Трое в лодке, не считая собаки (3).

Джером К. Джером. (3 стр.книги)

"They ain't a-going to starve, are they*" said the gentleman from the boot-shop.

"Ah! you'd want to take a thing or two with you," retorted "The Blue Posts," "if you was a-going to cross the Atlantic in a small boat."

"They ain't a-going to cross the Atlantic," struck in Biggs's boy; "they're a-going to find Stanley."

By this time, quite a small crowd had collected, and people were asking each other what was the matter. One party (the young and giddy portion of the crowd) held that it was a wedding, and pointed out Harris as the bridegroom; while the elder and more thoughtful among the populace inclined to the idea that it was a funeral, and that I was probably the corpse's brother.

At last, an empty cab turned up (наконец показался пустой кеб) (it is a street where, as a rule, and when they are not wanted (это улица, где, как правило, когда они не нужны), empty cabs pass at the rate of three a minute (пустые кебы проезжают по три в минуту), and hang about, and get in your way (и разъезжают неподалеку, и попадаются вам на пути; to hang about — околачиваться, бродить вокруг, быть неподалеку)), and packing ourselves and our belongings into it (и, втиснувшись сами и впихнув наши вещи в него; to pack — укладывать/ся/, упаковывать/ся/; набивать, заполнять), and shooting out a couple of Montmorency's friends, who had evidently sworn never to forsake him (и вышвырнув пару друзей Монморенси, которые, по-видимому, поклялись никогда не расставаться с ним; to shoot out — высовывать, выставлять; вышвыривать, выбрасывать; to swear; to forsake — оставлять, покидать), we drove away amidst the cheers of the crowd, Biggs's boy shying a carrot after us for luck (мы поехали среди одобрительных возгласов толпы = сопровождаемые одобрительными возгласами толпы, а Биггсов мальчишка швырнул морковку нам вслед: «за нами» на счастье; to drive; to shy — швырять, бросать).

We got to Waterloo at eleven, and asked where the eleven-five started from (мы добрались до /вокзала/ Ватерлоо в одиннадцать и спросили, откуда отправляется /поезд/ 11.05). Of course nobody knew (конечно, никто не знал); nobody at Waterloo ever does know where a train is going to start from (никто на /вокзале/ Ватерлоо никогда не знает, откуда отправится поезд), or where a train when it does start is going to, or anything about it (или куда поезд, когда /уже/ отошел, направляется, или что-либо еще об этом = и тому подобное). The porter who took our things thought it would go from number two platform (носильщик, который взял наши вещи, полагал, /что/ он отойдет с платформы номер два), while another porter, with whom he discussed the question (тогда как другой носильщик, с которым он обсуждал этот вопрос), had heard a rumour that it would go from number one (имел сведения: «слышал слух», что поезд отойдет с /платформы/ номер один). The station-master, on the other hand (начальник станции, с другой стороны), was convinced it would start from the local (был убежден, что он отправится с пригородной /платформы/; local — местный; пригородный, местный поезд).

belongings [b**l****z] platform [*pl*tf*:m] rumour [*ru:m*] convinced [k*n*v*nst]

At last, an empty cab turned up (it is a street where, as a rule, and when they are not wanted, empty cabs pass at the rate of three a minute, and hang about, and get in your way), and packing ourselves and our belongings into it, and shooting out a couple of Montmorency's friends, who had evidently sworn never to forsake him, we drove away amidst the cheers of the crowd, Biggs's boy shying a carrot after us for luck.

We got to Waterloo at eleven, and asked where the eleven-five started from. Of course nobody knew; nobody at Waterloo ever does know where a train is going to start from, or where a train when it does start is going to, or anything about it. The porter who took our things thought it would go from number two platform, while another porter, with whom he discussed the question, had heard a rumour that it would go from number one. The station-master, on the other hand, was convinced it would start from the local.

To put an end to the matter (чтобы положить конец этому вопросу), we went upstairs, and asked the traffic superintendent (мы поднялись наверх и спросили диспетчера; traffic — движение; перевозки), and he told us that he had just met a man (и он сказал нам, что только что встретил человека; to meet), who said he had seen it at number three platform (который говорил, /что/ видел поезд на платформе номер три). We went to number three platform, but the authorities there said (мы отправились на третью платформу, но начальство там сказало; authorities — власти, начальство, администрация) that they rather thought that train was the Southampton express, or else the Windsor loop (что они скорее полагают, что этот поезд — саутгемптонский экспресс или же /поезд/ виндзорской окружной дороги; loop — петля; окружная железная дорога). But they were sure it wasn't the Kingston train (но они были уверены, что не поезд на Кингстон), though why they were sure it wasn't they couldn't say (хотя почему они уверены в этом, они не могли сказать).

Then our porter said he thought that must be it on the high-level platform (потом наш носильщик сказал, что думает, /наш/ поезд находится на верхней платформе; high-level — высоко расположенный, надземный; level — уровень); said he thought he knew the train (сказал, что, кажется, узнает этот поезд). So we went to the high-level platform, and saw the engine-driver (и мы пошли к верхней платформе и увидели машиниста; to see; engine-driver: engine — машина, двигатель; локомотив; driver — водитель, машинист), and asked him if he was going to Kingston (спросили его, едет ли он в Кингстон). He said he couldn't say for certain of course (он ответил, что не может сказать наверняка, конечно), but that he rather thought he was (но, думает, пожалуй, что да). Anyhow, if he wasn't the 11.5 for Kingston (так или иначе, если он не /поезд/ 11.05 на Кингстон), he said he was pretty confident he was the 9.32 for Virginia Water (то вполне уверен, что 9.32 на Вирджиния-Уотер), or the 10 a.m. express for the Isle of Wight (или десятичасовой экспресс на остров Уайт), or somewhere in that direction (или куда-нибудь в этом направлении), and we should all know when we got there (и мы все узнаем, когда доберемся туда). We slipped half-a-crown into his hand, and begged him to be the 11.5 for Kingston (мы сунули полкроны ему в руку и попросили его быть /поездом/ 11.05 на Кингстон; to slip into — незаметно всунуть; незаметно проскользнуть /куда-нибудь/).

authorities [*:*O*r*t*z] engine [*en**n] confident [*k*nf*d(*)nt]

To put an end to the matter, we went upstairs, and asked the traffic superintendent, and he told us that he had just met a man, who said he had seen it at number three platform. We went to number three platform, but the authorities there said that they rather thought that train was the Southampton express, or else the Windsor loop. But they were sure it wasn't the Kingston train, though why they were sure it wasn't they couldn't say.

Then our porter said he thought that must be it on the high-level platform; said he thought he knew the train. So we went to the high-level platform, and saw the engine-driver, and asked him if he was going to Kingston. He said he couldn't say for certain of course, but that he rather thought he was. Anyhow, if he wasn't the 11.5 for Kingston, he said he was pretty confident he was the 9.32 for Virginia Water, or the 10 a.m. express for the Isle of Wight, or somewhere in that direction, and we should all know when we got there. We slipped half-a-crown into his hand, and begged him to be the 11.5 for Kingston.

"Nobody will ever know, on this line (никто никогда не узнает на этой линии)," we said, "what you are, or where you're going (кто вы и куда направляетесь). You know the way, you slip off quietly and go to Kingston (вы знаете дорогу, ускользните тихо и поезжайте в Кингстон)."

"Well, I don't know, gents (ну, не знаю, джентльмены; gent = gentleman)," replied the noble fellow (ответил благородный человек; fellow — приятель, товарищ, коллега, собрат), "but I suppose some train's got to go to Kingston (но полагаю, какой-нибудь поезд должен идти в Кингстон); and I'll do it (я это сделаю). Gimme the half-crown (давайте полкроны; gimme = give me)."

Thus we got to Kingston by the London and South-Western Railway (таким образом мы добрались до Кингстона по Лондонской Юго-Западной железной дороге).

We learnt, afterwards, that the train we had come by was really the Exeter mail (мы узнали впоследствии, что поезд, на котором мы прибыли, был в действительности эксетерским почтовым; to learn), and that they had spent hours at Waterloo, looking for it (и что на Ватерлоо потратили /несколько/ часов, ища его; to spend), and nobody knew what had become of it (и никто не знал, что с ним случилось; to become of — случаться, происходить /чаще о плохом событии/).

half-crown [,h*:f*kraun] London [*l*nd*n]

"Nobody will ever know, on this line," we said, "what you are, or where you're going. You know the way, you slip off quietly and go to Kingston."

"Well, I don't know, gents," replied the noble fellow, "but I suppose some train's got to go to Kingston; and I'll do it. Gimme the half-crown."

Thus we got to Kingston by the London and South-Western Railway.

We learnt, afterwards, that the train we had come by was really the Exeter mail, and that they had spent hours at Waterloo, looking for it, and nobody knew what had become of it.

Our boat was waiting for us at Kingston just below bridge (наша лодка ждала нас в Кингстоне чуть ниже моста), and to it we wended our way, and round it we stored our luggage, and into it we stepped (к ней мы держали путь, погрузили наш багаж и сели в нее; to wend — отправляться; идти; уходить; to store — хранить, запасать, наполнять; to step into — входить; садиться).

"Are you all right, sir (все в порядке, сэр)*" said the man.

"Right it is (в порядке)," we answered (ответили мы); and with Harris at the sculls and I at the tiller-lines (Гаррис на веслах, я на руле; tiller-line — штуртрос), and Montmorency, unhappy and deeply suspicious, in the prow (и Монморенси, несчастный и глубоко подозрительный, на носу), out we shot on to the waters which, for a fortnight, were to be our home (стремительно поплыли по реке: «вылетели к водам, на воду», которая на две недели должна была стать нашим домом; to shoot out — выскакивать, вылетать).

suspicious [s**sp***s] prow [prau]

Our boat was waiting for us at Kingston just below bridge, and to it we wended our way, and round it we stored our luggage, and into it we stepped.

"Are you all right, sir*" said the man.

"Right it is," we answered; and with Harris at the sculls and I at the tiller-lines, and Montmorency, unhappy and deeply suspicious, in the prow, out we shot on to the waters which, for a fortnight, were to be our home.

CHAPTER VI

(глава шестая)

Kingston. — Instructive remarks on early English history (поучительные заметки по ранней английской истории; instructive — поучительный, полезный; remark — замечание, пометка, наблюдение). — Instructive observations on carved oak and life in general (полезные замечания о резном дубе и жизни вообще; observation — наблюдение, замечание). — Sad case of Stivvings, junior (печальная история Стиввингса-младшего). — Musings on antiquity (размышления о древности). — I forget that I am steering (я забываю, что правлю рулем). — Interesting result (интересный результат). — Hampton Court Maze (Хэмптон-Кортский лабиринт). — Harris as a guide (Гаррис в качестве проводника; guide — проводник, гид; экскурсовод).

Kingston. — Instructive remarks on early English history. — Instructive observations on carved oak and life in general. — Sad case of Stivvings, junior. — Musings on antiquity. — I forget that I am steering. — Interesting result. — Hampton Court Maze. — Harris as a guide.

IT was a glorious morning, late spring or early summer, as you care to take it (было восхитительное утро поздней весны или раннего лета, как вам нравится/называйте, как хотите; to take — брать; воспринимать, понимать, считать), when the dainty sheen of grass and leaf is blushing to a deeper green (когда нежные травы и листья становятся темно-зелеными; dainty — изысканный, тонкий; нежный; sheen — блеск, сияние; leaf — лист, листва; to blush — краснеть, заливаться румянцем); and the year seems like a fair young maid (и год выглядит, словно красивая молодая девушка = юная красавица), trembling with strange, wakening pulses on the brink of womanhood (охваченная незнакомым, пробуждающимся трепетом на пороге женственности = зрелости; to tremble — дрожать, трепетать; трястись; pulse — биение, пульс, пульсация, ритм; on the brink of — на грани, на краю; womanhood — женственность, женская зрелость).

musing [*mju:z**] antiquity [*n*t*kw*t*] guide [*a*d] grass [*r*:s]

IT was a glorious morning, late spring or early summer, as you care to take it, when the dainty sheen of grass and leaf is blushing to a deeper green; and the year seems like a fair young maid, trembling with strange, wakening pulses on the brink of womanhood.

The quaint back streets of Kingston (старинные улочки Кингстона; back street — отделенная, глухая улица, закоулок; quaint — необычный и привлекательный, старомодный и изящный), where they came down to the water's edge (/там/, где они спускаются к кромке воды), looked quite picturesque in the flashing sunlight (выглядели весьма живописно в отражающемся солнечном свете; to flash — сверкать, вспыхивать; давать отблески), the glinting river with its drifting barges (сверкающая река с дрейфующими баржами; to drift — сносить/ся/ ветром, течением; смещаться), the wooded towpath (окаймленная лесом дорога на берегу; towpath — пешеходная дорога по берегу реки, канала; wooded — лесистый, покрытый лесом), the trim-kept villas on the other side (изящные виллы на другой стороне; trim — аккуратный, опрятный, приведенный в порядок; элегантный), Harris, in a red and orange blazer, grunting away at the sculls (Гаррис в красном с оранжевым пиджаке, ворчащий/бормочущий за веслами; blazer — приталенный пиджак спортивного покроя; яркая фланелевая спортивная куртка), the distant glimpses of the grey old palace of the Tudors (далекие мелькания = контуры серого старого дворца Тюдоров вдалеке; glimpse — проблеск, мелькание; мимолетное впечатление; palace — дворец, роскошное здание), all made a sunny picture, so bright but calm (все создавало солнечную картину, такую яркую, но спокойную), so full of life, and yet so peaceful (настолько полную жизни и все-таки столь мирную), that, early in the day though it was (что, хотя было рано), I felt myself being dreamily lulled off into a musing fit (я чувствовал, как впадаю в задумчивость/мечтательность; dreamily — мечтательно, как во сне; to lull — успокаивать, убаюкивать; внушать, убеждать; fit — приступ; порыв; настроение, склонность).

I mused on Kingston, or "Kyningestun," as it was once called in the days (я размышлял о Кингстоне, или «Кинингестуне», как его некогда называли, в дни) when Saxon "kinges" were crowned there (когда саксонские короли короновались здесь). Great Caesar crossed the river there, and the Roman legions camped upon its sloping uplands (великий Цезарь перешел здесь реку, и римские легионы разбили лагерь на склонах холмов; sloping — наклонный, пологий; upland — плоскогорье, возвышенность). Caesar, like, in later years, Elizabeth, seems to have stopped everywhere (Цезарь, как впоследствии Елизавета, кажется, останавливался всюду): only he was more respectable than good Queen Bess (только он был более почтенным, чем добрая королева Бесс; respectable — почтенный, представительный; приличный); he didn't put up at the public-houses (он не останавливался в трактирах; public-house — таверна, паб, пивная).

quaint [kwe*nt] picturesque [,p*k***resk] towpath [*t*up*:O] legion [*li:*(*)n]

The quaint back streets of Kingston, where they came down to the water's edge, looked quite picturesque in the flashing sunlight, the glinting river with its drifting barges, the wooded towpath, the trim-kept villas on the other side, Harris, in a red and orange blazer, grunting away at the sculls, the distant glimpses of the grey old palace of the Tudors, all made a sunny picture, so bright but calm, so full of life, and yet so peaceful, that, early in the day though it was, I felt myself being dreamily lulled off into a musing fit.

I mused on Kingston, or "Kyningestun," as it was once called in the days when Saxon "kinges" were crowned there. Great Caesar crossed the river there, and the Roman legions camped upon its sloping uplands. Caesar, like, in later years, Elizabeth, seems to have stopped everywhere: only he was more respectable than good Queen Bess; he didn't put up at the public-houses.

She was nuts on public-houses, was England's Virgin Queen (она обожала трактиры, эта королева-девственница Англии; to be nuts on — быть без ума от чего-либо; nuts — сумасшедший, чокнутый). There's scarcely a pub of any attractions within ten miles of London (едва ли существует /хоть один/ более-менее привлекательный трактир в радиусе десяти миль от Лондона; attraction — привлекательность, притягательность) that she does not seem to have looked in at (в который она бы не заглянула), or stopped at, or slept at, some time or other (/где/ бы не остановилась или не поспала = не провела ночь когда-нибудь; to sleep). I wonder now, supposing Harris, say, turned over a new leaf (я спрашиваю себя теперь, предполагая, что /если/ бы Гаррис, скажем, начал новую жизнь: «перевернул новую страницу»), and became a great and good man, and got to be Prime Minister, and died (и стал значительным и добропорядочным человеком, и попал в премьер-министры, и умер), if they would put up signs over the public-houses that he had patronized (повесили ли бы доски на трактирах, которые он посещал, /с надписями/; sign — знак, вывеска, свидетельство; to patronize — опекать; быть постоянным покупателем, посетителем): "Harris had a glass of bitter in this house (Гаррис выпил стакан горького /пива/ в этом доме);" "Harris had two of Scotch cold here in the summer of `88 (Гаррис выпил две /рюмки/ холодного шотландского /виски/ летом 1888 года);" "Harris was chucked from here in December, 1886 (Гарриса вышвырнули отсюда в декабре 1886 года)."

No, there would be too many of them (нет, было бы слишком много досок)! It would be the houses that he had never entered that would become famous (трактиры, в которые он не входил, стали бы знаменитыми). "Only house in South London that Harris never had a drink in (единственная таверна в южном Лондоне, в которой Гаррис никогда не пил)!" The people would flock to it to see what could have been the matter with it (люди бы валили толпами туда, чтобы посмотреть, в чем же там дело; flock — стадо, толпа; to flock — стекаться, приходить толпой).

virgin [*v*:**n] patronised [*p*tr*na*zd] famous [*fe*m*s]

She was nuts on public-houses, was England's Virgin Queen. There's scarcely a pub of any attractions within ten miles of London that she does not seem to have looked in at, or stopped at, or slept at, some time or other. I wonder now, supposing Harris, say, turned over a new leaf, and became a great and good man, and got to be Prime Minister, and died, if they would put up signs over the public-houses that he had patronised: "Harris had a glass of bitter in this house;" "Harris had two of Scotch cold here in the summer of `88;" "Harris was chucked from here in December, 1886."

No, there would be too many of them! It would be the houses that he had never entered that would become famous. "Only house in South London that Harris never had a drink in!" The people would flock to it to see what could have been the matter with it.

How poor weak-minded King Edwy must have hated Kyningestun (как бедный слабоумный король Эдви, должно быть, ненавидел Кинингестун)! The coronation feast had been too much for him (пир в честь коронации оказался ему не по силам). Maybe boar's head stuffed with sugar-plums did not agree with him (может быть, кабанья голова, нафаршированная цукатами, не понравилась ему; sugar-plum: sugar — сахар; plum — слива; to agree — соглашаться; подходить, соответствовать) (it wouldn't with me, I know) (мне бы не понравилась, я знаю), and he had had enough of sack and mead (и он устал от походов и пиров; sack — разбой, разграбление; награбленная добыча; mead — мед, медовое вино); so he slipped from the noisy revel to steal a quiet moonlight hour with his beloved Elgiva (так что он незаметно ускользнул с шумного пира, чтобы погулять: «урвать» часок при спокойном свете луны со своей возлюбленной Эльдживой; revel — веселье, пирушка).

Perhaps, from the casement, standing hand-in-hand (возможно, /глядя/ в окно, стоя рука об руку; casement — оконная створка), they were watching the calm moonlight on the river (они смотрели на /отражение/ спокойного лунного света в реке), while from the distant halls the boisterous revelry floated in broken bursts of faint-heard din and tumult (в то время как из отдаленных залов шумная пирушка доносилась прерывистым, едва слышным шумом и гудением = едва доносился шум пиршества; to float — плавать; перемещаться, распространяться; broken — разбитый, разломанный; прерывистый; to break; burst — взрыв, вспышка, всплеск; din — шум, гул, гудение; tumult — шум и крики, грохот).

Then brutal Odo and St. Dunstan force their rude way into the quiet room (затем жестокий Одо и Сент-Дунстан грубо врываются в тихую комнату; to force one`s way — протолкнуться, проложить себе дорогу), and hurl coarse insults at the sweet-faced Queen (и осыпают грязными ругательствами ясноликую королеву; to hurl — бросать, швырять; coarse — грубый, непристойный), and drag poor Edwy back to the loud clamour of the drunken brawl (и тащат бедного Эдви обратно к шумной пьяной компании; to drag — тащить/ся/, волочить/ся/; clamour — шум, крик; drunken brawl — пьяная ссора, драка; to drink).

revel [*rev(*)l] beloved [b**l*v*d] boisterous [*b**st(*)r*s] tumult [*tju:m*lt] coarse [k*:s] clamour [*kl*m*] brawl [br*:l]

How poor weak-minded King Edwy must have hated Kyningestun! The coronation feast had been too much for him. Maybe boar's head stuffed with sugar-plums did not agree with him (it wouldn't with me, I know), and he had had enough of sack and mead; so he slipped from the noisy revel to steal a quiet moonlight hour with his beloved Elgiva.

Perhaps, from the casement, standing hand-in-hand, they were watching the calm moonlight on the river, while from the distant halls the boisterous revelry floated in broken bursts of faint-heard din and tumult.

Then brutal Odo and St. Dunstan force their rude way into the quiet room, and hurl coarse insults at the sweet-faced Queen, and drag poor Edwy back to the loud clamour of the drunken brawl.

Years later, to the crash of battle-music (годы спустя под грохот боевой музыки), Saxon kings and Saxon revelry were buried side by side (саксонские короли и саксонские пирушки были погребены бок о бок = вместе), and Kingston's greatness passed away for a time (и величие Кингстона умерло на некоторое время; to pass away — исчезать, проходить, умирать), to rise once more when Hampton Court became the palace of the Tudors and the Stuarts (чтобы возродиться вновь, когда Хэмптон-Корт стал дворцом/резиденцией Тюдоров и Стюартов; to rise — подниматься; возрождаться, воскресать), and the royal barges strained at their moorings on the river's bank (и королевские баржи натягивали канаты = покачивались, удерживаемые канатами у причалов на берегу реки; to strain — натягивать; moorings — место стоянки судов, причал), and bright-cloaked gallants swaggered down the water-steps to cry (а щеголи в ярких плащах важно сходили по ступеням к воде и кричали; gallant — светский человек, джентльмен; щеголь): "What Ferry, ho (что за паром; what ho — эй, там)! Gadzooks, gramercy (ну и ну, вот это да; gadzooks — выражение удивления; gramercy — Боже мой! ничего себе!; Gadzooks = Gods wounds! — раны Бога)."

Many of the old houses, round about, speak very plainly of those days (многие из домов вокруг говорят = рассказывают очень ясно о тех днях; plainly — ясно, очевидно; просто) when Kingston was a royal borough, and nobles and courtiers lived there, near their King (когда Кингстон был королевским городом, и знать и придворные жили там, вблизи своего короля; borough — небольшой город, городское поселение; nobles — дворянство, знать, аристократия), and the long road to the palace gates was gay all day with clanking steel and prancing palfreys (длинная дорога к дворцовым воротам весь день была наполнена бряцаньем стали и идущими гордо верховыми лошадьми; gay — веселый, радостный; нарядный; to prance — становиться на дыбы, гарцевать; ходить с важным видом), and rustling silks and velvets, and fair faces (и шелестящими шелками и бархатом, и прекрасными лицами). The large and spacious houses (большие и просторные дома), with their oriel, latticed windows (с углубленными решетчатыми окнами; oriel — альков, ниша; закрытый балкон; lattice — решетка, сетка), their huge fireplaces, and their gabled roofs (огромными каминами и остроконечными крышами), breathe of the days of hose and doublet (дышат днями = напоминают о днях лосин и камзолов; hose — чулки; лосины, рейтузы), of pearl-embroidered stomachers, and complicated oaths (вышитых жемчугом корсажей и замысловатых клятв). They were upraised in the days "when men knew how to build (их возвели в те дни, «когда люди знали, как /надо/ строить»)." The hard red bricks have only grown more firmly set with time (твердые красные кирпичи стали лишь крепче со временем; firmly — крепко, твердо, надежно), and their oak stairs do not creak and grunt when you try to go down them quietly (а их дубовые лестницы не скрипят и не стонут: «ворчат», когда пытаешься спуститься по ним бесшумно).

buried [*ber*d] borough [*b*r*] courtier [*k*:t**] palfrey [*p*:lfr*] spacious [*spe***s] doublet [*d*bl*t] stomacher [*st*m*k*]

Years later, to the crash of battle-music, Saxon kings and Saxon revelry were buried side by side, and Kingston's greatness passed away for a time, to rise once more when Hampton Court became the palace of the Tudors and the Stuarts, and the royal barges strained at their moorings on the river's bank, and bright-cloaked gallants swaggered down the water-steps to cry: "What Ferry, ho! Gadzooks, gramercy."

Many of the old houses, round about, speak very plainly of those days when Kingston was a royal borough, and nobles and courtiers lived there, near their King, and the long road to the palace gates was gay all day with clanking steel and prancing palfreys, and rustling silks and velvets, and fair faces. The large and spacious houses, with their oriel, latticed windows, their huge fireplaces, and their gabled roofs, breathe of the days of hose and doublet, of pearl-embroidered stomachers, and complicated oaths. They were upraised in the days "when men knew how to build." The hard red bricks have only grown more firmly set with time, and their oak stairs do not creak and grunt when you try to go down them quietly.

Speaking of oak staircases reminds me (говоря о дубовых лестницах = этот разговор напоминает мне) that there is a magnificent carved oak staircase in one of the houses in Kingston (что великолепная резная дубовая лестница есть в одном доме в Кингстоне). It is a shop now, in the market-place (теперь это лавка на рыночной площади), but it was evidently once the mansion of some great personage (но некогда, очевидно, это был особняк какого-нибудь вельможи; personage — выдающаяся личность; важная персона). A friend of mine, who lives at Kingston, went in there to buy a hat one day (мой приятель, который живет в Кингстоне, зашел туда купить шляпу однажды: «в один день»), and, in a thoughtless moment, put his hand in his pocket and paid for it then and there (и в невнимательную минуту = задумавшись, опустил руку в карман и заплатил за нее тут же, на месте).

The shopman (he knows my friend) was naturally a little staggered at first (лавочник /он знает моего приятеля/ был, конечно, немного потрясен сначала; to stagger — шататься, идти шатаясь; поражать, ошеломлять); but, quickly recovering himself, and feeling (но, быстро приходя в себя и чувствуя) that something ought to be done to encourage this sort of thing (что что-то нужно сделать, чтобы поддержать такую вещь = это стремление; to encourage — ободрять; поощрять, поддерживать), asked our hero if he would like to see some fine old carved oak (спросил нашего героя, не желает ли он посмотреть превосходный старый резной дуб). My friend said he would, and the shopman, thereupon, took him through the shop (мой приятель сказал, что желает, и лавочник поэтому провел его через лавку; thereupon — на том, на этом, вследствие того), and up the staircase of the house (и вверх по лестнице дома). The balusters were a superb piece of workmanship (перила представляли собой роскошное/замечательное произведение искусства; baluster — балясина /точеный столбик перил/; workmanship — искусство, мастерство), and the wall all the way up was oak-panelled (а стена полностью была покрыта дубовыми панелями; to panel — обшивать панелями), with carving that would have done credit to a palace (с резьбой, которая сделала бы честь дворцу; to do credit).

magnificent [m***n*f*s(*)nt] mansion [*m*n*(*)n] baluster [*b*l*st*]

Speaking of oak staircases reminds me that there is a magnificent carved oak staircase in one of the houses in Kingston. It is a shop now, in the market-place, but it was evidently once the mansion of some great personage. A friend of mine, who lives at Kingston, went in there to buy a hat one day, and, in a thoughtless moment, put his hand in his pocket and paid for it then and there.

The shopman (he knows my friend) was naturally a little staggered at first; but, quickly recovering himself, and feeling that something ought to be done to encourage this sort of thing, asked our hero if he would like to see some fine old carved oak. My friend said he would, and the shopman, thereupon, took him through the shop, and up the staircase of the house. The balusters were a superb piece of workmanship, and the wall all the way up was oak-panelled, with carving that would have done credit to a palace.

From the stairs, they went into the drawing-room (с лестницы они вошли в гостиную), which was a large, bright room (которая была большой светлой комнатой; bright — яркий, ясный), decorated with a somewhat startling though cheerful paper of a blue ground (оклеенной несколько удивительными, однако веселыми обоями голубого /цвета/; to decorate — украшать, отделывать; startling — изумительный, поразительный, потрясающий, удивительный; ground — грунт, грунтовка, фон). There was nothing, however, remarkable about the apartment (там, тем не менее, не было ничего замечательного), and my friend wondered why he had been brought there (и мой приятель удивился, зачем его привели сюда; to bring). The proprietor went up to the paper, and tapped it (хозяин /лавки/ подошел к обоям и постучал по ним). It gave forth a wooden sound (они издали деревянный звук; to give forth).

"Oak (дуб)," he explained (объяснил он). "All carved oak, right up to the ceiling (везде резной дуб, вплоть до потолка), just the same as you saw on the staircase (такой же, что вы видели на лестнице)."

"But, great Caesar (но, Бог мой: «великий Цезарь»)! man," expostulated my friend (возмутился мой приятель; to expostulate — дружески пенять; противиться, протестовать); "you don't mean to say you have covered over carved oak with blue wall-paper (не хотите ли вы сказать, что оклеили резной дуб голубыми обоями; to cover a wall with paper — оклеивать стену обоями)*"

"Yes," was the reply (был ответ): "it was expensive work (это обошлось недешево: «было дорогой работой»). Had to match-board it all over first, of course (пришлось обшить все досками сначала, конечно). But the room looks cheerful now (но комната выглядит теперь веселой). It was awful gloomy before (она была ужасно мрачной раньше)."

apartment [**p*:tm*nt] proprietor [pr**pra**t*] ceiling [*si:l**]

From the stairs, they went into the drawing-room, which was a large, bright room, decorated with a somewhat startling though cheerful paper of a blue ground. There was nothing, however, remarkable about the apartment, and my friend wondered why he had been brought there. The proprietor went up to the paper, and tapped it. It gave forth a wooden sound.

"Oak," he explained. "All carved oak, right up to the ceiling, just the same as you saw on the staircase."

"But, great Caesar! man," expostulated my friend; "you don't mean to say you have covered over carved oak with blue wall-paper*"

"Yes," was the reply: "it was expensive work. Had to match-board it all over first, of course. But the room looks cheerful now. It was awful gloomy before."

I can't say I altogether blame the man (не могу сказать, что я вообще виню этого человека; altogether — вполне, совершенно; в общем) (which is doubtless a great relief to his mind) (что, несомненно, большое облегчение для его разума = для него). From his point of view, which would be that of the average householder (с его точки зрения, которая является точкой зрения среднего домовладельца; to hold — держать, владеть, быть обладателем), desiring to take life as lightly as possible (желающего воспринимать жизнь так легко, как /только/ возможно = относиться к жизни проще; lightly — легко, беспечно, несерьезно), and not that of the old-curiosity-shop maniac (а не /точка зрения/ помешанного на старине; old-curiosity-shop — антикварный магазин; curiosity — любопытство, любознательность; диковина, редкость), there is reason on his side (здравый смысл присутствует в его позиции = его поступок не лишен смысла; reason — разум, рассудок; здравый смысл; side — сторона, бок; позиция, точка зрения). Carved oak is very pleasant to look at, and to have a little of (на резной дуб приятно смотреть и иметь немного /его дома/), but it is no doubt somewhat depressing to live in (но, без сомнения, довольно угнетающе жить, окруженным им: «в нем»), for those whose fancy does not lie that way (для тех, чей вкус не лежит к этому = кто к этому не расположен; fancy — воображение; склонность, вкус к чему-либо; to have a fancy for — любить, увлекаться чем-либо). It would be like living in a church (это все равно что жить в церкви).

No, what was sad in his case was that he (нет, что было печально в этой истории, так это то, что у него /лавочника/), who didn't care for carved oak, should have his drawing-room panelled with it (которому нет дела до резного дуба, /вся/ гостиная обшита им), while people who do care for it have to pay enormous prices to get it (тогда как людям, которым нравится дуб, приходится платить огромные деньги, чтобы его получить; price — цена). It seems to be the rule of this world (кажется, таково правило этого мира = так установлено в мире; rule — правило, норма). Each person has what he doesn't want, and other people have what he does want (у одного есть /то/, что ему не нужно, а у других есть /то/, что он хочет).

average [**v(*)r**] maniac [*me*n**k] enormous [**n*:m*s]

I can't say I altogether blame the man (which is doubtless a great relief to his mind). From his point of view, which would be that of the average householder, desiring to take life as lightly as possible, and not that of the old-curiosity-shop maniac, there is reason on his side. Carved oak is very pleasant to look at, and to have a little of, but it is no doubt somewhat depressing to live in, for those whose fancy does not lie that way. It would be like living in a church.

No, what was sad in his case was that he, who didn't care for carved oak, should have his drawing-room panelled with it, while people who do care for it have to pay enormous prices to get it. It seems to be the rule of this world. Each person has what he doesn't want, and other people have what he does want.

Married men have wives, and don't seem to want them (у женатых есть жены, и, кажется, они им не нужны); and young single fellows cry out that they can't get them (а молодые холостяки кричат, что не могут найти их; single — одинокий, холостой; незамужняя). Poor people who can hardly keep themselves have eight hearty children (у бедняков: «бедных людей», которые едва могут содержать себя, восемь веселых детей; hearty — сердечный; веселый, общительный, здоровый). Rich old couples, with no one to leave their money to, die childless (богатые старые пары, которым некому оставить деньги, умирают бездетными).

Then there are girls with lovers (затем, /например/, девушки с поклонниками; lover — любовник; поклонник). The girls that have lovers never want them (девушки, у которых есть поклонники, /никогда/ не нуждаются в них). They say they would rather be without them, that they bother them (они говорят, что предпочли бы быть без них, что они надоели им), and why don't they go and make love to Miss Smith and Miss Brown (и почему бы им не поухаживать за мисс Смит или мисс Браун), who are plain and elderly, and haven't got any lovers (которые некрасивы и стары, и у которых нет поклонников; plain — ясный; простой, обыкновенный, некрасивый; elderly — пожилой, почтенный)* They themselves don't want lovers (им самим /девушкам/ поклонники не нужны). They never mean to marry (они не собираются выходить замуж).

It does not do to dwell on these things (лучше не задумываться об этих вещах; it does not do to — нехорошо, нельзя, бесполезно; to dwell on — подробно останавливаться, задерживаться); it makes one so sad (это делает печальным = от этого становится грустно).

hearty [*h*:t*] couple [k*pl]

Married men have wives, and don't seem to want them; and young single fellows cry out that they can't get them. Poor people who can hardly keep themselves have eight hearty children. Rich old couples, with no one to leave their money to, die childless.

Then there are girls with lovers. The girls that have lovers never want them. They say they would rather be without them, that they bother them, and why don't they go and make love to Miss Smith and Miss Brown, who are plain and elderly, and haven't got any lovers* They themselves don't want lovers. They never mean to marry.

It does not do to dwell on these things; it makes one so sad.

There was a boy at our school, we used to call him Sandford and Merton (был один мальчик в нашей школе, мы звали его Сэндфорд и Мертон). His real name was Stivvings (его настоящее имя было Стиввингс). He was the most extraordinary lad I ever came across (он был самым необычайным, удивительным мальчиком, /что/ я когда-либо встречал; to come across). I believe he really liked study (полагаю, он действительно любил учебу). He used to get into awful rows for sitting up in bed and reading Greek (он попадал в ужасные неприятности из-за того, что сидел в постели и читал по-гречески; row — скандал, ссора); and as for French irregular verbs there was simply no keeping him away from them (а что касается французских неправильных глаголов, то его просто нельзя было оторвать от них; to keep away — не подпускать близко). He was full of weird and unnatural notions about being a credit to his parents and an honour to the school (он был полон странных и неестественных идей насчет того, чтобы делать честь своим родителям и быть гордостью школы; unnatural — неестественный; необычный, необычайный; notion — понятие, представление, идея; credit — доверие; честь, хорошая репутация); and he yearned to win prizes, and grow up and be a clever man (и он стремился получать награды, и вырасти, и стать умным), and had all those sorts of weak-minded ideas (и /забил себе голову/ всеми теми = тому подобными дурацкими мыслями; weak-minded — слабоумный, придурковатый). I never knew such a strange creature (я никогда не знал такого = не встречал более странного создания), yet harmless, mind you, as the babe unborn (впрочем, безобидного, словно младенец; unborn — неродившийся; babe unborn — сущий младенец).

Well, that boy used to get ill about twice a week (и тот мальчик заболевал примерно дважды в неделю), so that he couldn't go to school (и поэтому не мог ходить в школу). There never was such a boy to get ill as that Sandford and Merton (не было такого мальчика, чтобы болеть = никто так не умел заболевать, как этот Сэндфорд и Мертон). If there was any known disease going within ten miles of him, he had it, and had it badly (если какая-нибудь известная болезнь появлялась в десяти милях от него, он ею заболевал, и болел тяжело). He would take bronchitis in the dog-days, and have hay-fever at Christmas (он подхватывал бронхит в разгар лета и болел сенной лихорадкой на Рождество; dog-days — самые жаркие летние дни). After a six weeks' period of drought, he would be stricken down with rheumatic fever (после шестинедельной засухи его поражал ревматизм; to strike down — свалить с ног; поразить); and he would go out in a November fog and come home with a sunstroke (он выходил /на улицу/ в ноябрьский туман и возвращался домой с солнечным ударом).

irregular [**re*jul*] weird [w**d] honour [**n*] bronchitis [br***ka*t*s] drought [dr*:t] rheumatic [ru(:)*m*t*k]

There was a boy at our school, we used to call him Sandford and Merton. His real name was Stivvings. He was the most extraordinary lad I ever came across. I believe he really liked study. He used to get into awful rows for sitting up in bed and reading Greek; and as for French irregular verbs there was simply no keeping him away from them. He was full of weird and unnatural notions about being a credit to his parents and an honour to the school; and he yearned to win prizes, and grow up and be a clever man, and had all those sorts of weak-minded ideas. I never knew such a strange creature, yet harmless, mind you, as the babe unborn.

Well, that boy used to get ill about twice a week, so that he couldn't go to school. There never was such a boy to get ill as that Sandford and Merton. If there was any known disease going within ten miles of him, he had it, and had it badly. He would take bronchitis in the dog-days, and have hay-fever at Christmas. After a six weeks' period of drought, he would be stricken down with rheumatic fever; and he would go out in a November fog and come home with a sunstroke.

They put him under laughing-gas one year, poor lad (его усыпили веселящим газом: «положили под газ» в каком-то году, беднягу), and drew all his teeth, and gave him a false set (и вырвали все его зубы, и поставили ему искусственные челюсти; to draw a tooth; false — неверный, фальшивый; set — комплект, набор), because he suffered so terribly with toothache (потому что он так ужасно страдал от зубной боли); and then it turned to neuralgia and ear-ache (потом она сменилась невралгией и ушной болью; to turn to — превращаться). He was never without a cold, except once for nine weeks while he had scarlet fever (он никогда не был без простуды, кроме /однажды/ девяти недель, пока болел скарлатиной); and he always had chilblains (и у него всегда были обморожения). During the great cholera scare of 1871 (во время большой холерной эпидемии 1871 года; scare — внезапный испуг; паника), our neighbourhood was singularly free from it (наша местность была необычно свободной от нее = нашу округу болезнь совсем не затронула). There was only one reputed case in the whole parish (был лишь один известный случай во всем приходе): that case was young Stivvings (молодой Стиввингс).

He had to stop in bed when he was ill (ему приходилось оставаться в постели, когда он болел), and eat chicken and custards and hot-house grapes (и есть цыплят, и пудинги, и виноград из оранжереи; custard — жидкий заварной крем /подается к пудингам, пирогам с фруктами и т.д./); and he would lie there and sob, because they wouldn't let him do Latin exercises (а он лежал и рыдал, потому что ему не позволяют делать латинские упражнения), and took his German grammar away from him (и забирали у него немецкую грамматику).

false [f*:ls] toothache [*tu:Oe*k] chilblain [***lble*n] cholera [*k*l*r*] reputed [r**pju:t*d]

They put him under laughing-gas one year, poor lad, and drew all his teeth, and gave him a false set, because he suffered so terribly with toothache; and then it turned to neuralgia and ear-ache. He was never without a cold, except once for nine weeks while he had scarlet fever; and he always had chilblains. During the great cholera scare of 1871, our neighbourhood was singularly free from it. There was only one reputed case in the whole parish: that case was young Stivvings.

He had to stop in bed when he was ill, and eat chicken and custards and hot-house grapes; and he would lie there and sob, because they wouldn't let him do Latin exercises, and took his German grammar away from him.

And we other boys, who would have sacrificed ten terms of our school-life for the sake of being ill for a day (а мы, другие мальчишки, которые пожертвовали бы десять четвертей нашей школьной жизни ради того, чтобы проболеть один день; term — срок, определенный период; семестр, триместр), and had no desire whatever to give our parents any excuse for being stuck-up about us (и не имели никакого желания давать нашим родителям повод гордиться нами; stuck-up — высокомерный, самодовольный), couldn't catch so much as a stiff neck (не могли даже застудить шею; stiff neck — кривошея; stiff — жесткий, негибкий). We fooled about in draughts (мы играли на сквозняке; to fool about — играть, забавляться; дурачиться), and it did us good, and freshened us up (и это приносило нам пользу, и освежало нас); and we took things to make us sick, and they made us fat, and gave us an appetite (и мы ели /разные/ вещи, чтобы заболеть, и они делали нас жирными и давали аппетит = от них мы жирели и приобретали аппетит). Nothing we could think of seemed to make us ill until the holidays began (ничего /из того, что/ мы могли придумать, казалось, не приводило к болезни, пока не начинались каникулы; to begin). Then, on the breaking-up day, we caught colds (тогда, в день окончания занятий, мы схватывали простуду; break-up — распад; роспуск, прекращение занятий в школе; to catch — ловить, поймать), and whooping cough, and all kinds of disorders (и коклюш, и всевозможные болезни; whooping cough: to whoop — выкрикивать, кричать; сильно кашлять; cough — кашель), which lasted till the term recommenced (которые продолжались, пока не возобновлялись занятия); when, in spite of everything we could manoeuvre to the contrary (когда, несмотря на все, что мы предпринимали = несмотря на все ухищрения; to manoeuvre — маневрировать, добиваться ловкостью; to the contrary — наоборот), we would get suddenly well again, and be better than ever (мы внезапно снова выздоравливали и чувствовали себя лучше, чем когда-либо).

Such is life (такова жизнь); and we are but as grass that is cut down (а мы —всего лишь словно трава, которую срезают), and put into the oven and baked (и кладут в печь, и жгут; to bake — печь/ся/, запекать).

sacrificed [*s*kr*fa*st] cough [k*f] manoeuvre [m**nu:v*]

And we other boys, who would have sacrificed ten terms of our school-life for the sake of being ill for a day, and had no desire whatever to give our parents any excuse for being stuck-up about us, couldn't catch so much as a stiff neck. We fooled about in draughts, and it did us good, and freshened us up; and we took things to make us sick, and they made us fat, and gave us an appetite. Nothing we could think of seemed to make us ill until the holidays began. Then, on the breaking-up day, we caught colds, and whooping cough, and all kinds of disorders, which lasted till the term recommenced; when, in spite of everything we could manoeuvre to the contrary, we would get suddenly well again, and be better than ever.

Such is life; and we are but as grass that is cut down, and put into the oven and baked.

To go back to the carved-oak question (возвращаясь к вопросу о резном дубе), they must have had very fair notions of the artistic and the beautiful, our great-great-grandfathers (/следует отметить, что/ они, должно быть, обладали очень развитыми представлениями о художественном и красивом = чувством изящного и прекрасного, наши предки: «прапрадеды»). Why, all our art treasures of to-day are only the dug-up commonplaces of three or four hundred years ago (ведь все наши сегодняшние сокровища искусства — всего лишь повседневные вещи: «откопанные банальности», /бывшие в употреблении/ три-четыре сотни лет назад; to dig — копать). I wonder if there is real intrinsic beauty in the old soup-plates (интересно, присуща ли истинная красота тарелкам для супа; soup-plate — глубокая тарелка; intrinsic — внутренний, присущий, свойственный), beer-mugs, and candle-snuffers that we prize so now (пивным кружкам и щипцам для снятия нагара со свечей, которые мы так высоко ценим сейчас; candle — свеча; to snuff — вдыхать, нюхать табак; снимать нагар /со свечи/), or if it is only the halo of age glowing around them (или это только сияние древности вокруг них; halo — ореол, сияние; age — возраст; век, эпоха; to glow — светиться, пылать, сверкать) that gives them their charms in our eyes (придает им прелесть в наших глазах; charm — шарм, обаяние, привлекательность). The "old blue" that we hang about our walls as ornaments (старинные голубые /тарелки/, что мы вешаем на стены в качестве украшения; ornament — орнамент, украшение) were the common every-day household utensils of a few centuries ago (были обычными повседневными предметами домашнего обихода несколько столетий назад; household — домашнее хозяйство; utensil — посуда, утварь, принадлежность); and the pink shepherds and the yellow shepherdesses (а розовые пастухи и желтые пастушки) that we hand round now for all our friends to gush over (которых мы показываем всем нашим друзьям, а те восторгаются; to hand round — раздавать; передавать по кругу; to gush — хлынуть; изливать чувства), and pretend they understand (и делают вид, /будто/ понимают), were the unvalued mantel-ornaments that the mother of the eighteenth century would have given the baby to suck when he cried (были неценимыми = обычными каминными украшениями, которые мать восемнадцатого века давала ребенку пососать, когда он плакал; to value — ценить; mantel — каминная полка; baby — ребенок; младенец).

beautiful [*bju:t*f(*)l] treasure [*tre**] ornament [**:n*m*nt] utensil [ju(:)*tensl]

To go back to the carved-oak question, they must have had very fair notions of the artistic and the beautiful, our great-great-grandfathers. Why, all our art treasures of to-day are only the dug-up commonplaces of three or four hundred years ago. I wonder if there is real intrinsic beauty in the old soup-plates, beer-mugs, and candle-snuffers that we prize so now, or if it is only the halo of age glowing around them that gives them their charms in our eyes. The "old blue" that we hang about our walls as ornaments were the common every-day household utensils of a few centuries ago; and the pink shepherds and the yellow shepherdesses that we hand round now for all our friends to gush over, and pretend they understand, were the unvalued mantel-ornaments that the mother of the eighteenth century would have given the baby to suck when he cried.

Will it be the same in the future (будет ли то же самое в будущем)* Will the prized treasures of to-day always be the cheap trifles of the day before (будут ли всегда высоко ценимыми сегодняшними сокровищами дешевые безделушки прошлого; trifle — пустяк, мелочь; безделушка)* Will rows of our willow-pattern dinner-plates be ranged above the chimneypieces (будут ли ряды наших мелких тарелок с трафаретным китайским рисунком расставляться на каминных полках; willow-pattern — трафаретный синий китайский рисунок на белом фарфоре; willow — ива; pattern — рисунок, узор; dinner — обед; chimney — дымовая труба, дымоход) of the great in the years 2000 and odd (вельмож двадцать первого столетия; the great — богачи; вельможи; сильные мира сего; odd — лишний, добавочный /twenty odd years — двадцать с лишним лет/)* Will the white cups with the gold rim (будут ли белые чашки с золотым ободком) and the beautiful gold flower inside species unknown (и прекрасным золотым цветком неизвестного вида внутри), that our Sarah Janes now break in sheer light-heartedness of spirit (которые наши горничные разбивают без всякого огорчения; sheer — абсолютный, полнейший; light-hearted — беззаботный, беспечный), be carefully mended, and stood upon a bracket (аккуратно склеены и поставлены на полки; to mend — чинить, ремонтировать; штопать; to stand; bracket — держатель; небольшая полочка /на стене/), and dusted only by the lady of the house (а стирать пыль /с них/ будет лишь хозяйка дома; dust — пыль)*

That china dog that ornaments the bedroom of my furnished lodgings (/например/, фарфоровая собачка, которая украшает спальню моей меблированной квартиры; lodgings — съемная квартира /комната/). It is a white dog (это белая собачка). Its eyes are blue (ее глаза голубые). Its nose is a delicate red, with black spots (нос нежно-розовый, с черными крапинками; spot — пятнышко, крапинка). Its head is painfully erect (голова мучительно поднята = задрана как можно выше; erect — прямой, вертикальный; вертикально поднятый), its expression is amiability carried to verge of imbecility (ее выражение = своим видом она выражает дружелюбие, граничащее со слабоумием; to carry — /пере/носить, /пере/возить; доходить, достигать; verge — край, грань). I do not admire it myself (сам я ей не восхищаюсь). Considered as a work of art, I may say it irritates me (если рассматривать ее как произведение искусства, то могу сказать, она раздражает меня; to consider — рассматривать, считать). Thoughtless friends jeer at it (легкомысленные приятели глумятся над ней; thoughtless — беспечный; неразумный; thought — мысль; внимание; to jeer — насмехаться, глумиться, издеваться), and even my landlady herself has no admiration for it (и даже сама хозяйка квартиры не восторгается ею; landlady — домовладелица, сдающая квартиры; хозяйка меблированных комнат, гостиницы и др.), and excuses its presence by the circumstance that her aunt gave it to her (и оправдывает ее присутствие тем обстоятельством, что ее тетка подарила ей эту собачку; to excuse — извинять/ся/; оправдывать/ся/; to give — давать, дарить).

chimneypiece [***mn*pi:s] species [*spi:*i:z] amiability [,e*m***b*l*t*] aunt [*:nt]

Will it be the same in the future* Will the prized treasures of to-day always be the cheap trifles of the day before* Will rows of our willow-pattern dinner-plates be ranged above the chimneypieces of the great in the years 2000 and odd* Will the white cups with the gold rim and the beautiful gold flower inside species unknown, that our Sarah Janes now break in sheer light-heartedness of spirit, be carefully mended, and stood upon a bracket, and dusted only by the lady of the house*

That china dog that ornaments the bedroom of my furnished lodgings. It is a white dog. Its eyes are blue. Its nose is a delicate red, with black spots. Its head is painfully erect, its expression is amiability carried to verge of imbecility. I do not admire it myself. Considered as a work of art, I may say it irritates me. Thoughtless friends jeer at it, and even my landlady herself has no admiration for it, and excuses its presence by the circumstance that her aunt gave it to her.

But in 200 years' time it is more than probable (но через двести лет более чем вероятно) that that dog will be dug up from somewhere or other (что эту собачку выкопают откуда-нибудь; to dig up), minus its legs, and with its tail broken (без ног и с отломанным хвостом; to break — ломать), and will be sold for old china, and put in a glass cabinet (и продадут как старинный фарфор, и поставят в застекленный шкаф; to sell; cabinet — шкаф с выдвижными ящиками; застекленный шкафчик). And people will pass it round, and admire it (и люди будут ходить вокруг нее, и восхищаться). They will be struck by the wonderful depth of the colour on the nose (их будет поражать удивительная глубина цвета носа; to strike), and speculate as to how beautiful the bit of the tail that is lost no doubt was (и /они/ будут размышлять о том, каким красивым, без сомнения, был кусочек хвоста, который пропал; to lose — терять; потеряться).

We, in this age, do not see the beauty of that dog (мы в этот = наш век не видим красоты этой собачки). We are too familiar with it (мы слишком привыкли к ней; to be familiar with — хорошо знать, быть знакомым). It is like the sunset and the stars (это как закат и звезды): we are not awed by their loveliness because they are common to our eyes (нас не поражает их прелесть/красота, потому что они привычны для наших глаз; to awe — внушать страх, благоговение). So it is with that china dog (так же и с этой фарфоровой собачкой). In 2288 people will gush over it (в 2288 году люди будут восхищаться ею; to gush — изливать чувства; разглагольствовать). The making of such dogs will have become a lost art (производство таких собачек станет утраченным искусством). Our descendants will wonder how we did it, and say how clever we were (наши потомки будут удивляться, как мы это делали, и говорить, какими искусными мы были; clever — сообразительный; искусный, умелый). We shall be referred to lovingly as "those grand old artists that flourished in the nineteenth century, and produced those china dogs (нас будут называть с любовью «те великие древние мастера, которые процветали в девятнадцатом веке и изготавливали тех фарфоровых собачек»; to be referred to as — именовать, называться; to produce — производить, изготовлять; artist — художник; мастер своего дела)."

colour [*k*l*] doubt [daut] awe [*:] descendant [d**send*nt] flourished [*fl*r**t]

But in 200 years' time it is more than probable that that dog will be dug up from somewhere or other, minus its legs, and with its tail broken, and will be sold for old china, and put in a glass cabinet. And people will pass it round, and admire it. They will be struck by the wonderful depth of the colour on the nose, and speculate as to how beautiful the bit of the tail that is lost no doubt was.

We, in this age, do not see the beauty of that dog. We are too familiar with it. It is like the sunset and the stars: we are not awed by their loveliness because they are common to our eyes. So it is with that china dog. In 2288 people will gush over it. The making of such dogs will have become a lost art. Our descendants will wonder how we did it, and say how clever we were. We shall be referred to lovingly as "those grand old artists that flourished in the nineteenth century, and produced those china dogs."

The "sampler" that the eldest daughter did at school (узор, который наша старшая дочь вышила в школе; sampler — образец; узор вышивки) will be spoken of as "tapestry of the Victorian era," and be almost priceless (будут называть «гобелен викторианской эпохи», и он будет почти бесценным; to speak; to be spoken of as — называться). The blue-and-white mugs of the present-day roadside inn will be hunted up (сине-белые кружки из сегодняшней придорожной гостиницы будут отыскивать; to hunt up — отыскивать; откапывать; to hunt — охотиться), all cracked and chipped, and sold for their weight in gold (потрескавшиеся и щербатые, и продавать на вес золота; to crack — трещать; растрескиваться, раскалывать/ся/; to chip — рубить; отбивать края /посуды/, откалывать), and rich people will use them for claret cups (а богатые люди будут использовать их в качестве бокалов для вина = пить из них вино; claret — красное вино, бордо; cup — чашка; бокал, кубок); and travellers from Japan will buy up all the "Presents from Ramsgate," and "Souvenirs of Margate (туристы из Японии будут скупать все «подарки из Рамсгита» и «сувениры из Маргита»; traveller — путешественник, странник, турист)," that may have escaped destruction (которые избежали разрушения), and take them back to Jedo as ancient English curios (и увозить их обратно в Эдо как старинные английские редкости; ancient — древний, старинный; curio — редкая, антикварная вещь; Jedo — Эдо /Иеддо/, название Токио до 1869г.).

At this point Harris threw away the sculls (в этом месте Гаррис отбросил весла; to throw away), got up and left his seat (поднялся, покинул свое место; to get up; to leave), and sat on his back, and stuck his legs in the air (и очутился на спине, и задрал ноги вверх: «в воздух»; to sit — сидеть; располагаться; to be on one`s back — лежать /больным/ в постели; to stick — втыкать, вкалывать; торчать, высовывать). Montmorency howled, and turned a somersault (Монморенси взвыл и перекувырнулся) and the top hamper jumped up, and all the things came out (и верхняя корзина подскочила, и все вещи выпали /из нее/).

I was somewhat surprised, but I did not lose my temper (я несколько удивился, но не потерял самообладания). I said, pleasantly enough (я сказал довольно весело):

"Hulloa (алло)! what's that for (это почему = в чем дело)*"

daughter [*d*:t*] era [**(*)r*] weight [we*t] ancient [*e*n*(*)nt] howled [hauld]

The "sampler" that the eldest daughter did at school will be spoken of as "tapestry of the Victorian era," and be almost priceless. The blue-and-white mugs of the present-day roadside inn will be hunted up, all cracked and chipped, and sold for their weight in gold, and rich people will use them for claret cups; and travellers from Japan will buy up all the "Presents from Ramsgate," and "Souvenirs of Margate," that may have escaped destruction, and take them back to Jedo as ancient English curios.

At this point Harris threw away the sculls, got up and left his seat, and sat on his back, and stuck his legs in the air. Montmorency howled, and turned a somersault, and the top hamper jumped up, and all the things came out.

I was somewhat surprised, but I did not lose my temper. I said, pleasantly enough:

"Hulloa! what's that for*"

"What's that for (почему)* Why — (ну…)"

No, on second thoughts, I will not repeat what Harris said (нет, хорошенько подумав, /я решил, что не стану повторять /то/, что сказал Гаррис; on second thoughts — по зрелом размышлении, взвесив все еще раз). I may have been to blame, I admit it (может быть, я был виноват, согласен; to blame — винить, осуждать; to admit — допускать, соглашаться; признавать /вину/); but nothing excuses violence of language and coarseness of expression (но ничто не оправдывает резкости языка и грубости выражений; violence — насилие, буйность; expression — выражение, оборот речи), especially in a man who has been carefully brought up, as I know Harris has been (особенно если человек хорошо: «тщательно» воспитан, как, я знаю, Гаррис /был воспитан/; to bring up). I was thinking of other things, and forgot (я думал о других вещах и забыл; to forget), as any one might easily understand, that I was steering (как любой легко может понять, что я правлю рулем), and the consequence was that we had got mixed up a good deal with the tow-path (и последствием было /то/, что мы слишком сильно смешались с берегом; to get mixed up with — связываться; впутываться; tow-path — бечевник; береговая полоса, затопляемая приливом). It was difficult to say, for the moment (трудно было сказать в ту минуту), which was us and which was the Middlesex bank of the river (что было нами, а что Мидлсекским берегом реки = где мы, а где берег); but we found out after a while, and separated ourselves (но мы поняли/выяснили /это/ через некоторое время, и разделились).

Harris, however, said he had done enough for a bit (Гаррис однако сказал, что сделал достаточно), and proposed that I should take a turn (и предложил, чтобы я сменил /его/; turn — /рабочая/ смена; перемена; короткий период деятельности; take a turn! — a ну попробуй!); so, as we were in, I got out and took the tow-line (поскольку мы были на берегу, я вылез и взял буксирный канат), and ran the boat on past Hampton Court (и повел лодку мимо Хэмптон-Корта; to run — бежать; плавать; направлять /судно/, вести, тянуть).

violence [*va**l*ns] consequence [*k*ns*kw*ns]

"What's that for* Why — "

No, on second thoughts, I will not repeat what Harris said. I may have been to blame, I admit it; but nothing excuses violence of language and coarseness of expression, especially in a man who has been carefully brought up, as I know Harris has been. I was thinking of other things, and forgot, as any one might easily understand, that I was steering, and the consequence was that we had got mixed up a good deal with the tow-path. It was difficult to say, for the moment, which was us and which was the Middlesex bank of the river; but we found out after a while, and separated ourselves.

Harris, however, said he had done enough for a bit, and proposed that I should take a turn; so, as we were in, I got out and took the tow-line, and ran the boat on past Hampton Court.

What a dear old wall that is that runs along by the river there (что за славная старая стена тянется там вдоль реки)! I never pass it without feeling better for the sight of it (я никогда не прохожу мимо нее, не чувствуя себя лучше от ее вида = мне всегда лучше от ее вида; without — без; без того, чтобы). Such a mellow, bright, sweet old wall (такая славная, веселая, очаровательная старая стена); what a charming picture it would make, with the lichen creeping here (что за прелестную картину она создает с этим лишайником, стелющимся здесь; to creep — ползти, стлаться), and the moss growing there (и этим мхом, растущим там), a shy young vine peeping over the top at this spot (робкой молодой лозой, выглядывающей сверху вот тут; to peep — выглядывать поверх чего-либо), to see what is going on upon the busy river (чтобы увидеть, что происходит на оживленной реке), and the sober old ivy clustering a little farther down (и спокойным старым плющом, вьющимся немного ниже; sober — трезвый; рассудительный, сдержанный; to cluster — расти вместе, группой; расти гроздьями, пучками; толпиться)! There are fifty shades and tints and hues in every ten yards of that old wall (полсотни оттенков и тонов /можно увидеть/ на каждых десяти ярдах этой старой стены; shade — тень; оттенок; tint — оттенок, тон, расцветка; hue — краска, оттенок, тон, цвет). If I could only draw, and knew how to paint (если бы я только умел рисовать и писать красками; to draw — чертить; рисовать; to paint — рисовать, писать красками), I could make a lovely sketch of that old wall, I'm sure (я бы сделал прекрасный эскиз/набросок этой старой стены, я уверен). I've often thought I should like to live at Hampton Court (я часто думаю, что хотел бы жить в Хэмптон-Корте). It looks so peaceful and so quiet (он выглядит таким мирным и тихим), and it is such a dear old place to ramble round in the early morning before many people are about (и это такое милое старое местечко, где /приятно/ побродить рано утром прежде, чем появится много народу = когда еще мало людей; to be about — быть поблизости).

But, there, I don't suppose I should really care for it when it came to actual practice (но я не думаю, что мне бы это действительно понравилось, если бы дошло до фактического осуществления = если бы это действительно случилось; to suppose — /пред/полагать, допускать, думать; practice — практика, осуществление /на практике/). It would be so ghastly dull and depressing in the evening (было бы ужасно скучно и уныло вечером), when your lamp cast uncanny shadows on the panelled walls (когда лампа бросает призрачные тени на обшитые панелями стены; uncanny — жуткий, зловещий; сверхъестественный; неосторожный), and the echo of distant feet rang through the cold stone corridors (отзвук далеких шагов разносится по холодным каменным коридорам; echo — эхо, отзвук, отголосок; to ring — звенеть, звучать; отдаваться эхом), and now drew nearer, and now died away (то приближаясь, то замирая; to draw near; to die away — затихать, гаснуть, увядать), and all was death-like silence, save the beating of one's own heart (и все — мертвая тишина, кроме биения сердца = лишь биение сердца нарушает мертвую тишину; own — свой, собственный).

lichen [*la*k*n] hue [hju:] busy [*b*z*]

What a dear old wall that is that runs along by the river there! I never pass it without feeling better for the sight of it. Such a mellow, bright, sweet old wall; what a charming picture it would make, with the lichen creeping here, and the moss growing there, a shy young vine peeping over the top at this spot, to see what is going on upon the busy river, and the sober old ivy clustering a little farther down! There are fifty shades and tints and hues in every ten yards of that old wall. If I could only draw, and knew how to paint, I could make a lovely sketch of that old wall, I'm sure. I've often thought I should like to live at Hampton Court. It looks so peaceful and so quiet, and it is such a dear old place to ramble round in the early morning before many people are about.

But, there, I don't suppose I should really care for it when it came to actual practice. It would be so ghastly dull and depressing in the evening, when your lamp cast uncanny shadows on the panelled walls, and the echo of distant feet rang through the cold stone corridors, and now drew nearer, and now died away, and all was death-like silence, save the beating of one's own heart.

We are creatures of the sun, we men and women (мы — создания солнца, мужчины и женщины). We love light and life (мы любим свет и жизнь). That is why we crowd into the towns and cities (вот почему мы толпимся в поселках и городах; town — /небольшой/ город, городское поселение; city — большой город), and the country grows more and more deserted every year (а деревня все больше и больше пустеет с каждым годом; country — деревня, сельская местность; to desert — покидать, оставлять). In the sunlight — in the daytime, when Nature is alive and busy all around us (на солнечном свете, в дневное время, когда Природа живет и /жизнь/ кипит вокруг нас; alive — живой; бодрый; busy — деятельный, оживленный; занятой), we like the open hill-sides and the deep woods well enough (нам нравятся открытые склоны холмов и густые леса; deep — глубокий; темный, густой; well enough — довольно хорошо): but in the night, when our Mother Earth has gone to sleep, and left us waking, oh (но ночью, когда наша матушка-земля уснула и оставила нас бодрствующими = а мы не спим — о)! the world seems so lonesome, and we get frightened (мир кажется таким пустынным, и мы пугаемся: «становимся испуганными»; lonesome — одинокий, пустынный), like children in a silent house (как дети в безмолвном доме). Then we sit and sob, and long for the gas-lit streets (тогда мы сидим и всхлипываем, и тоскуем по залитым светом газа = освещенным газовыми фонарями улицам), and the sound of human voices (и по звукам человеческих голосов), and the answering throb of human life (и по ответному биению человеческой жизни; throb — биение, пульсация). We feel so helpless and so little in the great stillness (мы чувствуем себя такими беспомощными и маленькими в глубокой тишине), when the dark trees rustle in the night-wind (когда темные деревья шелестят на ночном ветру). There are so many ghosts about, and their silent sighs make us feel so sad (вокруг так много призраков, и их беззвучные вздохи нагоняют на нас большую грусть: «заставляют нас чувствовать себя столь грустными»). Let us gather together in the great cities, and light huge bonfires of a million gas-jets (давайте же соберемся вместе в огромных городах, зажжем громадные костры из миллионов газовых рожков; gas-jet — газовый рожок, горелка), and shout and sing together, and feel brave (и /будем/ кричать и петь вместе, и чувствовать себя смелыми; brave — мужественный, смелый, храбрый).

frightened [*fra*tnd] rustle [r*sl]

We are creatures of the sun, we men and women. We love light and life. That is why we crowd into the towns and cities, and the country grows more and more deserted every year. In the sunlight — in the daytime, when Nature is alive and busy all around us, we like the open hill-sides and the deep woods well enough: but in the night, when our Mother Earth has gone to sleep, and left us waking, oh! the world seems so lonesome, and we get frightened, like children in a silent house. Then we sit and sob, and long for the gas-lit streets, and the sound of human voices, and the answering throb of human life. We feel so helpless and so little in the great stillness, when the dark trees rustle in the night-wind. There are so many ghosts about, and their silent sighs make us feel so sad. Let us gather together in the great cities, and light huge bonfires of a million gas-jets, and shout and sing together, and feel brave.

Harris asked me if I'd ever been in the maze at Hampton Court (Гаррис спросил, был ли я когда-нибудь в лабиринте в Хэмптон-Корте). He said he went in once to show somebody else the way (он сказал, что входил туда однажды, чтобы показать кому-то дорогу; to show the way — провести, показать дорогу). He had studied it up in a map, and it was so simple that it seemed foolish (он изучил его по карте, и он /лабиринт/ был таким простым, что казался глупым = был до глупости простым; map — карта, план) — hardly worth the twopence charged for admission (едва ли стоило платить два пенса за вход; to charge for — платить за). Harris said he thought that map must have been got up as a practical joke (сказал, что подумал, будто карту, должно быть, издали ради шутки; to get up — вставать; подготавливать, осуществлять; оформлять /книгу/; practical joke — /грубая/ шутка, розыгрыш), because it wasn't a bit like the real thing, and only misleading (потому что она ничуть не была похожа на настоящую вещь = на лабиринт, и только сбивала с толку; to mislead — вводить в заблуждение, обманывать). It was a country cousin that Harris took in (Гаррис взял с собой /в лабиринт/ одного родственника из провинции; country cousin — родственник из провинции, смотрящий круглыми глазами на город и городскую жизнь; cousin — кузен, кузина; родственник). He said:

"We'll just go in here, so that you can say you've been, but it's very simple (мы только зайдем сюда, чтобы ты мог сказать, что был /в лабиринте/, но он очень простой). It's absurd to call it a maze (нелепо называть его лабиринтом). You keep on taking the first turning to the right (все время сворачивай направо; to keep on — продолжать). We'll just walk round for ten minutes, and then go and get some lunch (мы прогуляемся десять минут, а потом пойдем позавтракаем)."

They met some people soon after they had got inside (они встретили людей вскоре после того, как попали внутрь; to meet), who said they had been there for three-quarters of an hour, and had had about enough of it (которые сказали, что находятся здесь три четверти часа, и с них хватит). Harris told them they could follow him, if they liked (Гаррис сказал им, они могут последовать за ним, если хотят); he was just going in, and then should turn round and come out again (он только вошел, и сейчас развернется и выйдет снова). They said it was very kind of him, and fell behind, and followed (они сказали, это очень любезно с его стороны, и пристроились за ним, и пошли следом; to fall behind — отставать).

cousin [*k*z(*)n] charged [**:*d]

Harris asked me if I'd ever been in the maze at Hampton Court. He said he went in once to show somebody else the way. He had studied it up in a map, and it was so simple that it seemed foolish — hardly worth the twopence charged for admission. Harris said he thought that map must have been got up as a practical joke, because it wasn't a bit like the real thing, and only misleading. It was a country cousin that Harris took in. He said:

"We'll just go in here, so that you can say you've been, but it's very simple. It's absurd to call it a maze. You keep on taking the first turning to the right. We'll just walk round for ten minutes, and then go and get some lunch."

They met some people soon after they had got inside, who said they had been there for three-quarters of an hour, and had had about enough of it. Harris told them they could follow him, if they liked; he was just going in, and then should turn round and come out again. They said it was very kind of him, and fell behind, and followed.

They picked up various other people who wanted to get it over, as they went along (пока шли = по дороге они подобрали многих других людей, которые хотели выбраться оттуда; various — различный, разный; многие; to get over — перейти; преодолеть /трудности/, разделаться с чем-либо; to go along — двигаться вперед /по дороге, улице и т.д./), until they had absorbed all the persons in the maze (пока не поглотили всех, /кто находился/ в лабиринте). People who had given up all hopes of ever getting either in or out (люди, которые оставили все надежды когда-либо войти или выйти), or of ever seeing their home and friends again (или когда-либо увидеть снова свой дом и друзей), plucked up courage at the sight of Harris and his party (воспрянули духом при виде Гарриса и его компании; to pluck up courage — собраться с духом, набраться храбрости; party — отряд, команда, группа, партия), and joined the procession, blessing him (и присоединились к процессии/шествию, благословляя его). Harris said he should judge there must have been twenty people, following him, in all (Гаррис сказал, по его оценке, за ним следовало, должно быть, в общей сложности двадцать человек; to judge — судить; полагать, оценивать); and one woman with a baby, who had been there all the morning (и одна женщина с ребенком, которая пробыла там все утро), insisted on taking his arm, for fear of losing him (настаивала на том, чтобы взять его за руку, опасаясь потерять его; for fear of — из боязни; опасаясь; чтобы не).

Harris kept on turning to the right, but it seemed a long way (Гаррис продолжал сворачивать направо, но, казалось, это был длинный путь = идти было далеко), and his cousin said he supposed it was a very big maze (и его родственник сказал, наверно, это очень большой лабиринт).

"Oh, one of the largest in Europe (один из самых больших в Европе)," said Harris.

"Yes, it must be (да, должно быть)," replied the cousin (ответил родственник), "because we've walked a good two miles already (потому что мы уже прошли добрых две мили)."

absorbed [*b*z*:bd] courage [*k*r**]

They picked up various other people who wanted to get it over, as they went along, until they had absorbed all the persons in the maze. People who had given up all hopes of ever getting either in or out, or of ever seeing their home and friends again, plucked up courage at the sight of Harris and his party, and joined the procession, blessing him. Harris said he should judge there must have been twenty people, following him, in all; and one woman with a baby, who had been there all the morning, insisted on taking his arm, for fear of losing him.

Harris kept on turning to the right, but it seemed a long way, and his cousin said he supposed it was a very big maze.

"Oh, one of the largest in Europe," said Harris.

"Yes, it must be," replied the cousin, "because we've walked a good two miles already."

Harris began to think it rather strange himself (Гаррис и сам начал думать, что это довольно странно), but he held on until, at last, they passed the half of a penny bun on the ground (но он продолжал /идти/, пока, наконец, они не прошли мимо половины булочки стоимостью один пенс, /валявшейся/ на земле; to hold on — продолжать делать что-либо, упорствовать в чем-либо; bun — сдобная булочка с изюмом) that Harris's cousin swore he had noticed there seven minutes ago (которую родственник Гарриса, как он утверждал, заметил там семь минут назад; to swear — клясться, присягать, заявлять под присягой). Harris said: "Oh, impossible (невозможно)!" but the woman with the baby said, "Not at all (вовсе нет)," as she herself had taken it from the child (поскольку она сама забрала ее у своего ребенка; to take from), and thrown it down there, just before she met Harris (и бросила там как раз перед тем, как встретила Гарриса; to throw-threw-thrown; to meet). She also added that she wished she never had met Harris (она также добавила, что желает, чтобы никогда не встречала Гарриса = жалеет, что встретила его), and expressed an opinion that he was an impostor (и выразила мнение, что он обманщик). That made Harris mad, and he produced his map, and explained his theory (это взбесило Гарриса, он предъявил карту и объяснил свою теорию).

"The map may be all right enough (карта, может быть, в порядке)," said one of the party (сказал кто-то из группы), "if you know whereabouts in it we are now (если знаешь местонахождение на ней = где мы сейчас находимся)."

Harris didn't know, and suggested that the best thing to do would be to go back to the entrance, and begin again (Гаррис не знал и сказал, что самым лучшим будет вернуться ко входу и начать снова; to suggest — предлагать, советовать). For the beginning again part of it there was not much enthusiasm (насчет части начинания снова = насчет того, чтобы начать сначала, было немного энтузиазма); but with regard to the advisability of going back to the entrance there was complete unanimity (но что касается целесообразности возвращения ко входу, было полное единодушие), and so they turned, and trailed after Harris again, in the opposite direction (и они повернулись и потащились за Гаррисом снова, в противоположном направлении). About ten minutes more passed (прошло еще около десяти минут), and then they found themselves in the centre (и тут они очутились: «обнаружили себя» в центре /лабиринта/; to find — найти).

ground [*raund] impostor [*m*p*st*] theory [*O**r*] unanimity [,ju:n**n*m*t*]

Harris began to think it rather strange himself, but he held on until, at last, they passed the half of a penny bun on the ground that Harris's cousin swore he had noticed there seven minutes ago. Harris said: "Oh, impossible!" but the woman with the baby said, "Not at all," as she herself had taken it from the child, and thrown it down there, just before she met Harris. She also added that she wished she never had met Harris, and expressed an opinion that he was an impostor. That made Harris mad, and he produced his map, and explained his theory.

"The map may be all right enough," said one of the party, "if you know whereabouts in it we are now."

Harris didn't know, and suggested that the best thing to do would be to go back to the entrance, and begin again. For the beginning again part of it there was not much enthusiasm; but with regard to the advisability of going back to the entrance there was complete unanimity, and so they turned, and trailed after Harris again, in the opposite direction. About ten minutes more passed, and then they found themselves in the centre.

Harris thought at first of pretending that that was what he had been aiming at (Гаррис подумал сначала сделать вид, что это /именно/ то, к чему он стремился); but the crowd looked dangerous, and he decided to treat it as an accident (но толпа была раздражена: «выглядела опасной = угрожающе», и он решил отнестись к этому как к случайности; to look dangerous — быть в раздраженном состоянии; dangerous — опасный; to treat as — относиться, рассматривать).

Anyhow, they had got something to start from then (во всяком случае, у них теперь было что-то, с чего начинать; to start from — исходить, начинать с). They did know where they were, and the map was once more consulted (они знали, где находятся, и еще раз сверились с картой; to consult — советоваться, справляться), and the thing seemed simpler than ever, and off they started for the third time (и дело казалось проще простого, и они отправились в путь в третий раз; to start off — начинать путешествие, трогаться).

And three minutes later they were back in the centre again (и три минуты спустя они снова вернулись в центр).

After that, they simply couldn't get anywhere else (после этого они просто не могли попасть куда-нибудь еще). Whatever way they turned brought them back to the middle (в какую бы сторону они ни сворачивали, /это/ приводило их обратно в середину = в центр; to bring). It became so regular at length, that some of the people stopped there (в конце концов это стало настолько регулярным, что некоторые останавливались/оставались там), and waited for the others to take a walk round, and come back to them (и ждали, пока остальные сделают круг и вернутся к ним; to take a walk — прогуливаться). Harris drew out his map again, after a while (Гаррис вытащил карту снова через некоторое время), but the sight of it only infuriated the mob (но ее вид лишь привел толпу в ярость), and they told him to go and curl his hair with it (и они сказали ему пустить ее на папильотки: «накрутить волосы на нее»; to tell; to curl — завивать/ся/, скручивать/ся/). Harris said that he couldn't help feeling that, to a certain extent, he had become unpopular (Гаррис сказал, что не мог не чувствовать, что до некоторой степени стал непопулярным = утратил популярность).

accident [**ks*d(*)nt] infuriated [*n*fju(*)r*e*t*d] extent [*k*stent]

Harris thought at first of pretending that that was what he had been aiming at; but the crowd looked dangerous, and he decided to treat it as an accident.

Anyhow, they had got something to start from then. They did know where they were, and the map was once more consulted, and the thing seemed simpler than ever, and off they started for the third time.

And three minutes later they were back in the centre again.

After that, they simply couldn't get anywhere else. Whatever way they turned brought them back to the middle. It became so regular at length, that some of the people stopped there, and waited for the others to take a walk round, and come back to them. Harris drew out his map again, after a while, but the sight of it only infuriated the mob, and they told him to go and curl his hair with it. Harris said that he couldn't help feeling that, to a certain extent, he had become unpopular.

They all got crazy at last, and sang out for the keeper (наконец они обезумели и /стали/ громко звать сторожа; crazy — ненормальный, сумасшедший; to sing out — кричать; выкликать), and the man came and climbed up the ladder outside (он пришел и поднялся по лестнице снаружи), and shouted out directions to them (и выкрикивал им указания). But all their heads were, by this time, in such a confused whirl (но их головы к этому времени были в таком спутанном смятении = в головах была такая путаница; whirl — вихрь, кружение; суматоха, разброд) that they were incapable of grasping anything (что они были неспособны сообразить что-нибудь; to grasp — хватать/ся/, понимать, осознавать), and so the man told them to stop where they were, and he would come to them (и поэтому сторож сказал им оставаться на месте: «остановиться, где они есть», и что он придет к ним). They huddled together, and waited; and he climbed down, and came in (они собрались в кучу и ждали; а он спустился /с лестницы/ и вошел /в лабиринт/; to huddle — валить в одну кучу; собираться вместе, жаться друг к другу).

He was a young keeper, as luck would have it, and new to the business (он был молодым сторожем, как нарочно, и новым для этого дела = новичком); and when he got in, he couldn't find them, and he wandered about (когда он вошел, то не смог найти их и /начал/ бродить), trying to get to them, and then he got lost (пытаясь добраться до них, а потом он сам заблудился; to get lost). They caught sight of him, every now and then (они видели его: «ловили его вид» время от времени; to catch sight of — замечать, видеть), rushing about the other side of the hedge (мечущегося по ту сторону изгороди; hedge — /живая/ изгородь; ограда), and he would see them, and rush to get to them (а он видел их и пытался добраться до них; to rush — бросаться, мчаться, устремляться), and they would wait there for about five minutes (и они ждали около пяти минут), and then he would reappear again in exactly the same spot (а потом он появлялся снова на том же самом месте), and ask them where they had been (и спрашивал их, где они были).

They had to wait till one of the old keepers came back from his dinner before they got out (им пришлось ждать, пока один из старых сторожей не вернулся с обеда, прежде чем они выбрались; to get out).

Harris said he thought it was a very fine maze, so far as he was a judge (Гаррис сказал, он думает, это замечательный лабиринт, насколько он может судить: «насколько он был судьей»); and we agreed that we would try to get George to go into it, on our way back (и мы договорились, что попробуем завести туда Джорджа на обратном пути; to agree — соглашаться; уславливаться, договариваться).

incapable [*n*ke*p*bl] caught [k*:t]

They all got crazy at last, and sang out for the keeper, and the man came and climbed up the ladder outside, and shouted out directions to them. But all their heads were, by this time, in such a confused whirl that they were incapable of grasping anything, and so the man told them to stop where they were, and he would come to them. They huddled together, and waited; and he climbed down, and came in.

He was a young keeper, as luck would have it, and new to the business; and when he got in, he couldn't find them, and he wandered about, trying to get to them, and then he got lost. They caught sight of him, every now and then, rushing about the other side of the hedge, and he would see them, and rush to get to them, and they would wait there for about five minutes, and then he would reappear again in exactly the same spot, and ask them where they had been.

They had to wait till one of the old keepers came back from his dinner before they got out.

Harris said he thought it was a very fine maze, so far as he was a judge; and we agreed that we would try to get George to go into it, on our way back.

CHAPTER VII

(глава седьмая)

The river in its Sunday garb (река в воскресном наряде). — Dress on the river (одежда на реке = для прогулок по реке; dress — платье; одежда). — A chance for the men (удобный случай для мужчин). — Absence of taste in Harris (отсутствие вкуса у Гарриса). — George's blazer (спортивный приталенный пиджак Джорджа). — A day with the fashion-plate young lady (день с модной барышней; fashion-plate — цветная иллюстрация самых модных образцов одежды; модница, модник; fashion — мода, стиль). — Mrs. Thomas's tomb (могила миссис Томас). — The man who loves not graves and coffins and skulls (человек, который не любит могилы, гробы и черепа). — Harris mad (Гаррис в бешенстве). — His views on George and Banks and lemonade (его взгляды на Джорджа, банки и лимонад; view — вид; точка зрения, мнение). — He performs tricks (он исполняет акробатические номера; trick — обман, уловка; трюк, фокус).

The river in its Sunday garb. — Dress on the river. — A chance for the men. — Absence of taste in Harris. — George's blazer. — A day with the fashion-plate young lady. — Mrs. Thomas's tomb. — The man who loves not graves and coffins and skulls. — Harris mad. — His views on George and Banks and lemonade. — He performs tricks.

IT was while passing through Moulsey Lock that Harris told me about his maze experience (как раз когда мы проходили Маулсейский шлюз, Гаррис рассказывал мне о своем приключении в лабиринте; experience — опыт; случай, переживание; lock — замок, затвор; шлюз). It took us some time to pass through, as we were the only boat, and it is a big lock (прохождение через шлюз заняло у нас некоторое время, поскольку мы были единственной лодкой, а это большой шлюз; to take time). I don't think I ever remember to have seen Moulsey Lock, before, with only one boat in it (не помню, чтобы я когда-либо прежде видел Маулсейский шлюз с единственной лодкой в нем). It is, I suppose, Boulter's not even excepted, the busiest lock on the river (это, полагаю, и даже Боултерский шлюз не исключение, самый оживленный шлюз на реке; Boulter's Lock — Боултерз-Лок /шлюз на Темзе близ Мейденхеда. В конце 19 — начале 20 вв. был фешенебельным местом для лодочных прогулок/).

absence [**bs(*)ns] tomb [tu:m]

IT was while passing through Moulsey Lock that Harris told me about his maze experience. It took us some time to pass through, as we were the only boat, and it is a big lock. I don't think I ever remember to have seen Moulsey Lock, before, with only one boat in it. It is, I suppose, Boulter's not even excepted, the busiest lock on the river.

I have stood and watched it, sometimes, when you could not see any water at all (я стоял и наблюдал его иногда, когда воды вообще нельзя увидеть), but only a brilliant tangle of bright blazers (а только множество сверкающих ярких спортивных пиджаков; tangle — спутанный клубок; путаница, неразбериха), and gay caps, and saucy hats (и пестрых шапок, и нарядных, модных шляп; gay — веселый; пестрый, яркий), and many-coloured parasols (и разноцветных зонтиков; parasol — небольшой зонтик /от солнца/), and silken rugs, and cloaks (и шелковых накидок, и плащей), and streaming ribbons, and dainty whites (и развевающихся лент, и изящных белых платьев; streaming — текущий, струящийся; развевающийся; white — белый цвет; белое платье, белая одежда); when looking down into the lock from the quay (когда смотришь на шлюз с набережной; quay — причал, набережная), you might fancy it was a huge box into which flowers of every hue and shade had been thrown pell-mell (можно представить, что это огромный ящик, в который цветы всех оттенков и тонов набросали беспорядочно; box — коробка, ящик, сундук; to throw — бросать), and lay piled up in a rainbow heap, that covered every corner (и /они/ лежат, сваленные в радужную кучу, которая покрывает каждый уголок).

On a fine Sunday it presents this appearance nearly all day long (в ясное воскресенье река имеет такое обличье почти весь день; to present — представлять, являть собой), while, up the stream, and down the stream (в то время как, вверх и вниз по течению), lie, waiting their turn, outside the gates, long lines of still more boats (располагаются, ожидая своей очереди за воротами, длинные вереницы лодок; still more — еще больше); and boats are drawing near and passing away (и лодки приближаются и удаляются; to pass away — исчезать, проходить), so that the sunny river, from the Palace up to Hampton Church (так что солнечная река от дворца до Хэмптонской церкви), is dotted and decked with yellow, and blue (усеяна и украшена желтыми, синими), and orange (оранжевыми), and white (белыми), and red, and pink (красными и розовыми /точками/; to dot — обозначать точкой; покрывать, усеивать). All the inhabitants of Hampton and Moulsey dress themselves up in boating costume (все жители Хэмптона и Маулси одеваются в лодочные костюмы; inhabitant — житель, обитатель; to dress up — /изысканно/ одеваться, наряжаться), and come and mouch round the lock with their dogs (прогуливаются вокруг шлюза со своими собаками; to mouch — бездельничать, околачиваться), and flirt, and smoke, and watch the boats (и любезничают, и курят, и смотрят на лодки; to flirt — флиртовать, заигрывать, любезничать); and, altogether, what with the caps and jackets of the men (и, в общем, шапки и куртки мужчин); what with — из-за, в связи с) the pretty coloured dresses of the women (прелестные цветные платья женщин), the excited dogs, the moving boats (взволнованные собаки, движущиеся лодки), the white sails, the pleasant landscape (белые паруса, приятный ландшафт), and the sparkling water (и сверкающая вода), it is one of the gayest sights I know of near this dull old London town (/представляют собой/ одно из самых ярких, прекрасных зрелищ, /какие/ я знаю близ этого унылого старого Лондона).

saucy [*s*:s*] quay [ki:] inhabitant [*n*h*b*t(*)nt]

I have stood and watched it, sometimes, when you could not see any water at all, but only a brilliant tangle of bright blazers, and gay caps, and saucy hats, and many-coloured parasols, and silken rugs, and cloaks, and streaming ribbons, and dainty whites; when looking down into the lock from the quay, you might fancy it was a huge box into which flowers of every hue and shade had been thrown pell-mell, and lay piled up in a rainbow heap, that covered every corner.

On a fine Sunday it presents this appearance nearly all day long, while, up the stream, and down the stream, lie, waiting their turn, outside the gates, long lines of still more boats; and boats are drawing near and passing away, so that the sunny river, from the Palace up to Hampton Church, is dotted and decked with yellow, and blue, and orange, and white, and red, and pink. All the inhabitants of Hampton and Moulsey dress themselves up in boating costume, and come and mouch round the lock with their dogs, and flirt, and smoke, and watch the boats; and, altogether, what with the caps and jackets of the men, the pretty coloured dresses of the women, the excited dogs, the moving boats, the white sails, the pleasant landscape, and the sparkling water, it is one of the gayest sights I know of near this dull old London town.

The river affords a good opportunity for dress (река дает хорошую возможность одеться/нарядиться). For once in a way, we men are able to show our taste in colours (очень редко мы, мужчины, можем показать наш вкус в /отношении/ красок; for once in a way — в кои-то веки), and I think we come out very natty, if you ask me (и я думаю, у нас получается изящно = хорошо, если вы меня спросите; to come out — выходить, появляться; проявить себя, справиться с какой-либо задачей; natty — изящный, аккуратный; искусный, ловкий). I always like a little red in my things — red and black (мне всегда нравится немного красного в моих вещах — красное с черным). You know my hair is a sort of golden brown (видите ли, мои волосы как бы золотисто-каштановые; a sort of — своего рода, нечто вроде; brown — коричневый, бурый; карий), rather a pretty shade I've been told (довольно приятный оттенок, /как/ мне говорили; to tell), and a dark red matches it beautifully (и темно-красный идет к ним превосходно); and then I always think a light-blue necktie goes so well with it (и я всегда думаю, светло-голубой галстук так хорошо сочетается с ними), and a pair of those Russian-leather shoes and a red silk handkerchief round the waist (пара тех юфтяных башмаков и красный шелковый платок вокруг пояса; Russian-leather — «русская кожа», юфть /сорт прочной толстой кожи/; waist — талия; пояс) — a handkerchief looks so much better than a belt (платок выглядит гораздо лучше, чем пояс).

Harris always keeps to shades or mixtures of orange or yellow (Гаррис всегда придерживается /различных/ оттенков или комбинаций оранжевого и желтого; mixture — смесь; композиция), but I don't think he is at all wise in this (но я не думаю, что это благоразумно с его стороны; wise — мудрый; /благо/разумный; сведущий, знающий). His complexion is too dark for yellows (цвет его лица слишком темный для желтых /вещей/). Yellows don't suit him (желтое не идет ему): there can be no question about it (в этом нет сомнения). I want him to take to blue as a background, with white or cream for relief (я хочу, чтобы он выбрал голубой цвет в качестве фона, с белым или кремовым для контраста; to take to — пристраститься, полюбить что-либо; relief — облегчение; контраст, разнообразие); but, there (куда там)! the less taste a person has in dress, the more obstinate he always seems to be (чем меньше у человека вкуса в одежде, тем более он, кажется, упрям). It is a great pity, because he will never be a success as it is (очень жаль: «это большая жалость», потому что так он никогда не будет пользоваться успехом; success — успех, удача; человек, пользующийся успехом; as it is — так, как есть), while there are one or two colours in which he might not really look so bad, with his hat on (в то время как существует несколько цветов, в которых он не выглядел бы так плохо, надев шляпу; one or two — один-два; немного, несколько).

necktie [*nekta*] handkerchief [*h**k***f] obstinate [**bst*n*t]

The river affords a good opportunity for dress. For once in a way, we men are able to show our taste in colours, and I think we come out very natty, if you ask me. I always like a little red in my things — red and black. You know my hair is a sort of golden brown, rather a pretty shade I've been told, and a dark red matches it beautifully; and then I always think a light-blue necktie goes so well with it, and a pair of those Russian-leather shoes and a red silk handkerchief round the waist — a handkerchief looks so much better than a belt.

Harris always keeps to shades or mixtures of orange or yellow, but I don't think he is at all wise in this. His complexion is too dark for yellows. Yellows don't suit him: there can be no question about it. I want him to take to blue as a background, with white or cream for relief; but, there! the less taste a person has in dress, the more obstinate he always seems to be. It is a great pity, because he will never be a success as it is, while there are one or two colours in which he might not really look so bad, with his hat on.

George has bought some new things for this trip (Джордж купил несколько новых вещей для этого путешествия; to buy), and I'm rather vexed about them (и они меня несколько раздражают; to vex — досаждать, раздражать; сердить). The blazer is loud (пиджак спортивного покроя — кричит; loud — громкий; яркий, кричащий, вульгарный). I should not like George to know that I thought so (мне бы не хотелось, чтобы Джордж узнал, что я так думаю), but there really is no other word for it (но действительно нет другого слова для него). He brought it home and showed it to us on Thursday evening (он принес его домой и показал нам в четверг вечером). We asked him what colour he called it, and he said he didn't know (мы спросили его, каким цветом он называет это, и он сказал, что не знает). He didn't think there was a name for the colour (он не думал, что существует название для этого цвета). The man had told him it was an Oriental design (человек = продавец сказал ему, что это восточный узор). George put it on, and asked us what we thought of it (Джордж надел его и спросил нас, что мы об этом думаем = какого мы мнения). Harris said that, as an object to hang over a flower-bed in early spring to frighten the birds away, he should respect it (Гаррис сказал, что в качестве вещи, чтобы повесить над цветочной грядкой ранней весной отпугивать птиц, он уважает это; flower-bed: flower — цветок; bed — кровать; клумба, грядка); but that, considered as an article of dress for any human being, except a Margate nigger, it made him ill (но /от мысли, что/ это рассматривается как предмет одежды для человеческого существа, кроме /может быть/ маргитского негра, ему становится плохо). George got quite huffy (Джордж довольно сильно обиделся; huffy — заносчивый; капризный; обидчивый); but, as Harris said, if he didn't want his opinion, why did he ask for it (но, как сказал Гаррис, если он не хотел /узнать/ его мнение, зачем /тогда/ спрашивал его)*

What troubles Harris and myself, with regard to it (что беспокоит Гарриса и меня в этом отношении = что касается пиджака), is that we are afraid it will attract attention to the boat (мы боимся, что он привлечет внимание к лодке).

oriental [,*:r**entl] article [**:t*k(*)l] trouble [*tr*b(*)l]

George has bought some new things for this trip, and I'm rather vexed about them. The blazer is loud. I should not like George to know that I thought so, but there really is no other word for it. He brought it home and showed it to us on Thursday evening. We asked him what colour he called it, and he said he didn't know. He didn't think there was a name for the colour. The man had told him it was an Oriental design. George put it on, and asked us what we thought of it. Harris said that, as an object to hang over a flower-bed in early spring to frighten the birds away, he should respect it; but that, considered as an article of dress for any human being, except a Margate nigger, it made him ill. George got quite huffy; but, as Harris said, if he didn't want his opinion, why did he ask for it*

What troubles Harris and myself, with regard to it, is that we are afraid it will attract attention to the boat.

Girls, also, don't look half bad in a boat, if prettily dressed (девушки тоже не выглядят плохо = производят хорошее впечатление в лодке, когда красиво одеты; half — наполовину, недостаточно). Nothing is more fetching, to my thinking, than a tasteful boating costume (нет ничего более привлекательного, по моему мнению, чем /сшитый/ со вкусом лодочный костюм). But a "boating costume," it would be as well if all ladies would understand (но «лодочный костюм», было бы хорошо, если бы все дамы понимали; as well — с таким же успехом, также; лучше), ought to be a costume that can be worn in a boat (должен быть костюмом, который можно носить в лодке; to wear), and not merely under a glass-case (а не только под = за витриной). It utterly spoils an excursion if you have folk in the boat (это полностью портит всю поездку, если у вас в лодке есть люди; utterly — чрезвычайно, совершенно) who are thinking all the time a good deal more of their dress than of the trip (которые думают все время о своих платьях, а не о путешествии; a good deal — много, множество; сильно). It was my misfortune once to go for a water picnic with two ladies of this kind (моим несчастьем было однажды отправиться на речной пикник с двумя дамами этого сорта). We did have a lively time (ну и повеселились же мы: «у нас было веселое время»; lively — живой, энергичный; яркий, веселый)!

They were both beautifully got up (они обе были красиво наряжены; to get up — вставать, подниматься; нарядно, тщательно одевать) — all lace and silky stuff (все кружева и шелка; stuff — ткань, материал), and flowers, and ribbons (цветы и ленты), and dainty shoes, and light gloves (изящные туфли и светлые перчатки). But they were dressed for a photographic studio, not for a river picnic (но они были одеты для фотоателье = для фотографии, а не для речного пикника). They were the "boating costumes" of a French fashion-plate (это были «лодочные костюмы» с французской модной картинки). It was ridiculous, fooling about in them anywhere near real earth, air, and water (было смешно находиться в них где-нибудь возле настоящей земли, воздуха и воды; to fool about — играть, забавляться, болтаться без дела).

misfortune [m*s*f*:*(*)n] studio [*stju:d**u]

Girls, also, don't look half bad in a boat, if prettily dressed. Nothing is more fetching, to my thinking, than a tasteful boating costume. But a "boating costume," it would be as well if all ladies would understand, ought to be a costume that can be worn in a boat, and not merely under a glass-case. It utterly spoils an excursion if you have folk in the boat who are thinking all the time a good deal more of their dress than of the trip. It was my misfortune once to go for a water picnic with two ladies of this kind. We did have a lively time!

They were both beautifully got up — all lace and silky stuff, and flowers, and ribbons, and dainty shoes, and light gloves. But they were dressed for a photographic studio, not for a river picnic. They were the "boating costumes" of a French fashion-plate. It was ridiculous, fooling about in them anywhere near real earth, air, and water.

The first thing was that they thought the boat was not clean (прежде всего: «первой вещью было» они посчитали, что лодка нечистая). We dusted all the seats for them, and then assured them (мы вытерли пыль со всех сидений для них, а потом заверили их) that it was, but they didn't believe us (что лодка чистая, но они нам не верили). One of them rubbed the cushion with the forefinger of her glove (одна из них потерла подушку указательным пальцем перчатки; cushion — подушка; мягкая подстилка, подкладка), and showed the result to the other, and they both sighed, and sat down (и показала результат другой, и они обе вздохнули, и сели), with the air of early Christian martyrs trying to make themselves comfortable up against the stake (с видом ранних христианских мучениц, пытающихся устроиться поудобнее на столбе для сожжения; up against — лицом к лицу с чем-либо; stake — столб, кол; стойка; столб, к которому привязывали присужденного к сожжению). You are liable to occasionally splash a little when sculling (иногда случается плеснуть /веслом/ слегка, когда гребешь; to be liable to — подлежать; быть расположенным к), and it appeared that a drop of water ruined those costumes (оказалось, что капля воды /могла/ испортить те платья). The mark never came out, and a stain was left on the dress for ever (след /от нее/ больше не вывести, и пятно оставалось на платье навсегда).

I was stroke (я был загребным = сидел у кормы). I did my best (я делал все возможное). I feathered some two feet high (я поднимал весла вверх фута на два; to feather — выносить весло плашмя), and I paused at the end of each stroke to let the blades drip before returning them (и останавливался в конце каждого удара, чтобы позволить воде стечь с лопастей, прежде чем возвращал = вновь опускал их; blade — лезвие, клинок; лопасть; to drip — капать, падать каплями, стекать), and I picked out a smooth bit of water to drop them into again each time (и я выбирал каждый раз гладкое/спокойное место на воде, чтобы опустить туда весла; bit — небольшое количество, кусочек). (Bow said, after a while, that he did not feel himself a sufficiently accomplished oarsman to pull with me (гребец, сидевший на носу, сказал через некоторое время, что не чувствует себя достаточно искусным, чтобы грести со мной; to accomplish — совершать, выполнять; достигать совершенства; oarsman — гребец), but that he would sit still, if I would allow him, and study my stroke (он бы сидел спокойно, если я ему позволю, и изучал бы мой удар = стиль гребли). He said it interested him (он сказал, этот стиль его интересует)). But, notwithstanding all this, and try as I would (но, несмотря на все это, как бы я ни старался), I could not help an occasional flicker of water from going over those dresses (я не мог временами предотвратить попадание брызг на те /их/ платья; to help — помогать; избегать, предотвращать; occasional — редкий, случайный; flicker — мерцание; трепетание, дрожание, рябь).

cushion [*ku*(*)n] glove [*l*v] martyr [*m*:t*]

The first thing was that they thought the boat was not clean. We dusted all the seats for them, and then assured them that it was, but they didn't believe us. One of them rubbed the cushion with the forefinger of her glove, and showed the result to the other, and they both sighed, and sat down, with the air of early Christian martyrs trying to make themselves comfortable up against the stake. You are liable to occasionally splash a little when sculling, and it appeared that a drop of water ruined those costumes. The mark never came out, and a stain was left on the dress for ever.

I was stroke. I did my best. I feathered some two feet high, and I paused at the end of each stroke to let the blades drip before returning them, and I picked out a smooth bit of water to drop them into again each time. (Bow said, after a while, that he did not feel himself a sufficiently accomplished oarsman to pull with me, but that he would sit still, if I would allow him, and study my stroke. He said it interested him.) But, notwithstanding all this, and try as I would, I could not help an occasional flicker of water from going over those dresses.

The girls did not complain, but they huddled up close together, and set their lips firm (девушки не жаловались, а прижимались близко = крепче друг к другу и сжимали губы), and every time a drop touched them, they visibly shrank and shuddered (и каждый раз, /когда/ капля касалась их, они заметно сжимались и вздрагивали; to shrink — сжиматься, сморщиваться, съеживаться). It was a noble sight to see them suffering thus in silence (видеть, как они страдают таким образом молча: «в молчании» — было замечательным зрелищем; noble — благородный, знатный; замечательный), but it unnerved me altogether (но это совершенно расстроило меня; to unnerve — ослаблять, лишать силы; лишать присутствия духа, спокойствия, мужества). I am too sensitive (я слишком чувствителен). I got wild and fitful in my rowing (я стал неистовым и порывистым в моей гребле = начал грести яростно), and splashed more and more, the harder I tried not to (чем сильнее я старался не плескать, тем все больше и больше плескал).

I gave it up at last (наконец я сдался; to give up); I said I'd row bow (сказал, буду грести на носу). Bow thought the arrangement would be better too, and we changed places (сидевший на носу гребец тоже думал, что такое расположение будет лучше, и мы поменялись местами). The ladies gave an involuntary sigh of relief when they saw me go (дамы издали невольный вздох облегчения, когда увидели, что я ухожу), and quite brightened up for a moment (и повеселели на минуту; to brighten up — прояснять/ся/; наполняться радостью). Poor girls (бедные девушки)! they had better have put up with me (лучше бы им было примириться со мной). The man they had got now was a jolly (человек, которого они получили теперь, был веселым), light-hearted, thick-headed sort of a chap (беззаботным тупоголовым парнем), with about as much sensitiveness in him as there might be in a Newfoundland puppy (примерно с такой же чувствительностью, как у щенка ньюфаундленда). You might look daggers at him for an hour and he would not notice it (вы могли бы бросать на него гневные взгляды /целый/ час, а он не заметил бы этого; dagger — кинжал), and it would not trouble him if he did (и это не обеспокоило бы его, если бы он и заметил). He set a good, rollicking, dashing stroke (он начал сильно, разухабисто, энергично грести: «установил хороший, разухабистый, энергичный/лихой гребок») that sent the spray playing all over the boat like a fountain (который посылал брызги = от которого брызги разлетались фонтаном: «словно фонтан» по всей лодке; to send; to play — играть; порхать, мелькать, носиться), and made the whole crowd sit up straight in no time (и заставил всю компанию: «толпу» выпрямиться сразу же). When he spread more than pint of water over one of those dresses (когда он выливал больше пинты воды на одно из тех платьев; pint — пинта /0, 57 л/), he would give a pleasant little laugh, and say (он смеялся приятно: «издавал приятный смешок» и говорил; to give a laugh — рассмеяться; pleasant — приятный; радостный; милый, симпатичный; славный):

involuntary [*n*v*l*nt(*)r*] fountain [*faunt*n] laugh [l*:f]

The girls did not complain, but they huddled up close together, and set their lips firm, and every time a drop touched them, they visibly shrank and shuddered. It was a noble sight to see them suffering thus in silence, but it unnerved me altogether. I am too sensitive. I got wild and fitful in my rowing, and splashed more and more, the harder I tried not to.

I gave it up at last; I said I'd row bow. Bow thought the arrangement would be better too, and we changed places. The ladies gave an involuntary sigh of relief when they saw me go, and quite brightened up for a moment. Poor girls! they had better have put up with me. The man they had got now was a jolly, light-hearted, thick-headed sort of a chap, with about as much sensitiveness in him as there might be in a Newfoundland puppy. You might look daggers at him for an hour and he would not notice it, and it would not trouble him if he did. He set a good, rollicking, dashing stroke that sent the spray playing all over the boat like a fountain, and made the whole crowd sit up straight in no time. When he spread more than pint of water over one of those dresses, he would give a pleasant little laugh, and say:

"I beg your pardon, I'm sure (прошу прощения, конечно);" and offer them his handkerchief to wipe it off with (и предлагал им свой носовой платок, чтобы вытереть им воду).

"Oh, it's of no consequence (о, это неважно/нестрашно; consequence — /по/следствие)," the poor girls would murmur in reply (бедные девушки шептали в ответ; to murmur — шептать; бормотать, ворчать), and covertly draw rugs and coats over themselves (и украдкой закрывались накидками и пальто; to draw over — натягивать поверх), and try and protect themselves with their lace parasols (и старались закрыться своими кружевными зонтиками; to protect — защищать, предохранять).

At lunch they had a very bad time of it (за обедом им пришлось очень трудно; to have a bad time — переживать тяжелое время; приходиться туго). People wanted them to sit on the grass, and the grass was dusty (их заставляли сидеть на траве/сажали на траву, а трава была пыльной); and the tree-trunks, against which they were invited to lean (а стволы деревьев, к которым им предлагали прислониться; to invite — приглашать, звать; предлагать), did not appear to have been brushed for weeks (казалось, не чистили неделями; to brush — чистить щеткой); so they spread their handkerchiefs on the ground and sat on those, bolt upright (поэтому они расстелили свои носовые платки на земле и сели на них, /держась/ прямо; bolt upright — прямо; как стрела). Somebody, in walking about with a plate of beef-steak pie (кто-то, проходя рядом с тарелкой мясного пирога), tripped up over a root, and sent the pie flying (споткнулся о корень и уронил пирог; to send flying — сообщить предмету стремительное движение, отшвыривать). None of it went over them, fortunately (к счастью, он не попал на них; to go over — переходить; опрокидываться), but the accident suggested a fresh danger to them, and agitated them (но этот инцидент навел на мысль о новой опасности для них; to suggest — предлагать; наводить на мысль; fresh — свежий, новый); and, whenever anybody moved about, after that (и затем, всякий раз, когда кто-нибудь /из нас/ переходил на другое место), with anything in his hand that could fall and make a mess (с чем-либо в руке, что могло упасть и испортить платье; to make a mess — заварить кашу, напутать, натворить дел; mess — беспорядок, путаница; грязь), they watched that person with growing anxiety until he sat down again (они следили за ним с возрастающим беспокойством, пока он не садился снова).

consequence [*k*ns*kw*ns] murmur [*m*:m*] accident [**ks*d(*)nt]

"I beg your pardon, I'm sure;" and offer them his handkerchief to wipe it off with.

"Oh, it's of no consequence," the poor girls would murmur in reply, and covertly draw rugs and coats over themselves, and try and protect themselves with their lace parasols.

At lunch they had a very bad time of it. People wanted them to sit on the grass, and the grass was dusty; and the tree-trunks, against which they were invited to lean, did not appear to have been brushed for weeks; so they spread their handkerchiefs on the ground and sat on those, bolt upright. Somebody, in walking about with a plate of beef-steak pie, tripped up over a root, and sent the pie flying. None of it went over them, fortunately, but the accident suggested a fresh danger to them, and agitated them; and, whenever anybody moved about, after that, with anything in his hand that could fall and make a mess, they watched that person with growing anxiety until he sat down again.

"Now then, you girls (а ну-ка, девушки)," said our friend Bow to them, cheerily, after it was all over (сказал им весело наш приятель Гребец на носу, после того как с обедом было покончено), "come along, you've got to wash up (давайте, вы должны вымыть посуду; to come along — идти, сопровождать; come along! — поторапливайтесь!)!"

They didn't understand him at first (они не поняли его сначала). When they grasped the idea, they said they feared they did not know how to wash up (когда они уловили мысль, то сказали, что, боятся, не знают, как мыть посуду = не умеют мыть посуду).

"Oh, I'll soon show you (о, охотно покажу вам; soon — скоро, вскоре; с готовностью)," he cried; "it's rare fun (это необыкновенно забавно)! You lie down on your — I mean you lean over the bank (ложитесь на… я имею в виду, наклонитесь над берегом), you know, and slouch the things about in the water (и болтайте вещи = полощите посуду в воде; to slouch about — слоняться, болтаться без дела)."

The elder sister said that she was afraid that they hadn't got on dresses suited to the work (старшая сестра сказала, она боится, что они не надели платья, подходящие для работы = их платья не подходят для этой работы).

"Now then, you girls," said our friend Bow to them, cheerily, after it was all over, "come along, you've got to wash up!"

They didn't understand him at first. When they grasped the idea, they said they feared they did not know how to wash up.

"Oh, I'll soon show you," he cried; "it's rare fun! You lie down on your — I mean you lean over the bank, you know, and slouch the things about in the water."

The elder sister said that she was afraid that they hadn't got on dresses suited to the work.

"Oh, they'll be all right (о, они будут в порядке)," said he light-heartedly (сказал он беспечно); "tuck `em up (подоткните их; to tuck up — подбирать /подол/, засучивать /рукава/)."

And he made them do it, too (и он заставил их сделать это). He told them that that sort of thing was half the fun of a picnic (он сказал им, что вещи подобного рода составляют половину веселья пикника). They said it was very interesting (они сказали, это очень интересно).

Now I come to think it over (теперь я размышляю над тем), was that young man as dense-headed as we thought (был ли тот молодой человек таким тупоголовым, как мы думали; dense — плотный, густой; тупой, глупый)* or was he — no, impossible (или он был… нет, невозможно)! there was such a simple, child-like expression about him (у него был такой простой, наивный вид; child-like — детский, простой, наивный; expression — выражение /лица, глаз/)!

Harris wanted to get out at Hampton Church, to go and see Mrs. Thomas's tomb (Гаррис хотел выйти у Хэмптонской церкви, сходить посмотреть могилу миссис Томас).

"Who is Mrs. Thomas (кто такая миссис Томас)*" I asked.

heartedly [*h*:t*dl*] dense [dens]

"Oh, they'll be all right," said he light-heartedly; "tuck `em up."

And he made them do it, too. He told them that that sort of thing was half the fun of a picnic. They said it was very interesting.

Now I come to think it over, was that young man as dense-headed as we thought* or was he — no, impossible! there was such a simple, child-like expression about him!

Harris wanted to get out at Hampton Church, to go and see Mrs. Thomas's tomb.

"Who is Mrs. Thomas*" I asked.

"How should I know (откуда мне знать)*" replied Harris. "She's a lady that's got a funny tomb, and I want to see it (она дама, у которой занятная могила, и я хочу увидеть ее; funny — забавный, смешной; необычный)."

I objected (я возражал). I don't know whether it is that I am built wrong (не знаю, может, я устроен неправильно; to build — строить), but I never did seem to hanker after tombstones myself (но я сам никогда не жаждал /увидеть/ надгробные плиты). I know that the proper thing to do, when you get to a village or town (я знаю, что надлежащая вещь = что необходимо, когда добираешься до какой-нибудь деревни или города), is to rush off to the churchyard, and enjoy the graves (мчаться на церковное кладбище и наслаждаться /видом/ могил); but it is a recreation that I always deny myself (но это развлечение, от которого я всегда отказываюсь; to deny — отрицать, отказываться). I take no interest in creeping round dim and chilly churches behind wheezy old men, and reading epitaphs (мне не интересно таскаться по темным и холодным церквям за астматическими стариками и читать эпитафии; to take interest in — интересоваться чем-либо; to creep — ползать; медленно двигаться). Not even the sight of a bit of cracked brass let into a stone (даже вид потрескавшейся мемориальной доски, вделанной в камень; brass — латунь; /медная/ мемориальная доска) affords me what I call real happiness (не доставляет мне /того/, что я называю истинным счастьем).

I shock respectable sextons by the imperturbability I am able to assume before exciting inscriptions (я шокирую почтенных церковных сторожей невозмутимостью, /которую/ я могу напустить на себя = проявляю перед увлекательными надписями; sexton — церковный сторож; пономарь; могильщик; to assume — принимать, допускать; притворяться, напускать на себя), and by my lack of enthusiasm for the local family history (и отсутствием восторга = интереса к истории местной семьи), while my ill-concealed anxiety to get outside wounds their feelings (тогда как мое плохо скрываемое желание выбраться наружу = покинуть церковь задевает их чувства; to wound — ранить, причинять боль, задевать).

churchyard [***:**j*:d] deny [d**na*] imperturbability [,*mp*t*:b**b*l*t*]

"How should I know*" replied Harris. "She's a lady that's got a funny tomb, and I want to see it."

I objected. I don't know whether it is that I am built wrong, but I never did seem to hanker after tombstones myself. I know that the proper thing to do, when you get to a village or town, is to rush off to the churchyard, and enjoy the graves; but it is a recreation that I always deny myself. I take no interest in creeping round dim and chilly churches behind wheezy old men, and reading epitaphs. Not even the sight of a bit of cracked brass let into a stone affords me what I call real happiness.

I shock respectable sextons by the imperturbability I am able to assume before exciting inscriptions, and by my lack of enthusiasm for the local family history, while my ill-concealed anxiety to get outside wounds their feelings.

One golden morning of a sunny day (одним золотистым утром солнечного дня), I leant against the low stone wall that guarded a little village church (я прислонился к низкой каменной стене, которая ограждала маленькую деревенскую церковь; to guard — охранять, защищать), and I smoked, and drank in deep, calm gladness from the sweet, restful scene (и я курил, и впитывал глубокую, спокойную радость от приятной безмятежной картины) — the grey old church with its clustering ivy and its quaint carved wooden porch (серая старая церковь с вьющимся плющом и старинным изящным резным деревянным крыльцом; to cluster — расти вместе /по несколько растений, кустарников, цветов и т. д./; porch — крыльцо, подъезд), the white lane winding down the hill between tall rows of elms (белая дорожка, спускающаяся с холма между высокими рядами вязов; to wind — изгибаться, извиваться), the thatched-roof cottages peeping above their trim-kept hedges (домики с соломенными крышами, выглядывающие из-за: «поверх» своих аккуратно подстриженных изгородей; trim — подрезка, стрижка; порядок; опрятный), the silver river in the hollow, the wooded hills beyond (серебряная река в лощине, покрытые лесом холмы вдали; hollow — впадина, низина, углубление)!

It was a lovely landscape (восхитительный пейзаж). It was idyllic, poetical, and it inspired me (он был идиллическим, поэтичным и вдохновлял меня). I felt good and noble (я чувствовал себя добрым и благородным/великодушным). I felt I didn't want to be sinful and wicked any more (я чувствовал, что больше не хочу быть грешным и безнравственным). I would come and live here, and never do any more wrong (я бы /хотел/ жить здесь и никогда больше не поступать неправильно), and lead a blameless, beautiful life (и вести безупречную, прекрасную жизнь; blame — порицание, осуждение; вина), and have silver hair when I got old, and all that sort of thing (и чтобы поседели мои волосы, когда я состарюсь, и тому подобное; silver — серебряный; седой).

scene [si:n] idyllic [a**d*l*k] wrong [r**]

One golden morning of a sunny day, I leant against the low stone wall that guarded a little village church, and I smoked, and drank in deep, calm gladness from the sweet, restful scene — the grey old church with its clustering ivy and its quaint carved wooden porch, the white lane winding down the hill between tall rows of elms, the thatched-roof cottages peeping above their trim-kept hedges, the silver river in the hollow, the wooded hills beyond!

It was a lovely landscape. It was idyllic, poetical, and it inspired me. I felt good and noble. I felt I didn't want to be sinful and wicked any more. I would come and live here, and never do any more wrong, and lead a blameless, beautiful life, and have silver hair when I got old, and all that sort of thing.

In that moment I forgave all my friends and relations for their wickedness and cussedness, and I blessed them (в эту минуту я прощал всем моим друзьям и родственникам их греховность, упрямство и благословлял их; to forgive; relation — отношение, связь; родственник; wickedness — злобность; греховность). They did not know that I blessed them (они не знали, что я их благословляю). They went their abandoned way all unconscious of what I (они шли своим распутным, дурным путем, не осознавая того, что я), far away in that peaceful village, was doing for them (далеко, в этой мирной деревеньке, делаю для них); but I did it, and I wished that I could let them know that I had done it (но я делал это, и хотел, чтобы я мог дать им знать = чтобы они узнали, что я сделал это), because I wanted to make them happy (потому что я хотел сделать их счастливыми). I was going on thinking away all these grand, tender thoughts (я продолжал передавать эти возвышенные, нежные мысли), when my reverie was broken in upon by a shrill piping voice crying out (когда моя задумчивость была прервана пронзительным писклявым голосом, выкрикивающим; reverie — задумчивость, мечтательность; to break in upon — прерывать):

"All right, sur, I'm a-coming (все в порядке, сэр, я иду; sur = sir), I'm a-coming. It's all right, sur; don't you be in a hurry (не спешите: «не будьте в спешке»)."

I looked up, and saw an old bald-headed man hobbling across the churchyard towards me (я поднял глаза и увидел лысого: «лысоголового» старика, ковыляющего ко мне через кладбище; to hobble — хромать, ковылять), carrying a huge bunch of keys in his hand (несущего огромную связку ключей в руке; bunch — связка, пучок; букет) that shook and jingled at every step (которые тряслись и звякали при каждом шаге).

unconscious [*n*k*n**s] reverie [*rev*r*]

In that moment I forgave all my friends and relations for their wickedness and cussedness, and I blessed them. They did not know that I blessed them. They went their abandoned way all unconscious of what I, far away in that peaceful village, was doing for them; but I did it, and I wished that I could let them know that I had done it, because I wanted to make them happy. I was going on thinking away all these grand, tender thoughts, when my reverie was broken in upon by a shrill piping voice crying out:

"All right, sur, I'm a-coming, I'm a-coming. It's all right, sur; don't you be in a hurry."

I looked up, and saw an old bald-headed man hobbling across the churchyard towards me, carrying a huge bunch of keys in his hand that shook and jingled at every step.

I motioned him away with silent dignity (я махнул рукой, чтобы он уходил, с молчаливым достоинством), but he still advanced, screeching out the while (но он по-прежнему приближался, визгливо крича при этом):

"I'm a-coming, sur, I'm a-coming. I'm a little lame (я немного хромой). I ain't as spry as I used to be (я не такой проворный, как раньше). This way, sur (сюда, сэр)."

"Go away, you miserable old man (уходи, несчастный старик)," I said.

"I've come as soon as I could, sur (я пришел, как только смог, сэр)," he replied (ответил он). "My missis never see you till just this minute (моя хозяйка не видела вас до этой минуты = только что увидела). You follow me, sur (идите за мной, сэр)."

"Go away," I repeated (повторил я); "leave me before I get over the wall, and slay you (оставьте меня, пока я не перелез через стену и не убил вас)."

He seemed surprised (он казался удивленным).

dignity [*d**n*t*] miserable [*m*z(*)r*bl]

I motioned him away with silent dignity, but he still advanced, screeching out the while:

"I'm a-coming, sur, I'm a-coming. I'm a little lame. I ain't as spry as I used to be. This way, sur."

"Go away, you miserable old man," I said.

"I've come as soon as I could, sur," he replied. "My missis never see you till just this minute. You follow me, sur."

"Go away," I repeated; "leave me before I get over the wall, and slay you."

He seemed surprised.

"Don't you want to see the tombs (разве вы не хотите посмотреть могилы)*" he said.

"No," I answered, "I don't (не хочу). I want to stop here, leaning up against this gritty old wall (я хочу стоять здесь, прислонившись к этой песчаной старой стене; gritty — песчаный; смелый, твердый). Go away, and don't disturb me (уходите и не тревожьте меня). I am chock full of beautiful and noble thoughts (я наполнен прекрасными и благородными мыслями; chock full — битком набитый, переполненный), and I want to stop like it, because it feels nice and good (и хочу остаться таким, потому что чувствую себя хорошим и добрым). Don't you come fooling about, making me mad (не болтайтесь здесь и не бесите меня), chivying away all my better feelings with this silly tombstone nonsense of yours (прогоняя все мои добрые чувства этим вашим глупым вздором о могильных камнях; to chivy — изводить, мучить; good feelings — доброжелательность). Go away, and get somebody to bury you cheap, and I'll pay half the expense (уходите и уговорите кого-нибудь похоронить вас дешево, а я оплачу половину расходов)."

He was bewildered for a moment (он растерялся на минуту; to bewilder — ставить в тупик, сбивать с толку). He rubbed his eyes, and looked hard at me (он протер глаза и пристально посмотрел на меня). I seemed human enough on the outside (я выглядел довольно человеческим = был вполне похож на человека снаружи): he couldn't make it out (он не мог понять/разобраться).

expense [*k*spens] bewildered [b**w*ld*d]

"Don't you want to see the tombs*" he said.

"No," I answered, "I don't. I want to stop here, leaning up against this gritty old wall. Go away, and don't disturb me. I am chock full of beautiful and noble thoughts, and I want to stop like it, because it feels nice and good. Don't you come fooling about, making me mad, chivying away all my better feelings with this silly tombstone nonsense of yours. Go away, and get somebody to bury you cheap, and I'll pay half the expense."

He was bewildered for a moment. He rubbed his eyes, and looked hard at me. I seemed human enough on the outside: he couldn't make it out.

He said:

"Yuise a stranger in these parts (вы чужой в этих местах; stranger — чужестранец, незнакомец, посторонний; yuise = you are /диалектное/)* You don't live here (вы не живете здесь)*"

"No," I said, "I don't (не живу). You wouldn't if I did (вы бы не жили, если бы я жил /здесь/)."

"Well then (ну тогда)," he said, "you want to see the tombs — graves — folks been buried, you know — coffins (вы хотите посмотреть гробницы — могилы — похороненных людей, знаете, гробы)!"

"You are an untruther (вы обманщик; untruth — ложь, обман)," I replied, getting roused (ответил я, раздражаясь; to rouse — пробуждать/ся/; выводить из себя, злить); "I do not want to see tombs — not your tombs (не хочу смотреть ваши могилы). Why should I (почему это я должен /хотеть/ = и почему бы я хотел)* We have graves of our own, our family has (у нас есть свои могилы, — у нашей семьи). Why my uncle Podger has a tomb in Kensal Green Cemetery (ну, например, у моего дяди Поджера могила на кладбище Кенсал-Грин), that is the pride of all that country-side (гордость всей той округи; country-side — сельская местность); and my grandfather's vault at Bow is capable of accommodating eight visitors (а склеп моего дедушки в Бау способен вместить восемь посетителей; to accommodate — давать пристанище, вмещать /людей/), while my great-aunt Susan has a brick grave in Finchley Churchyard (а у моей бабушки Сюзан кирпичная могила на кладбище в Финчли), with a headstone with a coffee-pot sort of thing in bas-relief upon it (надгробный камень с /изображением/ кофейника на барельефе), and a six-inch best white stone coping all the way round, that cost pounds (и шестидюймовый карниз из лучшего белого камня по всей длине вокруг, который стоил немало: «стоил фунтов»; to cope — накрывать, покрывать). When I want graves, it is to those places that I go and revel (когда мне нужны могилы, именно в те места я иду и наслаждаюсь; to revel — пировать, получать удовольствие). I do not want other folk's (мне не нужны /могилы/ других людей). When you yourself are buried, I will come and see yours (когда вас самих похоронят, я приду и посмотрю вашу /могилу/). That is all I can do for you (это все, что я могу сделать для вас)."

cemetery [*sem*tr*] vault [v*:lt] eight [e*t]

He said:

"Yuise a stranger in these parts* You don't live here*"

"No," I said, "I don't. You wouldn't if I did."

"Well then," he said, "you want to see the tombs — graves — folks been buried, you know — coffins!"

"You are an untruther," I replied, getting roused; "I do not want to see tombs — not your tombs. Why should I* We have graves of our own, our family has. Why my uncle Podger has a tomb in Kensal Green Cemetery, that is the pride of all that country-side; and my grandfather's vault at Bow is capable of accommodating eight visitors, while my great-aunt Susan has a brick grave in Finchley Churchyard, with a headstone with a coffee-pot sort of thing in bas-relief upon it, and a six-inch best white stone coping all the way round, that cost pounds. When I want graves, it is to those places that I go and revel. I do not want other folk's. When you yourself are buried, I will come and see yours. That is all I can do for you."

He burst into tears (он залился слезами; to burst into — внезапно или бурно начинать что-либо). He said that one of the tombs had a bit of stone upon the top of it (он сказал, что на одной из могил лежит кусок камня) that had been said by some to be probably part of the remains of the figure of a man (который, /как/ некоторые говорят, возможно, является частью развалин изображения человека; remains — остатки, развалины; figure — фигура, изображение, статуя), and that another had some words, carved upon it (а на другой какие-то выгравированные слова), that nobody had ever been able to decipher (которые никто еще не мог разобрать/расшифровать).

I still remained obdurate (я по-прежнему оставался непреклонным), and, in broken-hearted tones, he said (и сокрушенным тоном он сказал; broken-hearted — убитый горем; с разбитым сердцем):

"Well, won't you come and see the memorial window (может, пойдете посмотрите мемориальное окно)*"

I would not even see that, so he fired his last shot (я не согласился посмотреть даже его, поэтому он /старик/ выпустил свой последний заряд). He drew near, and whispered hoarsely (он подошел ближе и прошептал хрипло; to draw near):

"I've got a couple of skulls down in the crypt (у меня пара черепов внизу, в склепе)," he said; "come and see those. Oh, do come and see the skulls! You are a young man out for a holiday, and you want to enjoy yourself (вы молодой человек в отпуске, и хотите получить удовольствие). Come and see the skulls (идите посмотрите черепа)!"

decipher [d**sa*f*] obdurate [**bdjur*t] memorial [m**m*:r**l]

He burst into tears. He said that one of the tombs had a bit of stone upon the top of it that had been said by some to be probably part of the remains of the figure of a man, and that another had some words, carved upon it, that nobody had ever been able to decipher.

I still remained obdurate, and, in broken-hearted tones, he said:

"Well, won't you come and see the memorial window*"

I would not even see that, so he fired his last shot. He drew near, and whispered hoarsely:

"I've got a couple of skulls down in the crypt," he said; "come and see those. Oh, do come and see the skulls! You are a young man out for a holiday, and you want to enjoy yourself. Come and see the skulls!"

Then I turned and fled, and as I sped I heard him calling to me (тут я развернулся и побежал, а на бегу слышал, как он кричит мне; to flee — убегать, спасаться бегством; to speed — спешить; мчаться):

"Oh, come and see the skulls; come back and see the skulls (вернитесь и посмотрите черепа)!"

Harris, however, revels in tombs, and graves (Гаррис однако упивается /видом/ гробниц, могил), and epitaphs, and monumental inscriptions (эпитафий и надписей на памятниках), and the thought of not seeing Mrs. Thomas's grave made him crazy (и от мысли, что он не увидит могилу миссис Томас, он обезумел). He said he had looked forward to seeing Mrs. Thomas's grave from the first moment that the trip was proposed (он сказал, что ожидал с нетерпением/предвкушал /возможность/ увидеть могилу миссис Томас с первой минуты, когда предложили путешествие) — said he wouldn't have joined if it hadn't been for the idea of seeing Mrs. Thomas's tomb (сказал, что не присоединился бы /к нам/, если бы не намерение увидеть могилу миссис Томас; if it were not for — если бы не).

I reminded him of George (я напомнил ему о Джордже), and how we had to get the boat up to Shepperton by five o'clock to meet him (и о том, что нам нужно привести лодку в Шеппертон к пяти часам, чтобы встретить его), and then he went for George (и тут он /Гаррис/ принялся за Джорджа). Why was George to fool about all day (почему Джордж должен болтаться без дела весь день), and leave us to lug this lumbering old top-heavy barge up and down the river by ourselves to meet him (а нам предоставляет таскать эту громоздкую старую перегруженную баржу = лодку вверх и вниз по реке, чтобы встретить его; top-heavy — неустойчивый; перевешивающий в своей верхней части)* Why couldn't George come and do some work (почему Джордж не мог прийти и выполнить какую-нибудь работу)* Why couldn't he have got the day off, and come down with us (почему он не мог взять выходной и отправиться с нами)* Bank be blowed (будь проклят этот банк; to blow — веять, дуть /о ветре/; взрывать)! What good was he at the bank (какой прок от него /Джорджа/ в банке)*

tomb [tu:m] epitaph [*ep*t*:f]

Then I turned and fled, and as I sped I heard him calling to me:

"Oh, come and see the skulls; come back and see the skulls!"

Harris, however, revels in tombs, and graves, and epitaphs, and monumental inscriptions, and the thought of not seeing Mrs. Thomas's grave made him crazy. He said he had looked forward to seeing Mrs. Thomas's grave from the first moment that the trip was proposed — said he wouldn't have joined if it hadn't been for the idea of seeing Mrs. Thomas's tomb.

I reminded him of George, and how we had to get the boat up to Shepperton by five o'clock to meet him, and then he went for George. Why was George to fool about all day, and leave us to lug this lumbering old top-heavy barge up and down the river by ourselves to meet him* Why couldn't George come and do some work* Why couldn't he have got the day off, and come down with us* Bank be blowed! What good was he at the bank*

"I never see him doing any work there (никогда не видел, чтобы он делал какую-нибудь работу там)," continued Harris (продолжал Гаррис), "whenever I go in (когда бы я ни заходил). He sits behind a bit of glass all day (он сидит за стеклом весь день), trying to look as if he was doing something (пытаясь выглядеть = сделать вид, будто что-то делает). What's the good of a man behind a bit of glass (какая польза от человека за стеклом)* I have to work for my living (я должен зарабатывать на жизнь). Why can't he work (почему он не может работать)* What use is he there, and what's the good of their banks (какой от него там толк, и какая польза от их банков)* They take your money, and then, when you draw a cheque (они берут ваши деньги, а потом, когда вы выписываете чек), they send it back smeared all over with `No effects,' `Refer to drawer (они отсылают его назад, весь исписанный /надписями/ «нет средств», «обратитесь к чекодателю»; to smear — мазать толстым слоем; марать).' What's the good of that* That's the sort of trick they served me twice last week (этот фокус они проделали со мной дважды на прошлой неделе; to serve — обслуживать; поступать с, обходиться). I'm not going to stand it much longer (я не собираюсь больше это терпеть). I shall withdraw my account (я закрою свой счет; to withdraw — отбирать, отзывать, брать назад). If he was here, we could go and see that tomb (если бы он был здесь, мы смогли бы посмотреть эту могилу). I don't believe he's at the bank at all (я не верю, что он вообще в банке). He's larking about somewhere, that's what he's doing (он забавляется = прохлаждается где-нибудь, вот что он делает), leaving us to do all the work (а нам оставляет всю работу). I'm going to get out, and have a drink (я собираюсь пойти выпить /чего-нибудь/)."

"I never see him doing any work there," continued Harris, "whenever I go in. He sits behind a bit of glass all day, trying to look as if he was doing something. What's the good of a man behind a bit of glass* I have to work for my living. Why can't he work* What use is he there, and what's the good of their banks* They take your money, and then, when you draw a cheque, they send it back smeared all over with `No effects,' `Refer to drawer.' What's the good of that* That's the sort of trick they served me twice last week. I'm not going to stand it much longer. I shall withdraw my account. If he was here, we could go and see that tomb. I don't believe he's at the bank at all. He's larking about somewhere, that's what he's doing, leaving us to do all the work. I'm going to get out, and have a drink."

I pointed out to him that we were miles away from a pub (я обратил его внимание, что мы находимся на расстоянии /многих/ миль от трактира); and then he went on about the river, and what was the good of the river (и он набросился на реку: какая польза от этой реки), and was everyone who came on the river to die of thirst (и /неужели/ всякий, кто отправился на реку, должен умереть от жажды)*

It is always best to let Harris have his head when he gets like this (всегда лучше не мешать Гаррису, когда он становится таким). Then he pumps himself out, and is quiet afterwards (потом он выдыхается и /становится/ тихим; to pump — выкачивать).

I reminded him that there was concentrated lemonade in the hamper (я напомнил ему, что в корзине есть концентрированный лимонад), and a gallon-jar of water in the nose of the boat (и галлонный кувшин воды на носу лодки), and that the two only wanted mixing to make a cool and refreshing beverage (и что эти два /вещества/ требуется лишь смешать, чтобы получить прохладный и освежающий напиток).

concentrated [*k*ns(*)ntre*t*d] beverage [*bev(*)r**]

I pointed out to him that we were miles away from a pub.; and then he went on about the river, and what was the good of the river, and was everyone who came on the river to die of thirst*

It is always best to let Harris have his head when he gets like this. Then he pumps himself out, and is quiet afterwards.

I reminded him that there was concentrated lemonade in the hamper, and a gallon-jar of water in the nose of the boat, and that the two only wanted mixing to make a cool and refreshing beverage.

Then he flew off about lemonade (он налетел на лимонад; to fly), and "such-like Sunday-school slops (и подобную бурду для воскресной школы)," as he termed them, ginger-beer, raspberry syrup, etc (как он их назвал, имбирное пиво, малиновый сироп и т.д.). He said they all produced dyspepsia, and ruined body and soul alike (сказал, они все вызывают расстройство пищеварения, а также разрушают тело и душу), and were the cause of half the crime in England (и являются причиной половины преступлений в Англии).

He said he must drink something, however (он сказал, что должен выпить что-нибудь, тем не менее), and climbed upon the seat, and leant over to get the bottle (и взобрался на сиденье, и наклонился вперед, чтобы достать бутылку; to lean). It was right at the bottom of the hamper, and seemed difficult to find (она была на самом дне корзины, и, казалось, ее нелегко было найти; right — прямо, как раз, точно), and he had to lean over further and further (и ему приходилось наклоняться все дальше и дальше), and, in trying to steer at the same time, from a topsy-turvy point of view (и, пытаясь управлять лодкой в это же время, видя все вверх ногами: «с перевернутой вверх дном точки зрения»), he pulled the wrong line, and sent the boat into the bank (он дернул не ту веревку и вогнал: «послал» лодку в берег), and the shock upset him, and he dived down right into the hamper (и удар/толчок опрокинул его, и он нырнул прямо в корзину), and stood there on his head, holding on to the sides of the boat like grim death (и стоял там = в ней на голове, держась за борта лодки изо всех сил; like grim death — отчаянно, изо всех сил: «словно грозная смерть»), his legs sticking up into the air (задрав ноги в воздух = кверху). He dared not move for fear of going over (он не осмеливался двигаться, опасаясь, что опрокинется), and had to stay there till I could get hold of his legs (и /ему/ пришлось оставаться так, пока я не схватил его за ноги), and haul him back, and that made him madder than ever (и не вытащил /назад/, и это взбесило его больше чем когда-либо).

ginger [***n**] syrup [*s*r*p] further [*f*:**]

Then he flew off about lemonade, and "such-like Sunday-school slops," as he termed them, ginger-beer, raspberry syrup, etc. He said they all produced dyspepsia, and ruined body and soul alike, and were the cause of half the crime in England.

He said he must drink something, however, and climbed upon the seat, and leant over to get the bottle. It was right at the bottom of the hamper, and seemed difficult to find, and he had to lean over further and further, and, in trying to steer at the same time, from a topsy-turvy point of view, he pulled the wrong line, and sent the boat into the bank, and the shock upset him, and he dived down right into the hamper, and stood there on his head, holding on to the sides of the boat like grim death, his legs sticking up into the air. He dared not move for fear of going over, and had to stay there till I could get hold of his legs, and haul him back, and that made him madder than ever.

CHAPTER VIII

(глава восьмая)

Blackmailing (шантаж; black — черный; mail — почта, корреспонденция). — The proper course to pursue (/какой/ правильный курс проводить = как следует поступать; course — курс, направление; линия поведения). — Selfish boorishness of river-side landowner (эгоистичная грубость владельца прибрежной земли; boorish — грубый, невоспитанный; river-side — берег реки, прибрежная полоса). — "Notice" boards (предупреждающие надписи; notice board — доска для объявлений; табличка или щит с предостерегающей надписью). — Unchristianlike feelings of Harris (нехристианские чувства Гарриса). — How Harris sings a comic song (как Гаррис поет комическую песню/куплеты). — A high-class party (вечер в изысканном обществе; party — компания; вечеринка; прием гостей, званый вечер). — Shameful conduct of two abandoned young men (постыдное поведение двух беспутных молодых людей; abandoned — покинутый, брошенный; падший, распутный). — Some useless information (некоторые бесполезные сведения). — George buys a banjo (Джордж покупает банджо).

Blackmailing. — The proper course to pursue. — Selfish boorishness of river-side landowner. — "Notice" boards. — Unchristianlike feelings of Harris. — How Harris sings a comic song. — A high-class party. — Shameful conduct of two abandoned young men. — Some useless information. — George buys a banjo.

WE stopped under the willows by Kempton Park, and lunched (мы остановились под ивами у Кемптон-парка и пообедали). It is a pretty little spot there (это прелестное местечко): a pleasant grass plateau, running along by the water's edge (приятное поросшее травой плато, тянущееся вдоль кромки воды), and overhung by willows (и окруженное ивами; to overhang — нависать, выдаваться, свешиваться). We had just commenced the third course — the bread and jam (мы только что приступили к третьему блюду — хлебу с вареньем) — when a gentleman in shirt-sleeves and a short pipe came along (как какой-то джентльмен без пиджака: «в рукавах» и с короткой трубкой подошел), and wanted to know if we knew that we were trespassing (и захотел узнать = спросил, знаем ли мы, что вторгаемся в чужие владения; to trespass — нарушать чужое право владения). We said we hadn't given the matter sufficient consideration as yet (мы сказали, что не уделили этому делу достаточно внимания пока; consideration — размышление, рассмотрение; to give consideration to — рассматривать, уделять внимание) to enable us to arrive at a definite conclusion on that point (чтобы позволить себе = иметь возможность прийти к заключению по этому вопросу), but that, if he assured us on his word as a gentleman that we were trespassing (но, если он даст нам слово джентльмена, что мы действительно вторгаемся в чужие владения; to assure — уверять, убеждать), we would, without further hesitation, believe it (мы без дальнейшего колебания поверим ему).

pursue [p**sju:] plateau [*pl*t*u] sufficient [s**f**(*)nt]

WE stopped under the willows by Kempton Park, and lunched. It is a pretty little spot there: a pleasant grass plateau, running along by the water's edge, and overhung by willows. We had just commenced the third course — the bread and jam — when a gentleman in shirt-sleeves and a short pipe came along, and wanted to know if we knew that we were trespassing. We said we hadn't given the matter sufficient consideration as yet to enable us to arrive at a definite conclusion on that point, but that, if he assured us on his word as a gentleman that we were trespassing, we would, without further hesitation, believe it.

He gave us the required assurance, and we thanked him (он дал нам требуемое заверение, и мы поблагодарили его), but he still hung about, and seemed to be dissatisfied (но он по-прежнему бродил вокруг и, казалось, был недоволен), so we asked him if there was anything further that we could do for him (поэтому мы спросили его, есть ли что-нибудь еще, что мы можем для него сделать = чем еще можем ему помочь; further — дальнейший, дополнительный); and Harris, who is of a chummy disposition (Гаррис, /человек/ общительного характера), offered him a bit of bread and jam (предложил ему кусок хлеба с вареньем).

I fancy he must have belonged to some society sworn to abstain from bread and jam (полагаю, он, должно быть, принадлежал к какому-то обществу, поклявшемуся воздерживаться от хлеба с вареньем; to swear); for he declined it quite gruffly, as if he were vexed at being tempted with it (поскольку он отказался от них весьма грубо, /так/ словно он был оскорблен тем, что его соблазняли ими; to decline — наклонять/ся/; отклонять, отказываться), and he added that it was his duty to turn us off (и добавил, что его обязанность/долг — выгнать нас).

Harris said that if it was a duty it ought to be done (Гаррис сказал, что если это его обязанность, она должна быть выполнена), and asked the man what was his idea with regard to the best means for accomplishing it (и спросил этого человека, какова его мысль относительно лучших средств = какие средства он считает лучшими для ее выполнения). Harris is what you would call a well-made man of about number one size, and looks hard and bony (Гаррис, так сказать, «как бы вы назвали» хорошо сложенный человек довольно приличного роста, выглядит крепким и поджарым; number one — номер один, первоклассный; bony — костистый, костлявый; поджарый), and the man measured him up and down (джентльмен смерил его /взглядом/ сверху донизу), and said he would go and consult his master (сказал, что пойдет посоветуется со своим хозяином), and then come back and chuck us both into the river (а потом вернется и бросит нас обоих в реку).

assurance [***u*r*ns] regard [r****:d]

He gave us the required assurance, and we thanked him, but he still hung about, and seemed to be dissatisfied, so we asked him if there was anything further that we could do for him; and Harris, who is of a chummy disposition, offered him a bit of bread and jam.

I fancy he must have belonged to some society sworn to abstain from bread and jam; for he declined it quite gruffly, as if he were vexed at being tempted with it, and he added that it was his duty to turn us off.

Harris said that if it was a duty it ought to be done, and asked the man what was his idea with regard to the best means for accomplishing it. Harris is what you would call a well-made man of about number one size, and looks hard and bony, and the man measured him up and down, and said he would go and consult his master, and then come back and chuck us both into the river.

Of course, we never saw him any more (разумеется, мы больше его не видели), and, of course, all he really wanted was a shilling (и, конечно, все, что ему действительно было нужно, так это шиллинг). There are a certain number of riverside roughs who make quite an income, during the summer (существует некоторое число береговых хулиганов = хулиганов на берегу реки, которые зарабатывают: «делают заработок, доход» в течение лета), by slouching about the banks and blackmailing weak-minded noodles in this way (тем, что слоняются по берегам и шантажируют слабовольных простаков таким образом; weak-minded — слабоумный, бесхарактерный). They represent themselves as sent by the proprietor (они представляются как посланные владельцем = выдают себя за представителей землевладельца; to send — посылать). The proper course to pursue is to offer your name and address, and leave the owner (правильная линия поведения — предложить = назвать свои имя и адрес и предоставить /земле/владельцу), if he really has anything to do with the matter (если он действительно имеет какое-то отношение к делу), to summon you, and prove what damage you have done to his land by sitting down on a bit of it (вызвать вас в суд и доказать, какой ущерб вы нанесли его земле, садясь на ее кусочек). But the majority of people are so intensely lazy and timid (но большинство людей настолько ленивы и робки; intensely — сильно, очень; чрезвычайно), that they prefer to encourage the imposition by giving in to it (что предпочитают поощрять этот обман, уступая ему; imposition — налог, сбор; обман, жульничество) rather than put an end to it by the exertion of a little firmness (вместо того, чтобы положить ему конец, проявив немного твердости; firmness — стойкость, твердость, непоколебимость).

income [**nk*m] proprietor [pr**pra**t*]

Of course, we never saw him any more, and, of course, all he really wanted was a shilling. There are a certain number of riverside roughs who make quite an income, during the summer, by slouching about the banks and blackmailing weak-minded noodles in this way. They represent themselves as sent by the proprietor. The proper course to pursue is to offer your name and address, and leave the owner, if he really has anything to do with the matter, to summon you, and prove what damage you have done to his land by sitting down on a bit of it. But the majority of people are so intensely lazy and timid, that they prefer to encourage the imposition by giving in to it rather than put an end to it by the exertion of a little firmness.

Where it is really the owners that are to blame, they ought to be shown up (/в тех случаях/, где действительно виноваты владельцы /земли/, они должны быть разоблачены; to show up — выявлять/ся/, обнаруживать/ся/; разоблачать). The selfishness of the riparian proprietor grows with every year (эгоизм владельцев прибрежной полосы растет с каждым годом). If these men had their way they would close the river Thames altogether (если бы эти люди добились своего, они бы совсем закрыли реку Темзу; to have one's own way — добиться своего, поступать по-своему). They actually do this along the minor tributary streams and in the backwaters (они фактически делают это вдоль незначительных притоков и в заводях). They drive posts into the bed of the stream (они вбивают столбы в русло = дно реки), and draw chains across from bank to bank (и протягивают цепи от берега до берега), and nail huge notice-boards on every tree (и прибивают огромные щиты с предупреждениями к каждому дереву). The sight of those notice-boards rouses every evil instinct in my nature (вид этих щитов пробуждает все дурные инстинкты во мне: «в моей натуре»; instinct — инстинкт, природное чутье). I feel I want to tear each one down (я чувствую, что хочу сорвать их все: «каждую»), and hammer it over the head of the man who put it up, until I have killed him (и бить ими по голове того, кто повесил их, пока я не убью его), and then I would bury him, and put the board up over the grave as a tombstone (а потом я бы его похоронил и повесил щит на могилу в качестве надгробного памятника/плиты).

I mentioned these feelings of mine to Harris, and he said he had them worse than that (я рассказал об этих своих чувствах Гаррису, и он сказал, что у него они еще хуже, чем у меня; to mention — упоминать, ссылаться на). He said he not only felt he wanted to kill the man who caused the board to be put up (он сказал, что не только хочет убить человека, который велел этот щит повесить; to cause — быть причиной, вызывать), but that he should like to slaughter the whole of his family and all his friends and relations (но также ему хотелось бы перерезать всю его семью и всех друзей и родственников), and then burn down his house (а потом сжечь /дотла/ его дом). This seemed to me to be going too far, and I said so to Harris; but he answered (это показалось мне чересчур: «заходящим слишком далеко», и я сказал об этом Гаррису, но он ответил):

"Not a bit of it (ничего подобного: «ни кусочка этого»). Serve `em all jolly well right, and I'd go and sing comic songs on the ruins (/я/ бы поступил с ними вполне хорошо = так им и надо, и я бы спел /еще/ комическую песню на развалинах; jolly well — вполне; непременно, конечно; to serve — служить, обслуживать; обходиться с)."

riparian [ra**pe*r**n] instinct [**nst**kt] slaughter [*sl*:t*]

Where it is really the owners that are to blame, they ought to be shown up. The selfishness of the riparian proprietor grows with every year. If these men had their way they would close the river Thames altogether. They actually do this along the minor tributary streams and in the backwaters. They drive posts into the bed of the stream, and draw chains across from bank to bank, and nail huge notice-boards on every tree. The sight of those notice-boards rouses every evil instinct in my nature. I feel I want to tear each one down, and hammer it over the head of the man who put it up, until I have killed him, and then I would bury him, and put the board up over the grave as a tombstone.

I mentioned these feelings of mine to Harris, and he said he had them worse than that. He said he not only felt he wanted to kill the man who caused the board to be put up, but that he should like to slaughter the whole of his family and all his friends and relations, and then burn down his house. This seemed to me to be going too far, and I said so to Harris; but he answered:

"Not a bit of it. Serve `em all jolly well right, and I'd go and sing comic songs on the ruins."

I was vexed to hear Harris go on in this blood-thirsty strain (меня взволновало /слышать/, что у Гарриса такой кровожадный настрой; strain — напряжение; черта, элемент, оттенок; наклонность). We never ought to allow our instincts of justice to degenerate into mere vindictiveness (мы никогда не должны позволять нашим чувствам справедливости вырождаться в простую мстительность). It was a long while before I could get Harris to take a more Christian view of the subject (прошло много времени, прежде чем я сумел убедить Гарриса принять более христианскую точку зрения по этому вопросу; a long while — долго; subject — тема, предмет, объект), but I succeeded at last, and he promised me that he would spare the friends and relations at all events (но мне удалось наконец, и он обещал мне, что пощадит друзей и родственников, во всяком случае; to spare — беречь; жалеть, щадить; at all events — в любом случае: «при всех событиях»), and would not sing comic songs on the ruins (и не будет петь комические песни на развалинах).

You have never heard Harris sing a comic song (вы никогда не слышали, как Гаррис поет комические песни), or you would understand the service I had rendered to mankind (иначе вы бы поняли, /какую/ услугу я оказал человечеству; to render — отдавать, воздавать, оказывать /услугу, помощь/). It is one of Harris's fixed ideas that he can sing a comic song (одна из навязчивых идей Гарриса — что он умеет петь комическую песню/куплеты); the fixed idea, on the contrary, among those of Harris's friends who have heard him try (напротив, навязчивая идея среди тех друзей Гарриса, которые слышали, как он пытался /петь/), is that he can't and never will be able to (что он не умеет, и никогда не сможет /петь/), and that he ought not to be allowed to try (и что ему нельзя позволять пробовать).

vindictiveness [v*n*d*kt*vn*s] Christian [*kr*s**n] view [vju:]

I was vexed to hear Harris go on in this blood-thirsty strain. We never ought to allow our instincts of justice to degenerate into mere vindictiveness. It was a long while before I could get Harris to take a more Christian view of the subject, but I succeeded at last, and he promised me that he would spare the friends and relations at all events, and would not sing comic songs on the ruins.

You have never heard Harris sing a comic song, or you would understand the service I had rendered to mankind. It is one of Harris's fixed ideas that he can sing a comic song; the fixed idea, on the contrary, among those of Harris's friends who have heard him try, is that he can't and never will be able to, and that he ought not to be allowed to try.

When Harris is at a party, and is asked to sing, he replies (когда Гаррис на вечере, и его просят спеть, он отвечает): "Well, I can only sing a comic song, you know (ну, я умею петь только комические песни, видите ли);" and he says it in a tone that implies that his singing of that (и он говорит это таким тоном = с таким видом, который подразумевает, будто его пение этих песен), however, is a thing that you ought to hear once, and then die (это такая вещь, которую вы должны услышать /хотя бы/ один раз, а потом умереть = можно умереть спокойно).

"Oh, that is nice (о, это хорошо)," says the hostess (говорит хозяйка). "Do sing one, Mr. Harris (спойте же /песню/, мистер Гаррис);" and Harris gets up, and makes for the piano (и Гаррис поднимается, и направляется к фортепьяно), with the beaming cheeriness of a generous-minded man who is just about to give somebody something (с сияющей улыбкой великодушного человека, который собирается подарить что-нибудь кому-нибудь; cheery — веселый, радостный; славный).

"Now, silence, please, everybody (теперь тишина = тише, пожалуйста, все)" says the hostess, turning round (говорит хозяйка, поворачиваясь); "Mr. Harris is going to sing a comic song (мистер Гаррис собирается петь куплеты)!"

die [da*] generous [**en(*)r*s]

When Harris is at a party, and is asked to sing, he replies: "Well, I can only sing a comic song, you know;" and he says it in a tone that implies that his singing of that, however, is a thing that you ought to hear once, and then die.

"Oh, that is nice," says the hostess. "Do sing one, Mr. Harris;" and Harris gets up, and makes for the piano, with the beaming cheeriness of a generous-minded man who is just about to give somebody something.

"Now, silence, please, everybody" says the hostess, turning round; "Mr. Harris is going to sing a comic song!"

"Oh, how jolly (как славно)!" they murmur (шепчут); and they hurry in from the conservatory, and come up from the stairs (они = гости поспешно входят из зимнего сада, спускаются с лестницы), and go and fetch each other from all over the house (зовут друг друга = собираются со всего дома; to fetch — принести; сходить за кем-то, позвать), and crowd into the drawing-room, and sit round, all smirking in anticipation (толпой идут в гостиную, садятся кругом, все улыбаются в предвкушении; to crowd — собираться толпой; протискиваться; to smirk — притворно или глупо улыбаться; ухмыляться; anticipation — ожидание, предвкушение).

Then Harris begins (тут Гаррис начинает).

Well, you don't look for much of a voice in a comic song (вы не ждете многого от голоса в комической песне; to look for — искать; ожидать, надеяться). You don't expect correct phrasing or vocalization (не рассчитываете на правильную фразировку или чистоту звука; vocalization — выражение голосом; вокализация). You don't mind if a man does find out, when in the middle of a note (не обращаете внимание, если исполнитель обнаруживает, когда /находится/ на середине ноты; to find out — узнать, понять), that he is too high, and comes down with a jerk (что он /поет/ слишком высоко, и понижается рывком). You don't bother about time (не беспокоитесь о темпе). You don't mind a man being two bars in front of the accompaniment (не волнуетесь, если певец на два такта впереди аккомпанемента), and easing up in the middle of a line to argue it out with the pianist (и замедляется в середине строки, чтобы договориться с пианистом; to argue — спорить, обсуждать; доказывать), and then starting the verse afresh (а потом начинает куплет заново). But you do expect the words (но вы ждете слов).

conservatory [k*n*s*:v*t*r*] pianist [*p**n*st]