will — козодой жалобный; to call — издавать характерные для животного, птицы звуки)."
"It is well," returned the other (хорошо, — ответил второй). "Shall I tell Brother Drebber (сказать брату Дребберу)*"
"Pass it on to him, and from him to the others (передай это ему, а он путь передаст остальным). Nine to seven (девять к семи)!"
prairie [*pre*r*], crouch [krau*], owl [aul]
It was as well that his prairie training had given Jefferson Hope the ears of a lynx. He and his friends had hardly crouched down before the melancholy hooting of a mountain owl was heard within a few yards of them, which was immediately answered by another hoot at a small distance. At the same moment a vague shadowy figure emerged from the gap for which they had been making, and uttered the plaintive signal cry again, on which a second man appeared out of the obscurity.
"To-morrow at midnight," said the first who appeared to be in authority. "When the Whip-poor-Will calls three times."
"It is well," returned the other. "Shall I tell Brother Drebber*"
"Pass it on to him, and from him to the others. Nine to seven!"
"Seven to five!" repeated the other (семь к пяти, — откликнулся второй), and the two figures flitted away in different directions (и две фигуры растворились в разные стороны: «в разных направлениях»; to flit — проноситься быстро, мелькать). Their concluding words had evidently been some form of sign and countersign (их заключительные слова были, по-видимому, паролем и отзывом: «какой-то формой сигнала и пароля»). The instant that their footsteps had died away in the distance (как только их шаги затихли вдали), Jefferson Hope sprang to his feet (Джефферсон Хоуп вскочил на ноги), and helping his companions through the gap (помог своим компаньонам перебраться через дыру), led the way across the fields at the top of his speed (и повел их через поля со всей скоростью, на которую они были способны; at the top of one's speed — во весь опор: «на вершине скорости»), supporting and half-carrying the girl when her strength appeared to fail her (поддерживая и почти неся девушку, когда казалось, что она выбилась из сил: «когда ее силы, казалось, недоставало ей»).
"Hurry on! hurry on!" he gasped from time to time (быстрее, быстрее, — задыхаясь, шептал он время от времени; to gasp — дышать с трудом, задыхаться; ловить воздух). "We are through the line of sentinels (мы прошли через цепь часовых). Everything depends on speed (все зависит от скорости). Hurry on (быстрее: «поспешите»)!"
support [s**p*:t], strength [stre*O], gasp [**:sp]
"Seven to five!" repeated the other, and the two figures flitted away in different directions. Their concluding words had evidently been some form of sign and countersign. The instant that their footsteps had died away in the distance, Jefferson Hope sprang to his feet, and helping his companions through the gap, led the way across the fields at the top of his speed, supporting and half-carrying the girl when her strength appeared to fail her.
"Hurry on! hurry on!" he gasped from time to time. "We are through the line of sentinels. Everything depends on speed. Hurry on!"
Once on the high road they made rapid progress (оказавшись на дороге, они зашагали быстрее: «на прямом пути они делали быстрое продвижение»). Only once did they meet anyone (только однажды они встретили кого-то), and then they managed to slip into a field (но они успели броситься в поле; to manage — ухитриться, суметь сделать; to slip — скользить; двигаться легко, мягко, не привлекая внимания), and so avoid recognition (и остались незамеченными: «и так избежать обнаружения»). Before reaching the town the hunter branched away into a rugged and narrow footpath (не доходя до города: «прежде чем достигнуть города», охотник свернул на узкую труднопроходимую тропу; to branch — отклоняться от первоначального направления; branch — ветвь; rugged — неровный; труднопроходимый) which led to the mountains (которая вела в горы). Two dark jagged peaks loomed above them through the darkness (две темные зубчатые вершины неясно вырисовывались над ними в темноте; loom — очертания /неясные или преувеличенные/; to loom — виднеться вдали, неясно вырисовываться; маячить), and the defile which led between them was the Eagle Canon (а ущелье, проходившее между ними, и было Орлиным каньоном) in which the horses were awaiting them (где их ждали лошади). With unerring instinct Jefferson Hope picked his way among the great boulders (с безошибочным чутьем Джефферсон Хоуп прокладывал путь между больших валунов; to pick — выбирать; to err — сбиваться с пути; заблуждаться) and along the bed of a dried-up watercourse (и по руслу пересохшего ручья), until he came to the retired corner, screened with rocks (до укромного уголка под прикрытием скал; to screen — защищать, прикрывать, укрывать; screen — ширма, щит, доска, (каминный) экран), where the faithful animals had been picketed (где были привязаны верные животные; to picket — привязывать к забору, столбу; picket — кол; штакетина; пикет). The girl was placed upon the mule (девушку посадили на мула; to place — помещать), and old Ferrier upon one of the horses, with his money-bag (а старого Феррьера со своим денежным мешком — на одну из лошадей), while Jefferson Hope led the other along the precipitous and dangerous path (в то время как Джефферсон Хоуп повел другую лошадь по обрывистой, опасной тропе).
rugged [*r***d], jagged [*****d], precipitous [pr**s*p*t*s]
Once on the high road they made rapid progress. Only once did they meet anyone, and then they managed to slip into a field, and so avoid recognition. Before reaching the town the hunter branched away into a rugged and narrow footpath which led to the mountains. Two dark jagged peaks loomed above them through the darkness, and the defile which led between them was the Eagle Canon in which the horses were awaiting them. With unerring instinct Jefferson Hope picked his way among the great boulders and along the bed of a dried-up watercourse, until he came to the retired corner, screened with rocks, where the faithful animals had been picketed. The girl was placed upon the mule, and old Ferrier upon one of the horses, with his money-bag, while Jefferson Hope led the other along the precipitous and dangerous path.
It was a bewildering route for anyone (это было захватывающее путешествие для любого; to bewilder — ставить в тупик; приводить в замешательство; route — дорога, путь; маршрут) who was not accustomed to face Nature in her wildest moods (кто не привык сталкиваться с природой в ее первобытном состоянии; wild — нецивилизованный, дикий; mood — настроение; расположение духа). On the one side a great crag towered up a thousand feet or more (с одной стороны по крайней мере на тысячу футов: «на тысячу футов или больше» возвышался огромный утес; crag — скала, утес), black, stern, and menacing (черный, суровый и угрожающий), with long basaltic columns upon its rugged surface like the ribs of some petrified monster (с длинными базальтовыми колоннами, словно ребра какого-то окаменелого монстра, выступающими на его неровной поверхности). On the other hand a wild chaos of boulders and debris made all advance impossible (с другой стороны дикий хаос валунов и обломков делал любое продвижение невозможным). Between the two ran the irregular track (и посередине вела: «между этими двумя бежала» неровная тропа; irregular — имеющий неправильную форму, несимметричный; неровный), so narrow in places that they had to travel in Indian file (местами такая узкая, что им приходилось идти гуськом; to travel — двигаться, перемещаться; in Indian file — гуськом, один за другим; file —ряд, шеренга, колонна), and so rough that only practised riders could have traversed it at all (и такая неровная, что одолеть ее смог бы только опытный наездник; to traverse — пересекать, проходить, преодолевать; rough — грубый; неровный; ухабистый /о дороге/). Yet in spite of all dangers and difficulties (и все же, несмотря на все опасности и трудности), the hearts of the fugitives were light within them (у беглецов было легко на сердце), for every step increased the distance between them and the terrible despotism from which they were flying (так как каждый шаг отдалял их от ужасного деспотизма: «увеличивал расстояние между ними и ужасным деспотизмом», от которого они спасались бегством).
They soon had a proof, however, that they were still within the jurisdiction of the Saints (и все же скоро они убедились: «имели доказательство», что они все еще были на территории, подвластной мормонам; jurisdiction — власть, полномочия; подведомственная область). They had reached the very wildest and most desolate portion of the pass (они добрались до самого дикого и заброшенного участка перевала; desolate — одинокий, заброшенный, пустынный, безжизненный) when the girl gave a startled cry, and pointed upwards (когда девушка испуганно вскрикнула и указала вверх). On a rock which overlooked the track, showing out dark and plain against the sky, there stood a solitary sentinel (на нависавшей над тропой скале, темным силуэтом вырисовываясь на фоне неба, стоял одинокий часовой; to show — выделяться, виднеться; plain — очевидный, явный). He saw them as soon as they perceived him (он заметил их в тот же момент, что и они его; to perceive — воспринимать, ощущать, различать), and his military challenge of "Who goes there*" rang through the silent ravine (и его армейский оклик «Стой, кто идет» прозвенел по тихому ущелью).
route [ru:t], traverse [tr**v*:s], perceive [p**si:v]
It was a bewildering route for anyone who was not accustomed to face Nature in her wildest moods. On the one side a great crag towered up a thousand feet or more, black, stern, and menacing, with long basaltic columns upon its rugged surface like the ribs of some petrified monster. On the other hand a wild chaos of boulders and debris made all advance impossible. Between the two ran the irregular track, so narrow in places that they had to travel in Indian file, and so rough that only practised riders could have traversed it at all. Yet in spite of all dangers and difficulties, the hearts of the fugitives were light within them, for every step increased the distance between them and the terrible despotism from which they were flying.
They soon had a proof, however, that they were still within the jurisdiction of the Saints. They had reached the very wildest and most desolate portion of the pass when the girl gave a startled cry, and pointed upwards. On a rock which overlooked the track, showing out dark and plain against the sky, there stood a solitary sentinel. He saw them as soon as they perceived him, and his military challenge of "Who goes there*" rang through the silent ravine.
"Travellers for Nevada," said Jefferson Hope (путешественники в Неваду, — сказал Джефферсон Хоуп), with his hand upon the rifle which hung by his saddle (положив руку на винтовку, висевшую у седла).
They could see the lonely watcher fingering his gun (они увидели, как одинокий часовой схватился за свою винтовку; to finger — трогать, дотрагиваться; gun — огнестрельное оружие), and peering down at them as if dissatisfied at their reply (вглядываясь в них сверху, словно его не удовлетворил их ответ: «словно неудовлетворенный их ответом»).
"By whose permission (с чьего разрешения)*" he asked.
"The Holy Four (Святых Четырех)," answered Ferrier. His Mormon experiences had taught him that that was the highest authority to which he could refer (опыт жизни среди мормонов научил его, что это была самая высшая инстанция, на которую можно было сослаться).
"Nine from seven," cried the sentinel (девять из семи, — крикнул часовой).
"Seven from five," returned Jefferson Hope promptly (семь из пяти, — немедленно ответил Джефферсон Хоуп), remembering the countersign which he had heard in the garden (вспомнив отзыв, который они подслушали в саду).
"Pass, and the Lord go with you," said the voice from above (проходите, и Господь с вами, — сказал голос сверху). Beyond his post the path broadened out (после его поста тропа стала шире), and the horses were able to break into a trot (и лошади смогли перейти на рысь). Looking back, they could see the solitary watcher leaning upon his gun (оглянувшись, они увидели одинокого часового, опиравшегося на свою винтовку), and knew that they had passed the outlying post of the chosen people (и поняли, что они миновали границу страны избранного народа; outlying — периферийный; находящийся вне пределов; post — пост часового), and that freedom lay before them (и что перед ними лежала свобода).
rifle [ra*fl], peer [p**], reply [r**pla*]
"Travellers for Nevada," said Jefferson Hope, with his hand upon the rifle which hung by his saddle.
They could see the lonely watcher fingering his gun, and peering down at them as if dissatisfied at their reply.
"By whose permission*" he asked.
"The Holy Four," answered Ferrier. His Mormon experiences had taught him that that was the highest authority to which he could refer.
"Nine from seven," cried the sentinel.
"Seven from five," returned Jefferson Hope promptly, remembering the countersign which he had heard in the garden.
"Pass, and the Lord go with you," said the voice from above. Beyond his post the path broadened out, and the horses were able to break into a trot. Looking back, they could see the solitary watcher leaning upon his gun, and knew that they had passed the outlying post of the chosen people, and that freedom lay before them.
Chapter V. The Avenging Angels
(Ангелы-мстители)
ALL night their course lay through intricate defiles and over irregular and rock-strewn paths (всю ночь их маршрут пролегал по извилистым ущельям и по неровным, усеянным камнями тропам; course — курс, направление; intricate — запутанный, сложный; to strew — разбрасывать). More than once they lost their way (они не раз сбивались с пути), but Hope's intimate knowledge of the mountains enabled them to regain the track once more (но то, что Хоуп отлично знал горы: «близкое знакомство Хоупа с горами», позволяло им снова найти тропу; to regain — обретать снова; восстанавливать). When morning broke (когда наступило утро), a scene of marvellous though savage beauty lay before them (перед ними лежал пейзаж изумительной, хотя и дикой красоты). In every direction the great snow-capped peaks hemmed them in (со всех сторон их окружали огромные, покрытые снегом горные вершины; to hem — ограничивать; окружать), peeping over each other's shoulders to the far horizon (выглядывая из-за плеча друга до самого края: «до далекого» горизонта). So steep were the rocky banks on either side of them (настолько круты были горные склоны с каждой стороны от них; rocky — каменистый, скалистый; bank — крутой склон), that the larch and the pine seemed to be suspended over their heads (что лиственницы и сосны, казалось, нависли над их головой; to suspend — вешать; свешиваться), and to need only a gust of wind to come hurtling down upon them (и были готовы обрушиться на них при первом порыве ветра: «и нуждались только в порыве ветра, чтобы с грохотом рухнуть на них»; to hurtle — двигаться с шумом; нестись с грохотом). Nor was the fear entirely an illusion (и это опасение было не совсем иллюзией), for the barren valley was thickly strewn with trees and boulders which had fallen in a similar manner (так как голая долина была густо усеяна деревьями и валунами, рухнувшими сверху: «которые упали в похожей манере»; barren — бесплодный; to strew). Even as they passed, a great rock came thundering down with a hoarse rattle (как раз когда они там проходили, большая скала рухнула вниз с сиплым грохотом; to thunder — греметь, грохотать; thunder — — гром; hoarse — хриплый, сиплый; rattle — треск, грохот) which woke the echoes in the silent gorges (который разбудил эхо в тихих ущельях; to wake — будить; gorge — узкое ущелье, теснина), and startled the weary horses into a gallop (и заставил утомленных лошадей пуститься галопом; to startle — испугать; побуждать к действию).
scene [si:n], horizon [h**ra*z(*)n], echo [*ek*u]
All night their course lay through intricate defiles and over irregular and rock-strewn paths. More than once they lost their way, but Hope's intimate knowledge of the mountains enabled them to regain the track once more. When morning broke, a scene of marvellous though savage beauty lay before them. In every direction the great snow-capped peaks hemmed them in, peeping over each other's shoulders to the far horizon. So steep were the rocky banks on either side of them, that the larch and the pine seemed to be suspended over their heads, and to need only a gust of wind to come hurtling down upon them. Nor was the fear entirely an illusion, for the barren valley was thickly strewn with trees and boulders which had fallen in a similar manner. Even as they passed, a great rock came thundering down with a hoarse rattle which woke the echoes in the silent gorges, and startled the weary horses into a gallop.
As the sun rose slowly above the eastern horizon (по мере того, как на востоке: «над восточным горизонтом» медленно поднималось солнце), the caps of the great mountains lit up one after the other (вершины высоких гор загорались одна за другой; to light up — светиться, озаряться), like lamps at a festival (подобно праздничным огням), until they were all ruddy and glowing (пока все они на запылали румянцем; ruddy — румяный, покрытый румянцем; красный; to glow — рдеть, пылать). The magnificent spectacle cheered the hearts of the three fugitives and gave them fresh energy (великолепное зрелище подбодрило сердца трех беглецов и придало им энергии: «дало им свежей энергии»). At a wild torrent which swept out of a ravine they called a halt and watered their horses (у яростного потока, вырывавшегося из ущелья, они остановились и напоили лошадей; to sweep — мчаться, нестись; halt — остановка; прекращение; привал; to call a halt — назначать привал), while they partook of a hasty breakfast (сами в это время торопливо позавтракав; to partake — отведать, съесть, выпить; hasty — торопливый). Lucy and her father would fain have rested longer (Люси и ее отец охотно отдохнули бы подольше; fain — радостно; охотно), but Jefferson Hope was inexorable (но Джефферсон Хоуп был неумолим). "They will be upon our track by this time (они наверняка уже напали на наш след к этому времени)," he said. "Everything depends upon our speed (все зависит от нашей скорости). Once safe in Carson we may rest for the remainder of our lives (когда мы доберемся до Карсона: «когда в безопасности в Карсоне»», мы можем отдыхать до конца жизни: «остаток наших жизней»)."
During the whole of that day they struggled on through the defiles (весь этот день они пробирались по ущельям; to struggle — бороться; делать усилия; стараться изо всех сил; пробиваться), and by evening they calculated that they were more than thirty miles from their enemies (и к вечеру они подсчитали, что от врагов их отделяло более тридцати миль). At night-time they chose the base of a beetling crag (при наступлении ночи они выбрали место под навесом скалы; base — подножие; to beetle — нависать, выдаваться), where the rocks offered some protection from the chill wind (где скалы в какой-то мере защищали: «предлагали какую-то защиту» от пронизывающего ветра), and there huddled together for warmth, they enjoyed a few hours' sleep (и там, прижавшись друг к другу для тепла, они насладились несколькими часами сна; to huddle — жаться друг к другу). Before daybreak, however, they were up and on their way once more (однако до рассвета они опять были на ногах и снова в пути; to be up — проснуться, встать с постели). They had seen no signs of any pursuers (они не заметили никаких признаков погони: «преследователей»; to pursue — преследовать), and Jefferson Hope began to think that they were fairly out of the reach of the terrible organization (и Джефферсон Хоуп начал думать, что они явно были за пределами досягаемости той ужасной организации) whose enmity they had incurred (чей гнев они вызвали; enmity — вражда; to incur — навлекать на себя). He little knew how far that iron grasp could reach (он и не подозревал: «он мало знал», как далеко простирается их железная хватка), or how soon it was to close upon them and crush them (и как скоро она стиснет и сокрушит их; to close — подходить близко; прищемить, придавить; to crush — давить; сокрушить).
spectacle [*spekt*kl], energy [*en***], inexorable [**neks(*)r*bl]
As the sun rose slowly above the eastern horizon, the caps of the great mountains lit up one after the other, like lamps at a festival, until they were all ruddy and glowing. The magnificent spectacle cheered the hearts of the three fugitives and gave them fresh energy. At a wild torrent which swept out of a ravine they called a halt and watered their horses, while they partook of a hasty breakfast. Lucy and her father would fain have rested longer, but Jefferson Hope was inexorable. "They will be upon our track by this time," he said. "Everything depends upon our speed. Once safe in Carson we may rest for the remainder of our lives."
During the whole of that day they struggled on through the defiles, and by evening they calculated that they were more than thirty miles from their enemies. At night-time they chose the base of a beetling crag, where the rocks offered some protection from the chill wind, and there huddled together for warmth, they enjoyed a few hours' sleep. Before daybreak, however, they were up and on their way once more. They had seen no signs of any pursuers, and Jefferson Hope began to think that they were fairly out of the reach of the terrible organization whose enmity they had incurred. He little knew how far that iron grasp could reach, or how soon it was to close upon them and crush them.
About the middle of the second day of their flight (к середине второго дня их бегства) their scanty store of provisions began to run out (их скудные запасы провизии начали иссякать). This gave the hunter little uneasiness, however (однако это мало обеспокоило охотника; uneasiness — беспокойство, тревога; uneasy — неудобный; беспокойный, тревожный), for there was game to be had among the mountains (так как в горах водилась дичь), and he had frequently before had to depend upon his rifle for the needs of life (и раньше ему не раз приходилось полагаться на свою винтовку, чтобы обеспечить себя едой: «для жизненных нужд»). Choosing a sheltered nook (выбрав незаметное укрытие; to shelter — укрывать; защищать; nook — укромный уголок; глухое место), he piled together a few dried branches and made a blazing fire (он собрал несколько сухих ветвей и развел пылающий костер; to pile — складывать, сваливать в кучу), at which his companions might warm themselves (у которого его компаньоны могли бы обогреться), for they were now nearly five thousand feet above the sea level (так как они были теперь на высоте почти пяти тысяч футов над уровнем моря), and the air was bitter and keen (и воздух покусывал морозом; bitter — резкий, сильный; keen — острый; пронизывающий, резкий). Having tethered the horses, and bade Lucy adieu (привязав лошадей и попрощавшись с Люси; to tether — привязать пасущееся животное; to bid), he threw his gun over his shoulder, and set out in search of whatever chance might throw in his way (он вскинул винтовку на плечо и отправился на поиски того, что удача заготовила: «могла подкинуть» ему на пути; to set out — выступать; приступать). Looking back he saw the old man and the young girl crouching over the blazing fire (оглянувшись, он увидел старика и девушку, присевших к пылающему костру; to crouch — припадать к земле; согнуться), while the three animals stood motionless in the back-ground (за ними неподвижно стояли лошади и мул: «в то время как трое животных стояли неподвижно на заднем плане»). Then the intervening rocks hid them from his view (потом находившиеся между ними скалы скрыли их из виду; to intervene — находиться между; to hide — прятать, скрывать).
tether [*te**], adieu [**dju:], intervene [**nt**vi:n]
About the middle of the second day of their flight their scanty store of provisions began to run out. This gave the hunter little uneasiness, however, for there was game to be had among the mountains, and he had frequently before had to depend upon his rifle for the needs of life. Choosing a sheltered nook, he piled together a few dried branches and made a blazing fire, at which his companions might warm themselves, for they were now nearly five thousand feet above the sea level, and the air was bitter and keen. Having tethered the horses, and bade Lucy adieu, he threw his gun over his shoulder, and set out in search of whatever chance might throw in his way. Looking back he saw the old man and the young girl crouching over the blazing fire, while the three animals stood motionless in the back-ground. Then the intervening rocks hid them from his view.
He walked for a couple of miles through one ravine after another without success (он безуспешно пробродил пару миль по ущельям: «он шел на протяжении пары миль через одно ущелье за другим без успеха»), though from the marks upon the bark of the trees, and other indications (хотя по отметкам на коре деревьев и по другим признакам), he judged that there were numerous bears in the vicinity (он заключил, что поблизости было много медведей; to judge — оценивать; делать вывод). At last, after two or three hours' fruitless search (наконец, после двух или трех часов бесплодных поисков), he was thinking of turning back in despair (он отчаялся и подумывал о возвращении: «он думал о том, чтобы повернуть назад в отчаянии»), when casting his eyes upwards he saw a sight which sent a thrill of pleasure through his heart (когда, посмотрев наверх, он увидел то, что заставило радостно забиться его сердце: «что послало трепет удовольствия через его сердце»; to cast — бросать; eye — глаз; to cast an eye — бросить взгляд; sight — вид; зрелище). On the edge of a jutting pinnacle (на краю выступающей скалы; pinnacle — вершина, пик), three or four hundred feet above him (в трехстах или четырехстах футах над ним), there stood a creature somewhat resembling a sheep in appearance (стояло существо, по внешнему виду несколько напоминающее овцу), but armed with a pair of gigantic horns (но увенчанное: «вооруженное» парой гигантских рогов). The big-horn — for so it is called (снежный баран: «большой рог», ибо так его называют)— was acting, probably, as a guardian over a flock (вероятно, был стражем стада: «действовал, вероятно, в качестве стража стада») which were invisible to the hunter (которое было скрыто от охотника: «невидимо охотнику»); but fortunately it was heading in the opposite direction (но, к счастью, баран смотрел в противоположном направлении; to head — направлять), and had not perceived him (и его не заметил). Lying on his face, he rested his rifle upon a rock (улегшись плашмя, он пристроил винтовку на скале; to rest — класть, прислонять), and took a long and steady aim before drawing the trigger (и долго и тщательно целился, прежде чем нажать на курок; aim — прицел; мишень; to take aim — целиться; steady — устойчивый; верный; надежный). The animal sprang into the air (животное подпрыгнуло: « подпрыгнуло в воздух»), tottered for a moment upon the edge of the precipice (зашаталось на мгновение на краю пропасти; to totter — шататься; угрожать падением), and then came crashing down into the valley beneath (а затем рухнуло вниз, в долину).
success [s*k*ses], gigantic [*****nt*k], precipice [*pres*p*s]
He walked for a couple of miles through one ravine after another without success, though from the marks upon the bark of the trees, and other indications, he judged that there were numerous bears in the vicinity. At last, after two or three hours' fruitless search, he was thinking of turning back in despair, when casting his eyes upwards he saw a sight which sent a thrill of pleasure through his heart. On the edge of a jutting pinnacle, three or four hundred feet above him, there stood a creature somewhat resembling a sheep in appearance, but armed with a pair of gigantic horns. The big-horn — for so it is called — was acting, probably, as a guardian over a flock which were invisible to the hunter; but fortunately it was heading in the opposite direction, and had not perceived him. Lying on his face, he rested his rifle upon a rock, and took a long and steady aim before drawing the trigger. The animal sprang into the air, tottered for a moment upon the edge of the precipice, and then came crashing down into the valley beneath.
The creature was too unwieldy to lift (баран был слишком тяжел, чтобы унести его целиком: «существо было слишком громоздким, чтобы поднять»; unwieldy — большой, громоздкий, объемистый), so the hunter contented himself with cutting away one haunch and part of the flank (поэтому охотник удовлетворился тем, что отрезал заднюю ногу и часть бока; haunch — нога и филейная часть животного; flank — бок; бочок). With this trophy over his shoulder, he hastened to retrace his steps (с этим трофеем на плече он поспешил в обратный путь: «вернуться по своим шагам»; to retrace — проходить обратно по пройденному пути), for the evening was already drawing in (так как уже наступал вечер). He had hardly started, however, before he realized the difficulty which faced him (но, едва стартовав, он осознал трудность, стоявшую перед ним). In his eagerness he had wandered far past the ravines which were known to him (в своем стремлении /добыть пищу/ он забрел далеко за пределы известных ему ущелий; eagerness — пыл, рвение, старание; eager — страстно желающий, жаждущий), and it was no easy matter to pick out the path which he had taken (и нелегко было: «было нелегким делом» найти тот путь, которым он сюда пришел: «ту тропу, которую он взял»; to pick out — выбирать; отличать, различать). The valley in which he found himself divided and sub-divided into many gorges (долина, в которой он оказался, распадалась на множество ветвящихся дальше ущелий; to divide — разделяться, разветвляться; to sub-divide — последовательно делиться, подразделяться; gorge — узкое ущелье, теснина), which were so like each other that it was impossible to distinguish one from the other (которые так походили друг на друга, что отличить их друг от друга было невозможно). He followed one for a mile or more until he came to a mountain torrent (он милю или больше следовал одним из них, пока не добрался до горного потока) which he was sure that he had never seen before (который, он был уверен, он никогда раньше не видел). Convinced that he had taken the wrong turn (убежденный, что он свернул не туда: «взял неправильный поворот»), he tried another, but with the same result (он пошел по другому ущелью: «попробовал другое», но с тем же результатом). Night was coming on rapidly (быстро приближалась ночь), and it was almost dark before he at last found himself in a defile which was familiar to him (и было почти темно, когда он наконец оказался в знакомом ему ущелье; defile — узкое ущелье, теснина). Even then it was no easy matter to keep to the right track (и даже теперь нелегко было придерживаться правильного пути), for the moon had not yet risen (так как луна еще не взошла), and the high cliffs on either side made the obscurity more profound (а высокие утесы с обеих сторон делали темноту еще более глубокой). Weighed down with his burden (сгибаясь под тяжестью ноши; to weigh down — отягощать, пригибать; нагружать), and weary from his exertions (измученный своими блужданиями; exertion — напряжение, усилие), he stumbled along (он, спотыкаясь, шел вперед; to stumble — запинаться), keeping up his heart by the reflection that every step brought him nearer to Lucy (поддерживая себя: «поддерживая свое сердце» мыслью, что каждый шаг приводил: «приносил» его ближе к Люси), and that he carried with him enough to ensure them food for the remainder of their journey (и что он нес на себе: «с собой» достаточно пищи, чтобы им хватило до конца их путешествия; to ensure — гарантировать, обеспечивать; sure — надежный; уверенный; remainder — остаток; оставшаяся часть).
unwieldy [*n*wi:ld*], haunch [h*:n*], gorge [**:*], weigh [we*]
The creature was too unwieldy to lift, so the hunter contented himself with cutting away one haunch and part of the flank. With this trophy over his shoulder, he hastened to retrace his steps, for the evening was already drawing in. He had hardly started, however, before he realized the difficulty which faced him. In his eagerness he had wandered far past the ravines which were known to him, and it was no easy matter to pick out the path which he had taken. The valley in which he found himself divided and sub-divided into many gorges, which were so like each other that it was impossible to distinguish one from the other. He followed one for a mile or more until he came to a mountain torrent which he was sure that he had never seen before. Convinced that he had taken the wrong turn, he tried another, but with the same result. Night was coming on rapidly, and it was almost dark before he at last found himself in a defile which was familiar to him. Even then it was no easy matter to keep to the right track, for the moon had not yet risen, and the high cliffs on either side made the obscurity more profound. Weighed down with his burden, and weary from his exertions, he stumbled along, keeping up his heart by the reflection that every step brought him nearer to Lucy, and that he carried with him enough to ensure them food for the remainder of their journey.
He had now come to the mouth of the very defile in which he had left them (он теперь добрался до входа: «пришел ко входу» в то самое ущелье, где он их оставил). Even in the darkness he could recognize the outline of the cliffs which bounded it (даже в темноте он смог узнать очертания утесов, которые окружали его; to bound — ограничивать). They must, he reflected, be awaiting him anxiously (наверняка они, думал он, с беспокойством его ожидают; to reflect — раздумывать, размышлять), for he had been absent nearly five hours (так как его не было почти пять часов; to be absent — отсутствовать). In the gladness of his heart he put his hands to his mouth (на радостях: «на радости своего сердца» он приложил руки ко рту) and made the glen re-echo to a loud halloo as a signal that he was coming (и заставил гулять эхо по всей долине своим громким «эй», чтобы дать знать: «как сигнал», что он приближается; to re-echo — отдаваться эхом, откликаться; glen — узкая горная долина). He paused and listened for an answer (он остановился и подождал ответа; to pause — делать паузу, временно останавливаться). None came save his own cry (не послышалось ничего: «никакой не пришел», кроме отзвука его собственного крика: «кроме его собственного крика»), which clattered up the dreary silent ravines (гуляющего по мрачным молчаливым ущельям; to clatter — сильно греметь, грохотать), and was borne back to his ears in countless repetitions (и долетевшего: «и было принесено назад» до его ушей хором бесчисленных повторений; to bear). Again he shouted, even louder than before (он снова крикнул, даже громче, чем до этого), and again no whisper came back from the friends whom he had left such a short time ago (и снова ни звука: «ни шепота не пришло назад» от друзей, которых он недавно: «такое короткое время назад» здесь оставил). A vague, nameless dread came over him (смутный безымянный ужас обуял его: «нашел на него»), and he hurried onwards frantically, dropping the precious food in his agitation (и он лихорадочно рванулся вперед, в своем волнении бросив драгоценную пищу; to hurry — торопиться, спешить).
When he turned the corner, he came full in sight of the spot where the fire had been lit (миновав поворот, он увидел целиком то место: «пришел полностью в поле зрения того места», где был разожжен костер; to turn — поворачивать; огибать; to light). There was still a glowing pile of wood ashes there (там по-прежнему тлела груда золы; wood — древесный; ash — зола, пепел), but it had evidently not been tended since his departure (но костер явно не поддерживали с тех пор, как он ушел: «с его ухода»; to tend — ухаживать; присматривать). The same dead silence still reigned all round (вокруг все еще царило все то же мертвое молчание). With his fears all changed to convictions, he hurried on (все его страхи превратились в уверенность; он заспешил вперед; conviction — убежденность, твердая вера). There was no living creature near the remains of the fire (возле остатков костра не было ни единого живого существа): animals, man, maiden, all were gone (животные, старик: «мужчина», девушка — исчезли все). It was only too clear that some sudden and terrible disaster had occurred during his absence (было совершенно: «только слишком» очевидно, что какая-то внезапная и страшная беда случилась за время его отсутствия)— a disaster which had embraced them all (беда, которая настигла их всех; to embrace — охватывать), and yet had left no traces behind it (и, тем не менее, не оставила после себя никаких следов).
halloo [h**lu:], dread [dred], disaster [d**z*:st*]